Книга Академия (не)красавиц - Иринья Коняева

— Фууууууух! — выдохнула, переводя дух.

В спальне никого не было, и я решила быстренько пробраться к шкафу в надежде найти там хотя бы гостевой халат, ведь Эйнар, как и я, прибыл налегке. Хотя не исключено, что ему тоже доставили одежду.

Однако ничего не вышло. Я едва не осталась без единственного прикрытия, когда сделала шаг. Еле успела вцепиться в ткань.

Обернулась. Мерзопакостное заклинание всё-таки и здесь проявило свою сущность - кончик полотенца накрепко застрял в стене.

Утешало, что это была не я.

Вспомнила, как Таяна, когда я в очередной раз зависла между стенами, пошутила, что если бы я бежала от нелюбимого шаловливого муженька в первую брачную ночь, он наверняка воспользовался ситуацией и лишил меня самого дорого, что есть у порядочной девушки.

Мысль была столь своевременна, что я поневоле хихикнула. Всё же нервное напряжение давало о себе знать.

Дёрнула полотенце ещё пару раз — безуспешно. Попробовала помагичить — не сработало. Нужно было найти ошибку, распутать её и лишь затем вышло бы освободить полотенце. Из нашей женской банды это умела делать лишь Корделия, она же и тренировала, правда, ни у кого особо не выходило — мы каждый раз застревали в стене, иногда именно так, как шутила Таяна — верхняя половина в одной комнате, нижняя — на потеху публике и гипотетическим мужьям–извращенцам.

Пока я пыталась собраться с духом и принять волевое решение разоблачиться и в чём мать родила добежать до шкафа или до кровати с огромными покрывалом и одеялом, дверь ванной скрипнула.

В ужасе схватила полотенце, прижала к груди, чтобы оно закрывало меня хотя бы с одной стороны более–менее полностью. Гадкий застрявший кусок ткани в стене, конечно же, портил картину, чуть его приподнимая, оголяя тем правое бедро, но это было всё же чуточку лучше, чем светить голой, прикрытой лишь волосами, грудью.

Спиной прижалась к прохладной поверхности, чувствуя до ниточки рельефную поверхность шёлковых обоев.

— Мне нужно прикрыться! — выпалила, глядя в удивлённое лицо боевика.

Тот изогнул бровь и машинально начал стягивать полотенце со своих бёдер. Мокрых. Мощных. Наверняка прекрасных, но голых!

— Стой! — выпалила, выставляя руку вперёд, не позволяя приближаться. — Не снимай его!

Эйнар потряс головой, словно выбрасывая оттуда непристойные картинки и мысли, которые легко читались на его лице и поддерживались... там, под полотенцем, которое стремилось самоустраниться с помощью встроенных грузоподъёмных механизмов.

Святая Эйри, о чём я думаю!

— Мне нужна одежда.

— Тебе не нужна одежда. Тебе невероятно идёт это сиреневое полотенце, — прочистив горло, сделал комплимент мужчина.

— Эйнар! — зашипела змеёй.

— Оно в стене? — спросил он, изгибаясь в сторону и оценивая масштаб бедствия и тут же, уже зло и напряжённо: — Тебе что–то угрожает?

— Нет, — произнесла, отметив, как сразу расслабились его плечи. — Уже нет, я ведь с тобой.

Хищная улыбка озарила его лицо. Мужчина склонил голову набок и весь его вид так и кричал: «Уверена? Серьёзно? Серена, ты ведь умная девочка»

— Дай мне, пожалуйста, халат, — попросила, не отводя взгляда от любимого боевого мага.

Да и как его отвести? Он прилип! Накрепко! Примагнитился, приклеился, пришился. Не оторвать.

Изумрудный глаз дракона на его плече поблескивал в полумраке спальни и создавалось ощущение, будто он следил за мной и даже рассматривал.

Покрепче прижала к телу свою единственную и, по сути, смехотворную защиту.

Он такой красивый, высокий, сильный, восхитительный. Любимый! Смогу ли я устоять, не нарушить данное Никиасу обещание, если Эйнар не сдержится?

Я точно знала ответ. И он бы не понравился моим родителям. Очень не понравился.

Мы стояли и играли в гляделки. Возбуждённые. Напряжённые. Застывшие, точно отлитые в мраморе. И боялись пошевелиться, осознавая опасность.

С лица Эйнара стекла ухмылочка, он смотрел на меня так, словно готов был съесть вместе с полотенцем и куском стены. Жаркий. Алчный. Плотоядный взгляд. Собственнический.

— Эйнар, я дала слово, — произнесла, втайне мечтая, чтобы он наплевал с высокой колокольни на все устои, правила, этикет и нормы морали.

— Помню. — Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох. — Отвлеки меня. Отвлеки.

— Где твоя рубашка?

— Рубашка? — Мужчина встряхнул в очередной раз головой и направился в мою сторону. — Не волнуйся, я лишь освобожу тебя.

— Уверен? — выдохнула испуганно.

С каждым его шагом я чувствовала незримую связь между нами и стремительно соображала, можно ли будет свалить на неё вину за то, что хочу сделать.

Здравый смысл, наконец, вспомнил, для чего он нужен порядочной девушке и зашептал: «Не вздумай, Серена! Не вздумай! Он не сможет тебе отказать, не сможет сопротивляться. И если ты готова ради любви нарушить собственное слово, чего от тебя не ожидал даже я, то Эйнар — нет. И никогда тебе этого не простит. И себе тоже. Серена!»

— Рассказывай, что произошло и почему ты бежала, пробив мою защиту.

— Я ничего не пробивала.

— Да? Странно, но может быть, ведь на тебе мои артефакты.

— Артефакт, — педантично поправила его, прижимаясь к стене ещё плотнее. Мужчина был в двух шагах и я отчётливо уловила запах можжевельника, ещё и оценить успела, до чего он ему подходит.

— Артефакты. На тебе их минимум пять, — с ухмылкой заметил боевик. — А теперь отвлекай меня как можно активнее, я вижу кусочек твоего восхитительного беленького тела.

— Эйнар! — громким шёпотом возмутилась я. — Прекрати! Живо вытаскивай это полотенце и отходи от меня на десять метров!

— Я не всесилен, Серена, — заметил мужчина, освобождая край ткани из плена. — Ты так прекрасна. Твои волосы стали ещё длиннее. Ты их обычно прячешь в пространственный карман?

— Да, — пискнула как мышка.

Мужчина стоял вплотную ко мне и мой нос практически касался носа дракона на его груди. Я боялась поднять глаза и дышала его кожей, прерывисто и часто.

— Красивые, - произнёс он едва слышно.

Его рука коснулась затылка, спустилась по шёлковому покрывалу волос до самой талии. Я сильнее вжалась в стену, не позволяя продолжить эту невозможно прекрасную муку. Непристойную. Обворожительную. Желанную. Запретную.

Упёрлась лбом в его грудь.

— Не могу. Не могу. Не могу, — зашептала, обнимая его двумя руками.

Сердце рвалось навстречу, душа рыдала, требовала, тело отчаянно жаждало его прикосновений. Невыносимо! Больно! Несправедливо!

— Люблю тебя, — шептал он в ответ, обнимая крепко, но бережно, защищая даже от себя.