Книга Шолох. Академия Буря - Антонина Крейн

– …Стэн, потише! – отрезал Голден-Халла, с опаской вслушиваясь в то, как один из слепухов во сне трет лапкой о лапку.

Библиотекарь послушно умолк. А потом почти беззвучно, но вдохновенно продолжил:

– Я просто никогда не думал, Берти, что на нашем острове действительно есть какие-то научные перспективы… А теперь… Все всегда считали Этерну жалким осколком материка, выброшенным в море, а здесь вон сколько тайн! Позабытая эпоха, о которой поют в наших песнях, – чем она была? Что здесь происходило? Знают ли о ней боги-хранители? Если мы пригласим сюда много-много ученых, то вместе сможем перевернуть всю картину мироздания!

– Стэн, а Стэн! – прищурился сыщик. – Может, тебе на эту тему с Морганом поговорить? Или Элайяной? Вступить в их клуб отчаянных исследователей, легко расплачивающихся чужими жизнями за знания, м? Не подумай, Хлестовски, я всецело за науку, но: ты сам говорил, что твари Старой Этерны заперлись в Корпусе загадок, и поэтому их не надо трогать – из уважения. Я бы добавил: не надо еще и из чувства самосохранения. И из нежелания войны. Представь, что вы нагоните сюда ученых. И военных. Всех монстров вырежут, чтоб не чинили препятствий, все органы повынимают. Может, соберут из них Этерну – по кускам, эдакий одушевленный пазл. Начнут изучать. Вероятно, остров погибнет. Как это скажется на его материальной оболочке? Что станет с лесами, деревнями, Бурей? Хорошо, предположим, все как-то образуется. Из органов нашлепают эликсиры бессмертия: и что потом? Как жить в мире, где никто не стареет? Асерин лопнет от перенаселения. Но ладно, вообразим, что и здесь все как-то уляжется. Однако представь: вы выясните, что, например, Этерна как-то связана с богами-хранителями. Или хуже – с самим Отцом Небесным. Тотчас по всему государству прокатится весть о том, что наша церковь всегда была не права, что наши боги-хранители лгали нам. Или им лгали. Или они просто фигня какая-то по сравнению с этой Этерной. Сразу появятся новые культы. Сомнения в одной сфере зародят сомнения в остальных. Вместе с верой в шестерых хранителей полетит к д’гарру и вся система религиозных ценностей, которые во многом копируют и поддерживают нравственные. Меня не очень волнует церковь, но я не хочу, чтобы люди начали убивать друг друга, потому что засомневаются в правиле «Не убий», понимаешь? Мятежи. Бунты. Революции. Может, я сгущаю краски. А может, недобираю их. Может, я просто фантазер – в отличие от наших с тобой коллег, заваривших эту кашу. Сочти это чем угодно, Стэн, но мне кажется, тайну Нижней Этерны лучше так и оставить тайной. И вообще не лезть к бедному острову. Нужно иметь хоть немного почтения, знаешь ли.

Стэн промолчал в ответ, только кивнул.

Вообще он разделял позицию Берти. Но, конечно, непаханое поле тайн, окружавшее подземелья, будоражило даже его. Легко представить, как оно захватило доктора Гарвуса и леди-ректора, куда менее щепетильных в отношении «серых зон»!

И да, Хлестовски начал думать, что сумасшествие Фоскаша было неизбежно. Если старый ректор всю жизнь изучал Этерну, но при этом – как и Берти – верил, что лучше оставить тайну тайной, то ему было сложно не съехать с катушек, поняв, что его главное детище не ведет никуда…

Никуда-никуда не ведет. Причем по его собственному выбору. Что все было зря и умрет вместе с ним.

«К жмыху науку, безопасней детей делать», – решил Стэн Хлестовски.

Они покинули зал и вновь продолжили путь по рваной нити.

* * *

Элайяна и Ладислава, кажется, заблудились.

В отличие от первой партии экспедиционщиков, их путь был хаотичным и бессистемным, а потому быстро внушил отчаяние. Элайяна устала: не столько даже физически, сколько эмоционально.

Она держала руки в подготовительной маг-позиции и вздрагивала от каждой капли, со звоном срывавшейся с потолка. Когда лукавый рачок-отшельник по туфле заполз ей на голую щиколотку, ректор и вовсе чуть не заорала. Плюс в туннелях сильно пахло гнилью, солью и пеплом, а Элайяна не любила такие запахи.

Элайяна страдала.

Ладислава якобы смиренно шла рядом с ректором. В теории, Найт могла в любой момент выдернуть руки и хорошенько огреть эльфийку по голове, но куда она пойдет дальше? Нет уж, пусть лучше они сначала найдут беглецов. А там уж грянет сюрприз-разоружение!

В отличие от Берти, эльфийка и девушка по дороге наткнулись только на два зала с органами острова.

Первым была пещера с реберной клеткой. Элайяна и Найт заглянули в нее, и, хотя на противоположной стороне имелся второй выход, они не воспользовались им. Вернулись обратно в коридор. Вскоре вслед за этим, после поворота, обнаружился второй зал – с глазами.

Здесь леди-ректор остановилась.

– Ага! – сказала Элайяна, закатывая рукава и подходя к платформе.

– Вы же не собираетесь их украсть?! – опешила Ладислава.

– Естественно, нет, – буркнула леди-ректор. – Иначе островные монстры откроют охоту уже на меня вплоть до моей гибели, чего бы мне отнюдь не хотелось. Разве что тебя попрошу… – задумалась она, и Ладислава мысленно приготовилась бить и драпать.

Однако Элайяна лишь мотнула головой, отгоняя соблазнительную, но неуместную мысль.

Потенциал острова она будет изучать поэтапно. Другие органы также обладали полезными, очень полезными свойствами, но в отличие от сердца, дарующего тотальное исцеление и продление жизни, они имели лишь точечный эффект. Так что Элайяна займется ими потом.

Люди, которые привыкли откладывать лучшее «на потом», всегда удивляли эльфийку. Сама она была из тех, кто съедает в десерте сначала вкуснейшие ягодки, а потом уже – скучную плоть пирожного.

Ибо вдруг никакого «потом» и вовсе не случится? Изменятся обстоятельства или твой вкус? Закончится срок годности (частая судьба дорогих кремов и парфюмов в Лютгардии)? Зачем отказывать себе в радости сегодня, если ничего, кроме «сегодня», у нас в принципе нет?

Ну если по-честному?

Так что сначала – сердце. Потом разберем остатки.

Интересно, у них такое же простое использование? Потому что рецепт применения сердца так элементарен, что ученому внутри Элайяны было даже как-то неловко… Всего-то и нужно, что натереть больное место экстрактом. Или съесть кусочек – для общего оздоровления.

Шуточки про пожирание врага для овладения его способностями в этом случае не были шуточками. Эл уже попробовала: отскоблила от сердца стружку и съела, предварительно полоснув себя ножом по бедру. Рана зажила как миленькая. Более того, Элайяна с удивлением почувствовала, как у нее улучшается зрение, севшее в последние годы из-за привычки читать в полумраке.

Недурно, совсем недурно!

Меж тем Ладислава продолжала допытываться:

– Но вы хотите как-то заколдовать глаза? Вдруг и за это будут санкции? Там ведь кто-то есть, да? – девушка кивнула в сторону темного потолка пещеры.

Как и леди-ректор, она не могла разглядеть слепухов, но слышала их: тихие шорохи, потирание колючих лап, едва заметное шевеление темноты.