Книга Король и император - Гарри Гаррисон

Шеф лично осмотрел на захваченной красной галере каждую деталь греческого механизма для метания огня, залез в топливный бак, понюхал и попробовал на вкус находившееся в нем загадочное вещество, исследовал фитиль, топку, мехи, покачал рукоятку загадочного насоса, без которого машина почему-то не действовала. Он не стал проводить испытания огнемета. «Я дам тебе греческий огонь», — сказал Локи и действительно дал. Но это не значит, что Шеф должен использовать чужое оружие или платить назначенную Локи цену.

Хотя не исключено, что однажды он поднажмет на греческих мастеров и вынудит их нарушить обет молчания. В данный же момент Шеф был вполне удовлетворен тем, что имеет в своем распоряжении самые мощные военно-морские силы на Внутреннем море, способные отогнать греческий флот даже при полном штиле, а в любое другое время втянуть его в бой и потопить. «И вообще, — подумал Шеф, — если греки просто увидят медный купол на одном из моих судов, они не рискнут приблизиться». Король вернул себе преимущество в военной технике. Но скоро император, поскольку правит на суше, будет править и на море. Путь к отступлению пока свободен. Надо решиться воспользоваться им.

Однако сейчас его занимал другой вопрос. Не то чтобы насущный, скорее вопрос для философов, и все же инстинкт подсказывал, что его необходимо решить немедленно. Раньше, чем Шеф убедится, что попался к Локи на крючок. Он много думал о видении, которое развернул перед ним Риг, о Локи и о Логи, о гиганте Локи и о боге Локи. Внутри священного круга жрецов Пути всегда зажигают огонь Локи. Разве сам бог огня не должен тоже находиться внутри круга?

И тогда он созвал жрецов в тот самый тенистый дворик, где читали и переводили книгу еретиков. Приглашены были те четверо, которые пришли с Шефом, — Торвин, Скальдфинн, Хагбарт и Хунд, а также провидец Фарман, благодаря которому и был снаряжен новый флот. Кроме того, участвовали высшие командиры: Бранд, Хардред, Гудмунд, Ордлаф — два англичанина и два норманна. И наконец, еврей Соломон и Свандис, снова с вызовом надевшая белые одежды жрецов Пути. Итого присутствовали одиннадцать мужчин и одна женщина, и все носили амулеты Пути, за исключением двоих: Соломона и Хардреда — последний по примеру своего короля Альфреда решил не оставлять христианской веры, в которой был воспитан. Шеф намеренно устроил так, чтобы все сидели за овальным столом, словно на священном круге Пути. Впрочем, круг не был огражден низками рябины, символизирующими жизнь, да и костер, ограничивающий время для разговоров, не зажигали. Но позади отведенного для себя места Шеф воткнул в песок семифутовое боевое копье как напоминание о ритуальном копье Одина. Он заметил, что жрецы при виде копья переглянулись: что это? не насмешка ли над их обрядами?

Шеф постучал по столу.

— Я созвал вас, чтобы обсудить наши планы на будущее. Но прежде всего мы должны извлечь некоторые уроки из того, что уже произошло.

Он обежал взглядом стол, остановился на Свандис.

— Теперь мы знаем доподлинно, что Свандис не права. Она говорила мне, говорила всем нам, что богов не существует, их создают люди из-за собственной слабости, из-за своего несовершенства. И что видения, ниспосланные мне богами, — не более чем сны, порождения моего мозга, как голодным снится хлеб, а испуганным снится причина их страха. Теперь мы знаем, что из ее утверждений неверно, по крайней мере, последнее. Фарман, находясь за тысячи миль, проведал о наших бедах и пришел к нам на выручку. Его видение оказалось правдивым. Но оно было ужасным. Фарману явилось то же самое, что и мне, причем со мной это было трижды. Локи избавился от своих цепей, вырвался на волю. Он готов освободить волка Фенрира и начать Рагнарёк. Так что нам следует снова задуматься о богах. Они существуют на самом деле. И все же возможно, что Свандис не во всем ошибается. Потому что боги и вера в них как-то связаны между собой. Я обращаюсь к Хунду. Хунд, скажи теперь для всех, а не только для тех, с кем ты уже разговаривал, скажи, что думаешь о богах.

— Мне кажется, Свандис отчасти права, — отозвался Хунд, не посмотрев на нее, даже вообще не подняв глаз. — Боги создаются людьми. Но как только создаются, они становятся реальностью. Плоды воображения, порожденные нашей верой, в какой-то момент обретают власть даже над теми, кто не верит в них. Я также думаю, что эти сущности злы, ведь они рождены из-за слабости.

— Даже Идун? — строго поинтересовался Торвин, сверля взглядом яблоко на шее Хунда, знак богини-целительницы.

Лекарь не ответил.

— Но если Хунд прав, — продолжал Шеф, — мы должны согласиться еще вот с чем. Существуют другие боги, кроме богов Пути. Иисус христиан. Иегова евреев. Аллах мусульман.

— Тогда почему же они нас не уничтожили? — спросил Хагбарт. — Их приверженцы достаточно нас ненавидят, чтобы этого желать всеми силами души.

— Хунд дал хороший ответ на этот вопрос. Он напомнил, сколько нас таких — как он и как я, — которые были с колыбели воспитаны в христианстве, но совсем не имели веры. Только привычку. Может быть так, что материя разума, из которой сотканы боги, очень тонкая и необычная, как греческий огонь. Может быть, некоторые разумы, разумы большинства людей, вообще не способны ее вырабатывать. И не забывайте, у христиан тоже есть святые и провидцы. А с другой стороны, если боги происходят от нас, у них сохраняются наши сильные и слабые стороны. В точности как сказала Свандис. Бог христиан не действует в этом мире. Своих поклонников он переносит в иной мир. — Шеф вспомнил одно из своих ужасных видений: как король Эдмунд, замученный язычниками, прошел мимо него навстречу судьбе, в которой не видел ни проблеска. — Наши боги, боги Пути, действуют в этом мире подобно своим жрецам и приверженцам. Они верят в то, что можно сделать руками.

Бранд, оглядев напряженные лица сидящих вокруг стола, расхохотался.

— Я человек Пути! — выкрикнул он. — Я выступил на стороне Пути против проклятых Рагнарссонов, правильно? Но чем больше я вижу и чем больше я слышу, тем меньше верю во что бы то ни было, кроме трех вещей. Это мой корабль, мое золото и мой «Боевой тролль».

Он подхватил украшенный серебром боевой топор, потряс им и еще раз отпил из двухпинтовой кружки пива, запас которого привез вновь прибывший флот.

— Пока мы с тобой согласны, — сказал Шефу Торвин. — Мне не слишком нравится то, что ты сказал про бога христиан, но я готов допустить твою правоту. В конце концов, мы всегда говорили — и ты сам всегда говорил, и доказал это своими делами, вот Хардред может подтвердить, — что мы боремся не против христиан и не против христианства, а против церкви, которая управляется из Рима. Мы-то прислушиваемся к твоим словам, но попробуй сказать такое императору, находясь в его власти, и тебе очень повезет, если твоя смерть окажется легкой. Христианская церковь не терпит соперников! Не хочет делиться властью и монополией на истину. Именно это наш основатель ярл Радбод знал и предвидел. Именно поэтому мы проповедуем Путь. Чтобы каждый мог сам выбирать себе дорогу.

— Каждый мог сам выбирать себе дорогу, — повторил Шеф. — Поэтому мы здесь.

Он глубоко вздохнул, поскольку наступил решающий момент.