Книга Поджигатель - Джейн Кейси

— Уверена, Луиза такая же. — Ребекка сверкнула улыбкой, и я вымученно улыбнулась в ответ, чувствуя, как трепещет от страха сердце.

Она ни за что не станет со мной дружить! Забудет меня сразу, как только познакомится с остальными студентами. Увлечет всех, поведет за собой и очарует так же, как меня…

Хауорты продолжали носить и распаковывать вещи Ребекки, с веселой неиссякаемой энергией бегая вверх-вниз по лестнице. Я тоже включилась в работу — поднесла маме Ребекки несколько сумок и коробок.

— Твой родители помогали тебе распаковывать вещи? — спросил Джеральд, который отдыхал на лестничной площадке, сидя на подоконнике.

— Нет, но у меня не много вещей.

— Они тебя подвезли?

Он пытался выяснить, кто я такая, но я не собиралась ничего ему рассказывать, тем более правду.

— Я приехала поездом. — Юркнув в дверь, я оглядела совершенно неузнаваемую комнату. — Вау!

— Так намного лучше, правда? — Ребекка стояла подбоченившись и оценивала гостиную. Она убрала волосы назад и завязала их в хвост. В бледно-голубой рубашке поло и джинсовой мини-юбке, стройная, загорелая, длинноногая, она выглядела потрясающе. — Я взяла этот стол, потому что он ближе к моей комнате. Ты не против?

— Нет.

Она уже выставила серию черно-белых фотографий — в основном фрагменты архитектуры — и книги на маленькую полочку за своим столом. На столе, рядом с горшком, в котором росла миниатюрная роза, лежали тонкий ноутбук в стальном корпусе и стопка разноцветных тетрадей. Во всем — строгий порядок, немного пугающий и в то же время притягивающий. Мне захотелось стать такой же, как она. Чтобы у меня были любящие красивые и богатые родители. Чтобы они мной гордились и поддерживали все мои начинания.

Джеральд сжал Ребекку в объятиях, и я отвернулась, боясь выдать глазами свою зависть.

Ее отец взглянул на часы.

— Мы отведем тебя на обед и поедем. Смотри, питайся как следует, прежде чем перейти на фаст-фуд и выпивку.

Она шутя ударила его кулачком.

— Ты же знаешь, я не стану этого делать. Во всяком случае, постоянно.

Повисла короткая пауза. Я ушла к себе в комнату, пробормотав, что мне надо кое-что проверить. Открыв верхний ящик комода, я тупо уставилась в него, ожидая, когда они уйдут.

— Луиза, хочешь пойти с нами? — Аврил стояла в дверях за моей спиной. — Мы будем рады, если ты составишь нам компанию.

Ребекка маячила рядом с матерью, не глядя на меня, но прислушиваясь к разговору. Я ответила так, как, по моему мнению, она и хотела:

— Спасибо, но я не могу. Это ваш последний совместный вечер.

— Не говори глупости. Мы с ними уже наговорились. — Ребекка вытянула волосы из хвостика, тряхнула головой и опять завязала рассыпавшиеся по плечам волосы, улыбаясь мне простой теплой улыбкой. — Пожалуйста, пойдем! Ты приехала сюда чуть раньше меня и наверняка знаешь, где здесь можно вкусно поесть.

Я покачала головой, вновь почувствовав себя несчастной.

— Мы спросим у привратника, — твердо произнес ее папа. — В конце концов, всегда можно пойти в «Браунз». Во всяком случае, в мое время мы ходили туда обедать. Правда, я жил в том конце города.

Мы вышли из третьего квадрата. Я шагала позади Хауортов, слушая воспоминания Джеральда. Я уже без памяти в них влюбилась и отчаянно надеялась, что Ребекка позволит мне с ней дружить. Чтобы заслужить дружбу, придется сильно постараться, поставить ее интересы выше собственных. Но если все получится, я извлеку из этого пользу: Ребекка и ее родители многому меня научат, я стану другим человеком, взяв ее в качестве примера для подражания.

Ты знаешь не хуже меня, что Ребекка никогда не испытывала недостатка внимания. Она подружилась со мной вовсе не потому, что я к ней подлизалась. Она не нуждалась ни в чьей заботе, не ждала ее и не требовала. Все происходило само собой. Я была данностью, частью ее окружения, и мне не стоило прилагать усилия, чтобы оставаться ее подругой. Но старые привычки живучи… как и старый образ мыслей. Я все время боялась, что, если не буду преклоняться перед ней, как перед неким божеством, она променяет меня на кого-то другого. Возможно, этот страх жил во мне, потому что на ее месте я бы поступила именно так. Ребекка была гораздо лучше меня. Полагаю, это очевидно.

Впрочем, дружба с ней доставляла мне удовольствие. Пусть не скоро, но я научилась ей доверять. Она выбирала мне одежду, причем чаще всего давала поносить свои вещи, и мне не приходилось тратиться на обновки. Переборов стыд, я призналась, что у меня мало денег и я не имею возможности ходить по магазинам. Ребекка ни разу не заставила меня краснеть из-за собственной бедности. Деньги Наны постепенно таяли, и теперь я понимала, что купила не ту одежду, не те туфли — вообще все не то.

В конце концов я устроилась официанткой в университетский бар, благодаря чему могла позволить себе некоторые траты, а потом стала подрабатывать экскурсоводом на пасхальных и летних каникулах. В это время я жила на квартирах, если их обитатели уезжали путешествовать и не хотели платить за аренду.

К тому же я втихаря приторговывала лекарствами Наны. Никто не заподозрил бы в драгдилерстве робкую тихую студентку юридического факультета. Я ознакомила со своим ассортиментом парочку жуирующих аспирантов и использовала их в качестве распространителей. Как и раньше, я старалась не марать собственные руки.

Ребекка ничего об этом не знала. Она наряжала меня в пух и прах и таскала с собой по университетским барам, студенческим вечеринкам и унылым ночным клубам, лучшим в Оксфорде. Я была ее слушателем, лакеем и верным псом. Каждое Рождество она приглашала меня к себе в гости, и я проводила каникулы вместе с ее родителями, в празднично украшенном доме. На каминных полках — остролист, в холле — омела, в гостиной — огромная елка и повсюду — море свечей. Грандиозное английское Рождество, которое на самом деле существует лишь для избранных. В жизни Хаоуртов не было ничего фальшиво-показного, они все делали искренне, и мне постоянно хотелось с ними общаться.

Первый год мы провели в полной гармонии, я привыкла к маниакальной пунктуальности Ребекки. На втором курсе мы вместе жили в городском доме, а на третьем вернулись в колледж, только на этот раз в разные комнаты. Она часами сидела, свернувшись калачиком, на моей кровати, пила чай и, блестя глазами, рассказывала мне разные истории.

Я держалась в тени Ребекки, сопротивляясь ее попыткам вытянуть меня в центр внимания. Мне нравилась роль наблюдателя. Все обожали мою подругу, и она, сама того не желая, разбила немало сердец. Нет, она не была Полианной.[31]Яркая, забавная, чуть-чуть сумасшедшая. А еще ранимая, наивная, с почти детским желанием нравиться.

Но один человек устоял перед ее обаянием. И именно он по-настоящему ее взволновал, заставил усомниться в себе. Он понял, что лучший способ ее покорить — это притвориться равнодушным. Его холодность озадачила и заинтриговала Ребекку, и в конце концов она безнадежно влюбилась. Адам Роули умел сводить женщин с ума, и Ребекка не стала исключением.