Книга Эпицентр - Кирилл Патрыка

— Вот всегда ты так! Все сам, все мутишь, играешь в шпионов. Может, то, что ты мне тут нарассказывал, вообще ерунда! Может…

— К сожалению, не ерунда, — перебил я его. — Потому что я действительно в некотором роде шпион. Можете мне не верить. Но вы умный человек и меня знаете. Я никогда вам дезу не загонял. А вы зря рисковать не станете.

— Ты шпион?! Нет, на шпиона ты, конечно, похож, не спорю, но на кого же ты работаешь?

— Теперь исключительно на себя. И на вас. И вообще на всех, кто в Зоне.

Директор обхватил голову руками.

— Ладно, потом вся эта ахинея твоя!.. Что же прикажешь делать: сидеть, как страус, головой в песок?!

— Я вам приказывать не могу. Но советую проявить терпение и осторожность. Ваше участие еще очень понадобится. Но в свое время и чтобы наверняка.

Он задумался.

— Если ты прав, — сказал он наконец, — а я думаю, что ты прав, судя по предыдущему опыту, я, конечно, подожду. Я проверю и перепроверю. Я наизнанку выверну. Но когда удостоверюсь, что со мной не сволочь какая-то играет… Вот тогда я им… Я этого так не оставлю! Я ООН по тревоге подниму!

— Они по тревоге обычно как-то не спешат, — сказал я. — Хотя тоже не лишний вариант. Но, повторяю, раньше времени бучу не поднимайте.

Директор опять замолчал, уставясь в стол.

— Ладно, уговорил. Действуем по твоему шпионскому плану, соблюдая сугубую конспирацию. Может, поделишься, что сам предпринял?

— Потом. Не потому что не доверяю. Сглазить боюсь.

— Пошел ты!.. Шутник хренов.

— Где Лариса? — спросил я.

— А? Да в госпитале, конечно, где же ей быть?! Второй дом направо отсюда.

…Госпиталь еще не успели обустроить, разобранные железные койки и медицинское оборудование были свалены грудами в коридоре.

Я окликнул пробегавшую медсестру — где Лариса? И тут же увидел ее выходящей из полупустой палаты. Она тоже заметила меня, и у нее вытянулось лицо.

— Здравствуй. — Я подошел и хотел обнять ее, но она отстранилась.

— Живой?

— Что вы все заладили?! Как видишь.

Я почти насильно притянул ее к себе, но она уперлась ладошками мне в грудь.

— Прости, — сказал я. — Ну прости, пожалуйста. Я кретин, и просто случайно так получилось. Я… люблю тебя.

— Что, отшила тебя твоя крутая краля? — спросила Лариса, снова отстраняясь.

— Она погибла.

— Господи! — Лариса даже слегка всплеснула руками. — Вот уж чего ей не желала!

— Да при чем здесь ты?!

В своем белом халате и изящной наколке Лариса показалась мне красивой как никогда.

— Послушай, — сказал я. — Я наделал кучу глупостей. Я обидел тебя. Я вообще много чего сделал, за что мне нет прощения. Но я вернулся. Я теперь совсем другой. Я тебе расскажу, и ты сама поймешь. Мне никто, кроме тебя, не нужен. Я вернулся к тебе. И всегда буду с тобой. Ну за исключением деловых отлучек.

Лариса вдруг рассмеялась:

— Вот-вот, за исключением. А исключений этих у тебя всегда было и останется!.. Да не в этом дело, Сережа. Я тебя тоже люблю. Давно и довольно мучительно. Тебя по-другому любить нельзя, потому что ты такой, какой есть… Оглянись, пожалуйста.

Я оглянулся. Позади нас, у начала коридора топтался Игорь Лаптев, все такой же угловатый и неуклюжий в движениях. Он не знал, как поступить, то ли подойти и поздороваться, то ли убраться вон.

Я сразу все понял. Обратная поездка на мотоцикле принесла свои плоды.

Я мог запросто просветить их насквозь и узнать, что Лариса чувствует ко мне, что они с Игорем испытывают друг к другу. Но я наглухо заблокировал эту свою способность.

— Ну что ж… — начал я, но Лариса меня перебила.

— Ты думаешь, все понял? Ничего ты не понял. Ну да, сейчас мы вместе. И, наверно, долго будем вместе. Он не ты. Ты яркий, просто ослепительный. Ты сильный, целеустремленный. Тебе всегда чего-то надо. Ты в этой дикой Зоне, как рыба в воде. Экстрим — твоя стихия. Без него ты можешь зачахнуть. Я думаю, ты даже отчасти хозяин в Зоне. Здесь тебе удается и подчиняется такое, что не удается и не подчиняется никому.

— Ага, — перебил я ее, — Люцифер, повелитель Ада! Чтоб ты знала: Эпицентра больше нет. И Чумы нет. Значит, скоро и Зоны не будет. Рано или поздно.

— Для тебя она найдется всегда. Не эта, так другая. Ты не Люцифер, ты человек, которого можно и хочется любить. Но лучше этого не делать. Даже если больно и невмоготу. Дело не в твоих изменах. Такие, как ты, без этого не могут. Но я обычная женщина и хочу обычного счастья. Не знаю, откуда ты взял, что Зоны скоро не будет. Но если это правда, то тем более. Игорь тоже обычный парень. Он по-своему яркий. Но не такой, как ты. Он ярок не обжигающе. С ним можно прожить всю жизнь, сколько мне отмерено. А с тобой… С тобой — минутное, обжигающее счастье, а потом лишь боль от ожогов. Прости. Я думаю, ты понял. Ты ведь умный мальчик. Если понадобится, я всегда буду рядом. Но с тобой не буду никогда.

Я повернулся и направился к выходу. Когда я проходил мимо Игоря, он с опаской заколебался, подать мне руку или не стоит. Я сам протянул ему ладонь. Мы молча обменялись вялым рукопожатием и разошлись.

Над городом проглянуло солнце, под его лучами этот гигантский могильник стал еще страшнее и отвратительнее, обнажив свои уродливые глубины. Но там жили люди, а потому могильник не был окончательно мертв. И с ним надо было что-то делать.

Я вскарабкался в кабину своего грузовика, захлопнул дверцу и опустил голову на руль. Лариса, наверно, права. Я не просто упустил свой шанс. Такой, какой есть, я не мог на него даже рассчитывать. Я попытался вспомнить лицо жены и вдруг обнаружил, что это удается мне с трудом. Родные черты расплывались в памяти, затуманивались, и их никак не получалось воссоздать целиком. Наверное, потому, что на ней когда-то женился по большой и чистой любви совсем другой человек. Он нисколько не походил на Ездока по кличке Серый. Но теперь уже ничего не вернешь назад.

Город напомнил о себе порывом ветра, принесшим из руин облако золы и пепла от свежих пожарищ. Ну что ж. Я был нужен этому городу, меня даже считали хозяином Зоны. А хозяин не должен сидеть сложа руки.

Впрочем, какой я хозяин?! Я просто самоуверенный одиночка, взваливший на себя непосильный груз, который, не исключено, рано или поздно придавит насмерть. Одиночки долго не живут. Но с моим опытом и необычными способностями я очень опасный одиночка, которого голыми руками не возьмешь.

Но для чего все это? Что я буду делать? Найду Харлея и еще кого-то, мы примемся партизанить, отражая рейды зондеркоманд, которые, не исключено, скоро появятся в Зоне. Может быть, мы добьем оставшееся «отмороженное» отребье, а прочее, не до конца «отмороженное», приведем в чувство и принудим жить по правилам. Мы не научим их уважать человеческую жизнь — они в этом смысле необучаемы, а мы никудышные учителя — но мы заставим не покушаться на нее. Я ведь больше ничего не умею, кроме как отражать, ликвидировать, наступать и отступать, когда нужно, чтоб перейти в атаку снова. Я ничего не знаю, кроме войны, и понятия не имею, как строить нормальную жизнь. Тем более в таких сумасшедших условиях.