Книга Печать смерти - Ирина Цыганок

С отъезда Амиранна минула неделя. Нынче у Ильяланны не было насчет брата и соответственно на мой счет никаких планов, и она позволила нам свободно распоряжаться своим временем. Ярвианн заявил, что намерен весь день валяться в постели и читать – такого с ним на моей памяти еще не случалось. Ну и я решил последовать его примеру. Нашел в богатой домашней библиотеке Эдор Элил исторический роман на эрихейском, залег с книгой на заправленную в мое отсутствие кровать. Чтиво оказалось так себе, так что я охотно отвлекся на странный шорох за дверью. В другом месте подумал бы, что скребется мышь, но в доме Золотых Листьев не водилось грызунов, иначе Ильяланниным ти-виеру было бы несдобровать. Сами обитатели усадьбы обычно передвигались по ней совершенно бесшумно, так что я решил выйти и посмотреть. Однако коридор, когда я чуть приоткрыл дверную створку, оказался пуст. Прислушался – вроде никого. Перевел взгляд на пол – у самого порога, свернутая в трубочку вокруг цветка синего ириса, лежала записка. Я поднял письмо и, выйдя в коридор, прошелся до лестницы. Никого. Вернулся в спальню, развернул коротенький свиток.

«Раэн Эдор Элил, приглашаю вас для беседы в шестом часу после полудня в рощу за Кленовым мостом». Подписи не было, но мне не нужно было гадать, чьим почерком написано послание, внизу стоял хорошо знакомый мне оттиск «М.Д.Э.Э.». Массивный перстень с печатью, отметивший бумагу, носила леди Ильяланна – нынешняя майру дар Золотых Листьев.

Я несколько минут повертел в руках цветок и свиток. Потом, не доверяя собственным глазам, а главное памяти, достал из ящика в столе переданный мне Кирианном трактат. С возрастающим волнением перелистал страницы, нашел нужную.

Точно! Любовная записка. Я даже присел на кровать, чтобы собраться с мыслями.

Не может быть, чтобы Ильяланна приглашала меня на тайное свидание. Хотя почему не может? «Потому что не может, и все!» – осадил сам себя. Перед глазами нарисовался образ гордой феи, заливающейся презрительным смехом при виде неудачливого поклонника. Я затряс головой, отгоняя наваждение. К чему тогда эта записка? Чья-то шутка? Но Ильяланна никогда не снимала перстня. Возможно, она сама решила зло подшутить над своим телохранителем? Вот это – в ее стиле.

«Не пойду!» – решил я, забросив записку вместе с цветком в тот же ящик стола, что и «Трактат о том, как подобает вести себя…». Солнце только-только перевалило за полдень. Делать мне в общем-то было нечего. Можно позвать Ярвианна потренироваться на пару в фехтовании. Но я не пошел к эльфу. Еще через полчаса заметил, что раздраженно меряю шагами собственную комнату. «Что, если женщине просто стало одиноко?.. В конце концов, она ведь тоже человек! Тьфу… Ну не человек, конечно, но все равно! Постоянно жить, ожидая получить удар в спину от собственных родственничков, тут любой… любая… И вообще, кто я такой, чтобы отказываться?» В памяти всплыл поцелуй, которым фея наградила меня за спасение брата. Странное он оставил впечатление. «Не вздумай поддаться!» – приказал я себе, но это не помогло. «Если не пойдешь, никогда не узнаешь, что же это все-таки означало», – пискнул предательский голосок внутри меня, страстно желавший, чтобы мои мужские качества оценили по достоинству. И хотя голосок был слабый, ему удалось победить и мою «несгибаемую волю», и «человеческую гордость». В три часа после полудня я оделся и, оседлав коня, отправился к Кленовому мосту.

«Поеду, посмотрю, что там и как, – оправдывался сам пред собой. – Если леди замыслила заманить меня в ловушку, я сумею заметить какие-то приготовления и улизнуть до назначенного часа».

Кленовый мост и ручей, через который он был переброшен, лежали в стороне от четырех основных резиденций, как раз на полпути к Торговому острову, о котором упоминала Ильяланна в первый день нашего приезда. Я уже не раз мотался туда и обратно по ее поручениям, так что дорогу знал. Миновав ручей, спешился, привязал коня в густом орешнике, быстренько обошел небольшую рощу. Никого и ничего подозрительного. Впрочем, было еще слишком рано, даже для возможной засады. Решив дождаться, но скрытно, назначенного часа, я завел своего жеребца еще глубже в заросли, а сам облюбовал себе место в густой высокой траве на опушке, в которой легко было спрятаться, да и вряд ли кто-то додумался бы высматривать меня на открытом лугу.

Время тянулось медленно. Я лежал в траве, закинув руки за голову. В небе плыли беззаботные облака, легкие, почти прозрачные. Рядом едва заметно покачивала соцветиями пахучая медуница. Весь луг утопал в цветах, в роще изредка пересвистывались птицы. Странное чувство охватило меня. Я так старательно гнал от себя мысли о смерти, не позволяя ни на минуту расслабиться, так боролся с ними, боясь, что, подобно рже, они разъедят мою волю. Но здесь, лежа в душистых зарослях и любуясь безмятежно-голубым небом, я позволил тягуче-сладкой боли заполнить сердце. Интересно, старики так же остро ощущают красоту мира, который предстоит покинуть, или им все успело приесться за долгую жизнь?

Ближе к вечеру земля донесла дробный стук копыт. Я быстренько перевернулся на живот и, стараясь не выдать себя, раздвинул траву. В рощу въезжала Ильяланна. Она не стала сразу спешиваться, объехала орешник верхом.

Я поздравил себя с удачным выбором места для наблюдения. Да и коня моего она не заметила.

Никого не найдя на условленном месте, леди соскочила с седла и прогулялась до моста и обратно, все время посматривая на ведущую к нему дорогу. Через четверть часа я решил, что увидел достаточно. Непохоже, чтобы фея готовила для меня ловушку. Значит, ей действительно нужно со мной встретиться. Незаметно покинув наблюдательный пункт, я пробрался к спрятанной в зарослях лошади, отвязал ее и уже открыто вышел на опушку.

– Ты следил за мной! – возмущенно накинулась на меня майру дар, раньше чем я произнес хотя бы слово. – Неважно! – заранее отмела мои возражения. – Немедленно убирайся отсюда! Мне не понадобится телохранитель, а Ги Ильмариенн может подумать, что я ему не доверяю. Возвращайся домой, к Ярви…

Озарение, молнией пронзившее меня на последних словах, разом заглушило муки уязвленного самолюбия: «Фея явилась в рощу на свидание не со мной, а с этим двуличным Ги!»

– Ярвианн! – Холодея от одной только мысли, что могло произойти, я бросил в руки ничего не понимающей Ильяланне злосчастную записку и кинулся к своему коню. Шпоры впились в бока, посылая животное с места в галоп. Ветки хлестали по плечам и лицу, но я едва замечал их.

«Не успею!» Зародившееся в душе дурное предчувствие не желало отпускать, нашептывало, что уже слишком поздно. «Не успею!» В отчаянии я принялся нахлестывать несчастную лошадь.

Особняк встретил меня тишиной.

– Ярвианн! – крикнул я, вваливаясь в пустой холл. Никакого отклика. – Ярви! – Я взлетел на второй этаж по широкой лестнице. Дверь в покои эльфа была второй справа. – Ярвианн… – Не надеясь на ответ, я распахнул дверные створки. Никого.

Остановился на пороге, мучительно соображая, куда мог отправиться юный эльф. И тут ушей достиг приглушенный лязг металла. Покрутив головой в поисках источника звука, я бросился к окну. В саду шел неравный бой. Десяток эльфов в черных колпаках с прорезями для носа и глаз, с мечами в руках наседали на прижавшегося спиной к стене дома Ярвианна. Правда, благодаря избранной им позиции атаковать одновременно всем десятерым не удавалось. Так что пока он отбивался от троих, остальные кружили с клинками наготове, ожидая своей очереди и надеясь углядеть брешь в обороне.