Книга Маленькая Леди и принц - Эстер Браун

В ложбинку между моими грудями скользнул кубик льда. Я рывком села и попыталась поймать его, но он исчез во тьме под моей туникой.

– Ты не спала,– констатировал Ники. – Помощь не требуется?

Он кивнул на мой глубокий вырез.

Я заметила краем глаза, что Леони смотрит на него со смешанным чувством восторга и неодобрения.

– Нет, спасибо,– сухо ответила я. – Еще раз так пошутишь, и я набросаю льда тебе в штаны.

Ники выразил всем своим видом, что будет только рад, однако напряженные складки возле его рта не исчезли.

– Люблю, когда ты на меня злишься. Пойдем, мне надо с тобой побеседовать.

Он схватил меня за руку и поднял с подушек. Я многозначительно посмотрела на Леони и пошла вместе с Ники прочь с прогулочной палубы, настраивая себя на то, что отвечать ему следует доброжелательно, однако твердо.

Едва мы остались одни, Ники стал сыпать веселыми шуточками, а когда вошли в его каюту, закрыл дверь и сразу направился к письменному столу.

О нет! Нельзя допускать ничего подобного!

– Ники,– торопливо проговорила я,– ты же знаешь, что ты мне нравишься… И потом, мы стали близкими друзьями…

Может, несколько больше, чем просто друзьями, бледнея, мысленно добавила я.

– Надеюсь, что так будет и впредь… но, видишь ли, в последние дни меня это все больше и больше тревожит. Наверное, мне нужно время, чтобы поразмыслить обо всем в одиночестве-

Ники нетерпеливо поглядывал на меня. А потом вдруг опустился на колено.

– Ники, я не могу стать твоей женой! Потому что люблю другого! – проорала я, потому как в эту самую минуту из искусно спрятанных повсюду колонок загрохотала музыка.

– Чего-чего? – спросил Ники, поднимаясь.

До меня дошло, что он присаживался на колено лишь для того, чтобы включить музыкальный центр, и что даже не помышлял делать мне предложение. Мою грудь пронзил кинжал унижения. Но тут я поняла, что, на мое счастье, Ники не услышал моих слов.

– Музыка – чтобы нас не подслушали,– объяснил он, кивая на одну из колонок. – Приключилось нечто кошмарное!..

Открыв ноутбук, он пробежался пальцами по клавишам, и на экране появилось электронное письмо. Я, заинтригованная, подошла ближе и увидела, что сообщение от Имоджен. Она написала его сплошь большими буквами – то ли потому, что была в ярости, то ли потому, что случайно нажала блокировку заглавных.

Ники сел в кресло, выдвинул ящик стола, достал фляжку и жадно отпил из нее.

– Прочитай,– сказал он.

Я просмотрела письмо, спотыкаясь и моргая на каждом непристойном слове, которых было в изобилии. Если в двух словах, Имоджен бесилась, что Ники бросил ее из-за какой-то «старомодной толстухи», и поскольку он выставил ее, Имоджен, полной дурой (по-моему, она была такой и без чьей– либо помощи), жаждала отомстить. У нее имелись некие «любопытные» фотографии с изображением Ники, которые могли сыграть роль преграды на его пути к возвращению в фамильный Холленбергский замок. По мнению Имоджен, эти снимки могли повлечь за собой даже визит к Ники представителей полиции ее величества. Оскорбленная бывшая невеста намеревалась раздать фотографии репортерам из разных журналов.

Один снимок Имоджен приложила к письму в качестве наглядного материала. Сначала я не увидела ничего криминального. Обыкновенный полумрак в зале ночного клуба, головы посетителей…

Разглядев двух полуобнаженных развеселых девиц, я отпрянула от стола. Одна прижималась к Ники, вторая – к его жуткому дружку Чандеру. И тот и другой были в кое-как скрепленных пряжками тогах, вокруг валялись пустые бутылки и скомканная одежда. Имоджен подписала внизу: У МЕНЯ ЕСТЬ И ЭКЗЕМПЛЯРЫ ГОРАЗДО УЖАСНЕЕ. ПОМНИШЬ БЛИЗНЯШЕК?!?!?!?!?!

– Ники! Что, черт возьми, там происходило? – Я снова приблизилась к столу и внимательнее всмотрелась в голые руки и ноги. – Вы что, победили в гонках на больничных каталках?

Ники отвел взгляд.

– Гм… не совсем.

Я содрогнулась, заметив на нем, запечатленном на фотографии, тату. Оно походило на геральдический знак.

– Что это? Змей-искуситель? Боже мой! Наверняка это адски больно – когда тебе делают татуировку в таком месте…

– Ладно, все! – объявил Ники, захлопывая ноутбук и снова поднося к губам фляжку.

Обессиленная, я опустилась в кресло. А мне уже казалось, что Ники настоящий принц, просто прячется под личиной европейского обормота. День изобиловал разного рода неожиданностями.

– Мелисса,– пробормотал Ники, покусывая ноготь,– честное слово, мне ужасно не хотелось показывать тебе это…

– Почему? – гневно выпалила я. – Думаешь, я поверила, что на самом деле ты другой?

– Нет. Потому что с тех пор, как была сделана эта фотография, я действительно изменился. Черт! Не смотри на меня так! – Он поднялся на ноги и сделал шаг назад. – Мне и без того тошно, понимаешь? Не старайся показывать, что ты во мне крайне разочарована.

– Я не в тебе разочарована,– ответила я. – А в себе. Тебя же мне просто жаль. О чем ты только думал?

– Это все мобильники с проклятыми камерами! – проскулил Ники. – Отравляют жизнь!

– Ты сам себе отравляешь жизнь! – закричала я. – По собственной воле! И не одному себе! Только вообрази, что почувствует Александр! Я уж не говорю о прочих последствиях!

Внезапно с Ники соскочила вся нагловатая самоуверенность. Он в отчаянии сел на кровать и схватился за голову. Я выключила музыку, чтобы больше не повышать голос. Впрочем, в эти минуты было сложно не кричать на него.

– Послушай, я прекрасно знаю, что раньше был круглым идиотом,– проговорил он. – Слышишь? Круглым идиотом. Но, клянусь, Мелисса, этой фотографии сто лет в обед. Это случилось еще в прошлом году, когда мы с тобой не были знакомы.

Мне стало немного не по себе.

– Я и не подозревала, что мое мнение для тебя играет столь важную роль.

– Очень важную! Мне всегда интересно знать, что ты думаешь о любом моем поступке. И… ты права. Мне нестерпимо даже представлять, что все эти гадости увидит дед… Они его убьют. – Ники побледнел и вновь стал грызть ноготь. – Да, конечно, я повзрослел чересчур поздно, но ведь повзрослел же! И не хочу, чтобы мое грязное прошлое нависло угрозой над настоящим. Что там еще есть у Свинки?.. Кто ее знает? Я бывал на разных… диких вечеринках. – Он с мольбой взглянул на меня. – Но, поверь, с тех пор как ты начала… работать надо мной, я поставил крест на разгульной жизни.

Я посмотрела на него долгим взглядом и чуть приподняла брови.

– Может, я и наивная, Николас, но ведь не дура же.

Ники вздохнул, переставая прикидываться самой невинностью.

– Хорошо. Во всяком случае, я больше не делал ничего такого, за что можно угодить в тюрьму. И ничего такого, что Свинка могла бы сфотографировать для своей чертовой коллекции.