Книга Ненавижу и прощаю... - Наталия Батори

Волю себе она дала дома. После того, как, извинившись, покинула мероприятие. Мероприятие, посвященное одному из самых важных событий ее жизни. Девушка покидала его в тишине автомобиля Федора Степановича Астахова - он вызвался подвезти Анну, когда увидел, что она шагает к такси, что уже заняли «клевые» места у «Неверленда». Ехали они молча. Словно почувствовав напряжение взрослых, молчал и Ярослав, только вежливо поблагодарил девушку за то, что помогла им выбрать хорошее мороженое. Выдавив из себя подобие улыбки, Аня тихо ответила мальчику, что рада была помочь, и отвернулась к окну. С каждым покрытым километром все тяжелее становилось на душе. По сути, Астахов был проходным человеком. Сегодня есть, завтра нет… Но ей было стыдно. Как в школе, когда курили впервые за гаражами и нарвались на завуча. Только еще хуже. Провалиться бы на месте, но не быть частью той унизительной картины, представшей глазам Астахова. Дело даже не в нем было. Свидетелем того, что она растрепанная и измятая выходит из кабинета, мог стать кто угодно…

Уже возле дома Анна обернулась сначала на мальчика, и, убедившись, что он спит, к Астахову. По его лицу трудно было что-либо понять, и глупо было что-то говорить. Надо было просто поблагодарить и уйти, но маленькая глупая девочка внутри, которая, казалось, давно умерла, вдруг подняла голову и тихо заговорила…

- Простите, что вы стали свидетелем…

- Не нужно…

Он посмотрел на Анну, и в его глазах не было ни насмешки, ни жалости… Только понимание.

- Вы могли делать там что угодно… Ругаться… Мириться… Пуговицу ему, в конце концов, пришивать! Но в любом случае, Анна, это не мое дело… Был рад вам помочь, и если в будущем еще понадобиться моя помощь, не откажу…

- Спасибо большое, Федор Степанович…

- Я не настолько стар, чтобы по имени-отчеству…

- Хорошо, - улыбнулась Аня, хотя в глазах стояли слезы. – Спасибо, что подвезли… Всего доброго!

- Всего доброго, Анна…

Глава 66

- Доигрался, - мрачно констатировала Виолетта.

«Доигрался» - понимал Столяров, но упрямство и гордость заставляли его подобно упрямому барану стоять на своем. Что за бред, черт подери?! Она его женщина! Его! По праву, которое она сама же ему и предоставила! Тогда почему он не может совершать мелкие безумства, когда хочется? Да, конечно, глупо было всякий раз идти на поводу у своей ревности… Но что поделать, если ее окружают вот такие респектабельные и многообещающие, а он… Он всего лишь любовник на птичьих правах. Да. Все так. Но отчего так щемило в груди, когда он видел, что она садится в авто Астахова? Их договор еще не закончился, а она уже нашла замену. Достойную, ничего не скажешь. И он мог бы бросится следом, остановить, поговорить… Сергей заставил бы Анну выслушать его, но помешала чертова гордость. В конце концов, не он кокетничал с Астаховым! Она могла бы попросить обслужить его кого угодно, но вышла сама и улыбалась… И любезничала! И в затуманенном мозгу не отпечатывалось ничего более. Не будь Столяров так ослеплен ревностью, если бы он находился в своем нормальном состоянии, он бы даже похвалил девушку за предусмотрительность. Ведь и в самом деле предусмотрительно было наводить мосты с первыми лицами города, связи в такой сфере никогда не будут лишними, но об этом Столяров не думал вообще.

Едва сдерживая себя, чтобы не разбить голову любому, кто попадется на его пути, Сергей разносил заказы до тех пор, пока наплыв людей не уменьшился. Едва за столиками поредело, он снял фартук и, взяв пиджак, отправился домой. К Анне домой. 3лость, бушевавшая в нем, поутихла по мере приближения к дому, а стоило увидеть темные окна, так и вовсе сошла на нет. Первой мыслью было, что Анна с Астаховым. Выскочив из машины, мужчина рванул к крыльцу. Дернул дверь, запыхавшись, влетел в просторный холл, и замер, увидев, что в гостиной работает телевизор. Чувствуя, как что-то тревожно сжимается в солнечном сплетении, сделал несколько шагов и вошел в комнату.

Анна сидела на диване. Одна нога была согнута в колене, на ней лежала рука, сжимающая тонкую ножку винного бокала, на дне которого играли мягкими бледно-желтыми бликами остатки вина. Вторая рука лежала на спинке дивана, и пальцы тихонечко скользили по обивке.

Протянув руку, Столяров щелкнул выключателем и даже вздрогнул – ореховые глаза смотрели на него в упор. И не было в них ничего. Ни слез, ни отчаяния, ни боли, ни злобы… Пустота.

3асунув руки в карманы, Сергей перекатился с пятки на носок и прошелся взглядом по комнате. Снова взглянул на Анну, но ничего не поменялось. Лишь губу закусила. И только сейчас он увидел, что глаза ее припухли…

Столяров ожидал чего угодно. Да даже не ожидал, а хотел. Хотел, чтобы кричала. Ругалась! 3лилась! Проявляла хоть какие-то эмоции, но не молчала и с раздражающим спокойствием болтала вино в бокале. Уснувшая было ярость снова начала копошиться и тихо подала голос:

- И что все это значит? Я должен извиниться? - изобразив шутовской поклон, Сергей продолжил. - Прошу прощения, что дискредитировал Вас перед Астаховым, мадам Корту.

Анна молчала, только покачала головой, и в глазах сверкнули слезы. Пройдясь медленным взглядом снизу-вверх по мужчине, она посмотрела ему прямо в глаза и только тогда заговорила:

- Дурак ты, Сережа. И мысли твои дурацкие!

- Да, зато Астахов весь такой умный…

- Да причем тут Астахов?!

- Да при том, что ты неплохо проводила с ним время на презентации, и вот опять вы встретились, и все так славно было бы, если бы он не встретил тебя после секса!

Качая головой, Анна смотрела на него и словно не узнавала. Прошло еще несколько минут, прежде чем она заговорила:

- Дело не в Астахове… Совсем не в нем…

- Да? А в чем же?!

- Не перебивай меня! Дело в том, что на его месте мог быть кто угодно. И кто угодно мог увидеть, что меня можно нагибать и разгибать… как… девку какую-то! – в конце голос ее дрогнул, и Анна быстро опустила голову.

Но Сергей все же успел заметить влажный блеск ее глаз, и это могло бы его смягчить. Могло бы. Но не смягчило. Только больше раззадорило.

- Прости великодушно, что скомпрометировал. Наверное, нам все же лучше будет уйти в тень, милая…

- Наверное, - безликим шепотом откликнулась Анна, продолжая болтать в руке бокал.

- Только понять не могу, если ты так стесняешься меня и наших отношений, то для чего предлагала их? – после очередной паузы спросил Сергей.

- Отношения… Отношения, Сережа, это не только трах где только вздумается! Это ответственность! Уважение друг к другу! И их предложил ты, точнее видимость их… и соглашаясь, я не предполагала, что ты будешь так себя вести…

- И как я себя вел? – ехидно спросил Столяров.

- По-скотски ты себя вел. И дело не в Астахове! Дело в том, что работа - это работа! Это место, где меня должны уважать и слушаться! Тебя будут уважать, если я приду на заседание и запущу руку к тебе в штаны? Не будут! Почему меня должны уважать, пусть даже не как начальника, а как человека, бармены и официанты, если этим не утруждаешь себя даже ты! Я тебя, идиота, никогда не стеснялась, но моя личная жизнь - это моя личная жизнь, и после секса, растрепанную, с поплывшим макияжем меня можешь видеть только ты!