Книга Последний праведник - А. Й. Казински

— Ранди?

— Вы не спите?

— Я хочу поговорить с Нильсом.

— Я понимаю. Но он, как и вы, постоянно проваливается в сон. Ему дают множество обезболивающих препаратов, которые вызывают повышенную сонливость, так что он просыпается на десять минут и потом снова засыпает на три-четыре часа.

— Мы можем поговорить по телефону? Это очень важно.

Ранди улыбнулась.

— Самое важное сейчас, чтобы вы снова набрались сил, правда? — Она взяла Ханну за руку. — Я все равно иду сейчас в ту сторону. Хотите, я к нему зайду? Попробую договориться, чтобы вы созвонились?

— Да, спасибо.

Ранди вышла. Ханна выглянула в сгущающиеся сумерки за окном. Рождество в Королевской больнице. Какое-то время она лежала с закрытыми глазами, пока снова не услышала шаги рядом с кроватью. Сначала она решила, что вошедшая старушка ошиблась дверью. На ней не было белого халата, а в блуждающем взгляде сквозила какая-то потерянность, как будто она была не от мира сего.

— Ханна Лунд? — спросила женщина, подходя ближе. — Это вы?

Ханна не отвечала, чувствуя себя тяжелой и обессилевшей.

— Меня зовут Агнес Давидсен. — Женщина протянула Ханне тонкую руку, но тут же передумала и вместо этого мягко пожала ее предплечье. — Я хочу с вами поговорить, если можно.

Ей было за семьдесят. Кожа напоминала пергаментную бумагу, волосы походили на увядшее комнатное растение — но глаза оставались живыми и умными.

— Вы попали в автомобильную аварию?

— Да.

— Сидели в машине, в которую врезалась другая машина?

— Я не сидела в машине, меня сбила машина.

— Пять дней назад?

— Почему вы спрашиваете?

— Я пришла расспросить вас о ваших околосмертных переживаниях.

Ханна улыбнулась и покачала головой.

— Разве они бывают у людей, не переживших остановку сердца?

Агнес удивленно посмотрела на нее.

— Вам что, ничего не рассказали?

— Ну как ничего, рассказали… что все было очень серьезно.

— Ханна, — сказала Агнес, придвигаясь поближе, — вы пережили клиническую смерть. Дважды.

— Нет, вы что-то путаете.

— Я не понимаю, как они могли вам об этом не сказать, но вообще это вполне в стиле Королевской больницы. В праздники всякая информационная связь с пациентами полностью прерывается. Уж поверьте мне, я знаю, как это бывает, я проработала тут всю жизнь.

— Я не понимаю.

Медсестра успела войти в палату как раз, когда Ханна попыталась выбраться из кровати. Она перевернула капельницу, чей-то голос запротестовал. — Что со мной случилось? — Она хотела кричать, но вместо крика вырывался только хрип: — Я дождусь ответа или нет?

* * *

— Спонтанный пневмоторакс.

Врач понял, что Ханна «одна из наших», не просто образованный человек, но известный исследователь, астрофизик, поэтому не стал избегать сложных объяснений.

— Из-за повреждения маленьких пузырей, находящихся на поверхности легкого, легкое спадается и воздух из него попадает в плевральную полость. Часто такое повреждение закрывается само собой и легкое снова расправляется. — Он посмотрел на нее. — Вам нужно отдохнуть?

— Я хочу дослушать до конца.

— В вашем случае из-за столкновения образовалась вентиляция — воздух попадал в плевральную полость, но не мог возвращаться в легкое. После чего начался напряженный пневмоторакс, при котором все больше и больше воздуха задерживается в плевральной полости. Это серьезное и потенциально смертельно-опасное состояние. Но… — он улыбнулся, — теперь мы снова контролируем ваши легкие. И ваш ушиб сердца.

— Та пожилая женщина сказала, что я пережила клиническую смерть.

— Да, я пытался понять, как информация могла до вас не дойти. Похоже, нам не годится оставлять так мало персонала в праздники.

— Так это правда? — перебила Ханна. — Про клиническую смерть?

Он сделал глубокий вдох, как будто сам был виноват в том, что ее сердце переставало биться.

— Правда, и вам должны были бы это сообщить уже давно, сожалею, что делаю это только теперь. Ваше сердце останавливалось — даже дважды. В первый раз нам удалось его включить через пару минут, но когда мы подняли вас на стол…

— Стол?

— В операционной. Ваше сердце остановилось снова. Мы даже… — Он улыбнулся и покачал головой. — Мы даже думали, что вы умерли.

— Как долго это продолжалось?

— Почти девять минут. Это очень редко встречается.

Молчание.

— Я оставалась мертвой девять минут?

Он откашлялся и посмотрел на часы.

— Агнес — большой молодец, хотите с ней поговорить? Если нет, я просто попрошу ее уйти. Она сидела в коридоре и ждала, пока вы проснетесь.

— Какой сегодня день?

— Сегодня Рождество. По-прежнему, — он сочувственно улыбнулся. — С рождественским настроением здесь, конечно, напряженно, но я знаю, что на кухне сегодня стараются.

— Сколько еще мне придется здесь лежать?

— Посмотрим, как дальше пойдут дела.

Он поднялся и скорчил странную гримасу, которая, очевидно, задумывалась как улыбка.

5

Реанимация, Королевская больница

— Нильс.

Нильс сразу же проснулся и огляделся, чувствуя себя сбитым с толку. Он никогда раньше не видел этой медсестры.

— Как дела? — спросила она.

— Кто вы? Какой сегодня день?

— Меня зовут Ранди, я работаю в кардиологии, где лежит ваша подруга. Ханна.

— Как она?

— С ней все будет в порядке. Она много спрашивает о вас. Не хотите поговорить с ней по телефону?

— Какой сегодня день?

Ранди ласково рассмеялась:

— Вы оба частенько об этом спрашиваете. Вам что, нужно что-то успеть?

Нильс попытался сесть в постели, но бедро и грудь болели так сильно, что попытки пришлось бросить.

— Лежите, я сама найду телефон. Подождите минутку, — она вышла из палаты.

Нильс снова попытался подняться. Ему нужно научиться контролировать свое тело, понять, как двигаться с помощью уцелевших в аварии частей тела, чтобы уйти из больницы. Он подумал об участниках Параолимпийских игр, которые без рук и без ног делают самые невероятные вещи, и о том, что он тоже наверняка справится и сумеет дотащить свое бренное тело до такси.

Ранди вернулась с телефоном.

— Ну вот, все готово. — Она улыбалась, набирая номер. — Это Ранди, я сейчас в палате у друга Ханны. Она не спит? Увезли? Кто? — Она обеспокоенно слушала. — Ладно.