Книга Багровый Руто - Олег Небрежный

империи… Жаль, наши матери не дожили. Ты… — она запнулась и одарила меня долгим взглядом. — Прости меня за прошлую дурость, Руто. Ты — гордость семьи. Хоть и… своеобразная.

— Благодарю, госпожа, — галантно поклонился я.

Вместе с памятью возвращались и манеры.

— Перестань, — рассердилась она. — Обращайся ко мне как раньше, уж будь добр.

С подозрением взглянула на двух оставшихся в зале людей — Волха на лавочке в передних рядах и Зутти у дальнего окна, взмахнула распущенными светлыми волосами и направилась прочь. Я был уверен, что в первую очередь она поднимется в комнату, где без движения лежал в постели Йорф — как будто её визит мог что-то исправить…

— И как, старик? — поинтересовался я, спускаясь наконец с пьедестала, на котором проторчал добрые пару часов, и усаживаясь рядом с алхимиком. — Справился я или нет?

Шикшни, почуяв свободу, тут же облепили мои плечи.

— Ваша матушка рассчитывала на несколько иной результат, господин, — хитро улыбнулся тот. — Но вышло тоже недурно.

— Вот как, — я покосился через плечо — взгляд Зутти по-прежнему сверлил мне спину. — Что делать с остальными пятерыми призванными, Волх?

— Что с ними делать, господин? — прищурился алхимик. — Вы и вдвоём справились. Пускай себе спят в сознаниях своих носителей.

— Но ведь это живые души, — нахмурился я. — Не пробудить их — всё равно что дать им умереть.

— Они и так уже однажды умерли, господин. К тому же я понятия не имею, кто их носители.

— Что?..

— Имена знали только ваша матушка и сама госпожа Крисна. И ещё… Боюсь, перед вами проблемы понасущнее, чем поиск непробуждённых призванных, — лёгким кивком головы он указал назад — туда, где застыл каменным изваянием Зутти, а потом поднялся. — Прошу меня извинить, господин, такие долгие мероприятия мне уже не по возрасту.

Зутти сдвинулся с места лишь когда за стариком захлопнулась дверь. Я краем глаза следил, как он неторопливо вышагивает вдоль опустевших рядов скамей. Нам, наверное, давно уже следовало поговорить — но кто бы позволил в царившей суматохе?

— Ну что, призванный, — с усмешкой вымолвил он, останавливаясь напротив.

— От призванного слышу.

Он ухмыльнулся ещё шире и ткнул пальцем в облепивших меня шикшней:

— Забавные создания.

Чёрные комочки задрожали, заволновались — и вдруг один за другим принялись покидать мои плечи. Я сжал зубы, когда последний шикшень присоединился к кружащим над головой Зутти собратьям.

— Чего ты хочешь?

— Для начала — власти, — оскалился он. — Контроля над происходящим. Всё просто. Ты ведь и сам уже понял, правда, Руто?

— Настоящий избранный из пророчества — это ты, — горько усмехнулся я. — А я — так, для отвода глаз. Никто бы и не подумал, что главная роль отведена простецу из побочной линии семьи, а не сыну главы, прямому потомку пророчицы. Матушка всё чётко распланировала.

— Технически, я тоже прямой потомок. Если, конечно, брать в расчёт мужскую линию. В этом вопросе я с тобой солидарен — местные предрассудки просто нелепы.

Возможно, если атаковать прямо сейчас — сработает эффект неожиданности? Да и я уже не тот слепой котёнок, что вчера. Вернувшаяся память принесла с собой знания и умения, полученные в ходе долгого и упорного тайного обучения под руководством Ильдасты…

— Не дёргайся, братец. Нам нечего делить. Сиди на своём троне, сколько влезет. Настоящей власти там нет и никогда не было — не думаю, что в этом плане здешний мир сильно отличается от моего родного.

— Тебе не нужен трон?

Зутти рассмеялся.

— Скажи, Руто, какова магия в том мире, откуда ты пришёл?

— В моём мире не было магии.

— Лукавишь, кажется. Мне рассказывали, как ты умеешь перемещаться из одного места в другое. В этом мире таких чар не существует, значит, ты принёс их с собой.

Я задумался. Из воспоминаний хозяина тела я знал, что тот тайком обучался привилежным приёмам — ручным молниям, медовым путам, белому зеркалу… И даже запретным — той же огненной магии. Но хватать самого себя за шкирку и тащить через пространство и материю он точно не учился.

— Кем ты был — там? — осведомился Зутти.

— Солдатом.

— Правда? Сразу и не скажешь. Должно быть, не самым хорошим солдатом. А вот я был магом, одним из сильнейших.

— Недостаточно сильным, чтобы не подохнуть.

— У великих всегда полно врагов, — пожал плечами Зутти. — В тот день от меня отвернулась удача, как я сначала решил… Сейчас, однако, уже понял, что это было самым крупным везением в моей жизни — я попал сюда.

— То есть, обратно в свой мир ты не хочешь?

— Обратно? — Зутти разразился неприятным, жестоким хохотом, из-за чего в сердце вгрызлась тоска по неуклюжему, добродушному товарищу. — Нет. Это же подарок судьбы — примитивный, слабый мирок, который так просто подчинить, использовать… и двигаться дальше! А ты, значит, хочешь обратно?

— Толку хотеть, — я отвёл глаза, стараясь не показывать, как меня продрало мурашками при его словах, — если это всё равно невозможно. Да и столько времени прошло…

— Возможно всё. Вопрос только в уровне могущества, — задумчиво произнёс Зутти, дразня снующих меж его пальцев шикшней. — А время — всего лишь переменная и вовсе не является необратимым.

— Но нужного уровня могущества у тебя нет, ведь так?

— Будет.

Я угрюмо смотрел на него. Пушистые чёрные предатели уже вольготно расселись по его плечам и голове, как ещё недавно по моим. Это безумно раздражало.

— Чего ты хочешь, — с нажимом повторил я, — от меня?

— Всего того, на что ты готов ради возвращения домой.

Образы Катьки и Антошки, поблёкшие было от безысходности, снова наливались красками. Можно ли ему верить? Даже если обманет — что мне терять? То есть, терять, конечно, уже есть что, но всё это казалось таким мелким, таким бесцветным по сравнению с возможностью, хоть и совсем крохотной, вернуться домой…

— Думай, — безразлично бросил Зутти, разворачиваясь обратно к окну. — Прямо сейчас ты мне всё равно не нужен. Играйся дальше в императора, проводи свои реформы, делай с этим миром всё, что хочешь. Но имей в виду: он обречён.

— В смысле? — похолодел я.

— Когда я покорю ту восхитительную силу, которую они