Книга Духи Великой Реки - Грегори Киз

Через четыре месяца мне исполнится четырнадцать лет, и я часто гадаю, доживу ли до этого дня. Мне кажется, что нет. Так же, как моя кровь заставила Реку соединить нас с Перкаром, что-то теперь снова управляет нами. Мне часто кажется, что Шеленг — не гора, а огромная яма, ловушка муравьиного льва, и мы многие месяцы скатываемся вниз по пока еще пологим склонам этой норы, то упираясь, то продвигаясь вперед скачками. Чернобог сказал Перкару, что там, на дне, мы найдем смерть Реки, конец войны. Перкар верит, что речь шла о той войне, которую народ его отца ведет с менгами. Может быть, это и так. Но мне кажется, что в мире свирепствует гораздо больший конфликт и ни одна из сторон особенно не интересуется ничем, связанным с нами, — кроме одного: как нас использовать.

Как бы мне хотелось, чтобы ты был здесь! Мой противник-гаан последнее время изводит меня обещанием твоего присутствия. Это единственное из всего, что он мне сулил, в чем есть соблазн для меня. Может быть, то, что он говорит, — правда, и в этом случае я очень огорчена, потому что, значит, ты падаешь в эту все углубляющуюся яму с нами вместе. Может быть, до того, как мы окажемся на дне, нам выпадет случай встретиться и поговорить.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. БОГИ ШЕЛЕНГА

XXVIIIКОЛДОВСКАЯ РАЗВЕДКА

Несколько воронов взлетело в воздух, когда Нгангата первым выехал на поле, но большинство птиц остались, где были, — на разбросанных по земле трупах.

— Харка? — пробормотал Перкар.

«Все мертвы. В лесу никто не прячется».

Тем не менее юноша, как и остальные, внимательно оглядел далекие деревья. Это по крайней мере позволяло ему не смотреть в остекленевшие глаза мертвецов; к тому же выжившие в битве не могли быть далеко: развалины двух ектов все еще дымились.

Братец Конь и Ю-Хан поспешно приблизились и стали рассматривать убитых, тихо сообщая друг другу названия кланов.

Два тела не принадлежали менгам. На них были доспехи соплеменников Перкара, а из-под стальных шлемов виднелись волосы цвета соломы. Перкар тяжело вздохнул и спешился.

Разглядывая изувеченные лица, он испытал эгоистичное облегчение: этих скотоводов он не знал. Однако по окровавленной вышивке на их рубахах юноша определил, что воины — из Кар Херита или какого-то родственного ему клана.

Как часто представлял Перкар себе момент, когда он снова увидит кого-то из соплеменников… Он думал об этом с самого начала путешествия домой, конечно, но в последние несколько дней видения преследовали его неотлучно — и во сне, и наяву. В сновидениях первым, кого он находил, оказывался его отец или младший брат, убитый в жестокой схватке. В кои-то веки опасения оказались страшнее реальности.

— Всего шестеро убитых, — сказал ему Нгангата. — Четверо менгов и двое скотоводов.

— Я никогда не думал, что мой народ так далеко углубится в земли менгов, — прошептал Перкар, поддев ногой камень. — Слишком скудные здесь пастбища, чтобы люди сражались и умирали за них. — Он грустно взглянул на полукровку. — Как отнеслись к этому Братец Конь и Ю-Хан?

Двое менгов подъехали к развалинам ектов и стали их осматривать. Нгангата следил за ними взглядом.

— Мы все знали, что такое рано или поздно случится.

— Я ведь старался уговорить их повернуть назад.

— Да. Но эта война касается и Братца Коня с племянником. Они хотят ее конца так же, как и мы.

— Но что, если мы окажемся свидетелями сражения, Нгангата? Я не смогу безучастно смотреть, как умирают мои соплеменники; не смогут и они.

— Значит, нам нужно держаться подальше от сражений.

— Как? — раздраженно поинтересовался Перкар, заметив, что к ним приближаются Хизи и Тзэм. Глаза великана были настороженными, он все время озирался и держал свою дубинку наготове.

— Мне кажется, я смогу помочь, — предложила Хизи.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, я раньше не понимала на самом деле, что такое война, о которой ты говорил. Я не ожидала, что это окажется так…

— Чего же ты ожидала?

— Знаешь, я ведь только читала о войнах, которые вела империя, и у меня всегда было впечатление, что при этом огромные массы людей маршируют навстречу друг другу…

— Иногда так и случается, — кивнул Перкар.

— Я хочу сказать — тысячи и тысячи солдат, — уточнила Хизи.

— А-а… Понятно, — протянул Перкар. — Я тоже слышал рассказы об огромных армиях по тысяче человек, но такое было очень давно.

— Именно. Вот я и представляла себе, что, когда мы доберемся до границ твоей страны, мы увидим что-то вроде строя солдат, протянувшегося на мили, противостоящего другому войску. Должно быть, это звучит глупо.

— Конечно, — признал Перкар. — Нам может встретиться дамакута вроде этой, осажденная целым отрядом. Но наша страна слишком велика, чтобы менги могли ее окружить. Большая часть схваток оказывается такой же, как здесь, — ради захвата стоянки менгов или дамакуты скотоводов. Самые горячие сражения происходят, наверное, в долине Эказагата — где самые лучшие земли. Вот там мы, может быть, и увидели бы лагерь целой армии, только как раз дороги через те края мы и избегаем.

— Ну, тогда не наткнуться на стычку вроде этой должно быть нетрудно.

— Ничего подобного. Горная страна обширна, но ты же сама видишь: она состоит из долин, соединенных узкими перевалами. Отряды вроде того, что побывал здесь, должно быть, рыщут всюду, высматривают поселение, на которое можно напасть. Нам никогда не узнать, где они могут оказаться.

— Да можем мы это узнать. Я могу послать своих духов разведать дорогу впереди.

— Ты и правда можешь?

— Я уверена, что Братец Конь уже давно так и поступает. Помнишь, как он посоветовал свернуть на эту тропу на развилке позавчера? Думаю, он увидел впереди сражение.

Перкар обдумал услышанное.

— Если ты можешь это сделать, не подвергаясь опасности, так будет лучше всего. Мне очень бы не хотелось проверять нашу дружбу с менгами на деле. Такие проверки обычно плохо для меня кончаются.

— Справедливо сказано, — сухо заметил Нгангата, однако без явного раздражения в голосе.

Перкар тяжело вздохнул.

— И все же, даже если нам удастся пересечь границу без потерь, будет очень трудно миновать пастбища так, чтобы нас не заметили. Мои родичи наверняка бдительно следят, не появятся ли чужаки, а необходимость тайком пробираться по родной земле причиняет мне боль. — Про себя Перкар подумал: как же жаждет он вновь услышать родной язык, попробовать воти, увидеть лицо, знакомое с детства…

— Почему нам здесь придется соблюдать такую осторожность? — поинтересовалась Хизи.

— Потому что я не знаю заранее, как нас — всех нас — примут мои соплеменники, — пробормотал Перкар, — кроме, конечно, моей семьи. Менгов сейчас, должно быть, ужасно ненавидят, а тебя, принцесса, они тоже могут причислить к ним.