Книга Путеводная звезда. Том 1 - Сергей Извольский

Ада уже довела клинок до плеча и лезвие взвилось вверх, вместе с несколькими алыми камельками. Ритуальный клинок вспыхнул красным сиянием и перехваченный обратным хватом, вонзился в сердце индианки. Сгустившийся воздух вокруг тяжело колыхнулся — уплотнившийся настолько, что мы по ощущениям находились уже даже не в толще воды, а будто бы в тягучем мазуте.

В глухой, давящий на уши тишине раздался скупой металлический щелчок — вонзившийся в сердце Ады клинок там и остался, а обломленная рукоять от него отделилась. Стоя на одно колене, Ада уже протягивала мне рукоять ножа.

Я второй раз участвовал в подобном ритуале, и сейчас наблюдал происходящее новым, более спокойным взглядом. Отстраненным. Видел и глубоко взрезанную плоть Ады — из широкого надреза пока не упало ни капли крови, все удерживалось внутри энергетическим контуром; видел и биение кроваво-красного клинка, пульсирующего в такт ударам ее сердца. Видел и глаза Ады, внешне спокойно глядящие на меня.

Только внешне. Ада сейчас, как и Ира раньше, совершала жертвоприношение, также отдавая мне свою жизнь. Отдавая не своей богине, не в вечность, а даря ее непосредственно мне. При этом ничего не прося взамен. И пусть у Ады получалось скрыть волнение внешне, я все равно его чувствовал.

Отметив это, я обратил внимание еще и на то, что нож, как в прошлый раз с Ирой, не разделялся — мы ведь находились не в Изнанке. Ритуальный клинок Ады в момент удара просто частично перестал быть материальным и вонзился в ауру эфира.

Протянутая рукоять клинка в раскрытой ладони Ады между тем ожила. Извиваясь, словно пожирающая саму себя змея, витые кольца уменьшались, пока на ладони индианки не остался лишь небольшой перстень. В камне которого, в такт пульсации сердца индианки, забился кроваво-красный мотылек.

— Моя жизнь принадлежит тебе, мой лорд, — совершенно спокойно, глядя на меня своими желтыми кошачьими глазами, произнесла Ада.

Сказала она это, по-прежнему сохраняя внешнее спокойствие. А вот Ира в ее ситуации, как помню, довольно серьезно волновалась. Да она, впрочем, и сейчас волновалась: молодая телохранительница осталась стоять в кругу и сейчас наблюдала за происходящим.

Неожиданно — я думал в этом ритуале могу участвовать только двое. Или дело в том, что Ира уже отдала мне свою жизнь?

Еще я мельком заметил и отметил, что кольца серьезно отличаются. У Иры после ритуала жертвоприношения рукоять ножа превратилась в изящное колечко. В котором можно увидеть пульсацию ее сердца в красных глазах небольшой змейки. Кольцо же созданное ритуалом Ады больше напоминало массивный перстень. И кровавое сияние билось в такт ударам сердца в виде мотылька в большом камне.

Когда забрал перстень с ладони Ады, принимая дар ее жизни, забирал и надевал его себе на палец с мыслями, что хорошо имеется возможность скрывать их от чужого зрения. А то скоро, если приобретение контроля за чужими жизнями пойдет так же споро, стану похожим на цыганского барона, с нанизанными на все пальцы золотыми печатками.

Когда забрал кольцо, с Ады вместе с моим движением стянуло полог концентрации обволакивающей ее энергии. И вместе со снятием этой пелены соединился и исчез глубокий надрез, оставленный ритуальным ножом. И сам нож стал невидимым, при этом оставшись в ее сердце.

— Мой лорд, — все также бесстрастно, как и ранее произнесла Ада.

Одарившая мне свою жизнь индианка резко поднялась, глубоко поклонилась и только после этого стала надевать верх от своего комбинезона.

В этот момент стало понятно, зачем здесь осталась Ира. Уже держа в руке длинный — длиннее моего, клинок кукри, она сжала лезвие рукой и дернула рукоять из сжатого кулака. Окровавленное лезвие освободилось, а Ира подошла ближе, сжимая руку и не давая крови вылиться из ладони. Ада, с совсем небольшим опозданием — застегивала ремни с подсумками, торопливо достала из ножен свой кукри и повторила действия Иры.

Ритуал сопряжения — понял я, когда обе индианке протянули мне свои окровавленные руки.

Сейчас все происходило совсем не так, как во время ритуала кровавого союза с Валерой и Эльвирой. Тогда мы проводили ритуал равных, сейчас же Ира и Ада отдавали мне каждая частичку себя. В одностороннем порядке — также, как на недавнем матче это делала феечка Селена, ретранслируя на остальных свои чувства восприятия. Которые, правда, она позаимствовала у Дианы, оперирующей поисковым заклятием.

Индианки же сейчас сами обе собирались — по указанию Андре, заняться поиском.

Ритуал сопряжения был мне хорошо известен. Да, Магия Крови запрещена, карается смертной казнью, но базовые ритуалы знают даже ученики начальных школ для одаренных. Поэтому без лишних вопросов я сделал себе разрез на руке. И убрав нож, протянул правую — невредимую, руку. За которую свободными, также правыми руками взялись Ира и Ада. Свои взрезанные окровавленные ладони они положили на созданный из наших рук замок. Порезами вверх, не давая проливаться лишней крови.

Сразу после я протянул вперед левую руку и заставил крупные капли упасть в разрезанные ладони индианок. Вокруг моментально набухла багряная пелена, мешая не только двигаться, но и дышать. Не обращая на это внимания, я тремя пальцами собрал смешанную со собственной кровь из ладони Иры и провел себе по левой скуле, оставляя под глазом широкую полосу. Полосу крови Ады, соответственно, оставил на правой скуле. Сразу начав очень четко воспринимать обеих.

Ритуал был закончен, и мы одновременно — по моему взгляду, сделали шаг назад, разрывая контакт. Сразу, словно вспышкой, разрушился закрывающий нас колпак тягучей, сгустившейся пелены. И мы втроем сразу оказались в центре водоворота событий.

Пылевая завеса уже пришла на плато. Вокруг было… не темно. Туманно. И вокруг царило призрачное свечение — в небо одна за другой летели сигнальные ракеты, освещая пространство зелеными всполохами. Кроме того, клубящаяся пыль пелены подсвечивалась метающимися красными змейками, поддерживающими заклятие. Причем багряные змеи на плато не проникали — их словно удерживала незримая сила, как будто ограждающая, воздвигнутая по периметру плато невидимая стена.

Даже не стена, а купол — сверху удерживающие чужую пелену багряные змеи тоже дальше определенного расстояния не проникали. Вот оно что — понял я предупреждение Иры. Разрушенное здание храма на вершине пирамиды в безопасную зону не входило, и багряные линии там чувствовали себя как дома.

После окончания ритуала ко мне сначала вернулось восприятие зрением. А после, с небольшим запозданием, вернулся и звук. Словно тумблер повернули.

Вокруг гремели выстрели. Густо гремели. Несмотря на это, я отметил, что стрельба ведется размеренная — не заполошная, когда бойцы в панике садят в белый свет как в копеечку.

Гулко хлопали дробовики гуркхов, отсекали короткими очередями бойцы Мустафы, басовито работали то и дело включающиеся пулеметы. По-прежнему с шипением вверх одна за другой взлетали осветительные ракеты — раскрашивая темно-серый пыльный мир вокруг зеленым отсветом. Среди которого метались юркие тени. Это были гончие — адские псы подобные тем, что присутствовали на арене, куда обманом привел нас фон Колер. Только тогда их было много меньше. Сейчас же юркие твари стремительно мелькали в самых разных сторонах.