Книга Кровавые кости - Лорел Гамильтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я отступила от него — нет смысла толпиться. Посмотрела на Жан-Клода, будто молча спрашивая, не будет ли это нарушением вампирского протокола.
— Она признала вас, как признала бы другого Мастера. Отвечайте как Мастер.
Его это явно не тревожило. В отличие от меня.
— Чего ты хочешь, Серефина? — спросила я.
Она встала, скользя над ковром. Как будто под этой юбкой колоколом не было ног. Ноги просто не ходят так. Может быть, она левитировала. Как бы там ни было, а она все приближалась. Мне отчаянно хотелось попятиться. Я никак не хотела быть так близко к ней.
Ларри за моей спиной переступил с ноги на ногу. Джейсон придвинулся на шаг к Жан-Клоду. Я не двинулась с места — это было лучшее, на что я была способна.
Что-то мелькнуло в ее глазах, как мелькает что-то движущееся через деревья лесной опушки. В глазах такого не бывает. Я отвернулась и поняла, что не помню, как глядела в ее глаза. Так чего же я отворачиваюсь?
Я ощутила, как она движется ко мне. Перед моими глазами появилась ее рука в перчатке. Я отдернулась и одновременно взглянула вверх, на ее лицо, но этого было достаточно. Ее глаза пылали огнем, горящим в дальнем конце туннеля, будто внутри, в ее голове, лежала дорога в невозможную тьму и какие-то создания зажгли там огонь, чтобы осветить себе путь. И я могла вечно греть руки в тепле этого пламени.
Я закричала. Вскрикнула и закрыла глаза ладонями.
Моего плеча коснулась рука. Я отдернулась и снова вскрикнула.
— Ma petite, я здесь.
— Так сделайте же что-нибудь!
— Делаю.
— К восходу эта будет моей. — Она показала в мою сторону и заскользила к Джейсону. Погладила рукой в перчатке его голую грудь. Он стоял спокойно. Я бы не позволила ей так просто меня коснуться.
— Тебя я отдам Беттине и Паллас. Они тебя научат любить гниющее мясо.
Джейсон смотрел прямо перед собой, только зрачки его стали чуть шире. Беттина и Паллас выдвинулись из-за трона и встали в нескольких футах позади Серефины. Какие, черт возьми, впечатляющие мизансцены!
— А может быть, я тебя заставлю превратиться в волка и так остаться, пока это не станет для тебя более естественной формой, чем человеческая. — Она просунула палец ему под воротник. — Я тебя посажу на цепь во дворе, и будешь ты моим сторожевым псом.
— Хватит, Серефина, — сказал Жан-Клод. — Ночь уходит. Эти мелочные уколы ниже достоинства Мастера твоей силы.
— А у меня сегодня мелочное настроение, Жан-Клод, а скоро у меня будет сила быть настолько мелочной, насколько мне хочется. — Она бросила беглый взгляд на Ларри. — Этот вот пойдет в мое стадо. А ты, Жан-Клод, моя красивая подстилка, будешь всем нам служить — вечно.
Жан-Клод глядел на нее, надменный до последней степени.
— Я теперь Мастер Города, Серефина. Нам не подобает мучить друг друга. И не подобает воровать имущество друг друга, как бы привлекательно оно ни было.
Я даже не сразу поняла, что это «имущество» — мы.
Серефина улыбнулась.
— Я отберу твое дело, твои деньги, твои земли и твой народ, не успеет еще кончиться эта ночь. Неужто Совет действительно думал, что меня устроят крошки с твоего стола?
Если она сейчас его официально вызовет, мы все пропали. Жан-Клод с ней не справится, и я тоже. Отвлечь, ее надо отвлечь.
— У тебя столько бриллиантов, что ты могла бы купить себе собственное дело, собственный дом.
Она повернула ко мне пылающие глаза, и я на миг пожалела, что вообще заговорила.
— Ты думаешь, я живу в этом доме, потому что не могу себе позволить получше?
— Не знаю.
Она скользнула обратно к своему трону и села, оправляя юбки.
— Я не доверяю вашим людским законам. Я живу в тайне, как было всегда, и пусть кто хочет выходит на свет. Я останусь здесь, когда этих современных умников и следа не будет.
Она рубанула воздух ладонью.
Жан-Клод покачнулся. С его лица хлынула кровь, плеснув на белую рубашку и на пиджак алыми пятнами.
Серефина снова сделала рубящий жест, и на другой его щеке вспыхнул новый порез, плеснув кровью на Джейсона.
Жан-Клод устоял на ногах. Он не вскрикнул. Не коснулся ран. Он стоял совершенно неподвижно, только кровь текла по его лицу. Глаза его были сапфировыми озерами, плавающими в кровавой маске.
На его шее дернулся мускул. Блеснула кость на щеке. Это была страшная, глубокая рана, но я знала, что Жан-Клод может ее залечить. Как бы страшно это ни выглядело, это была тактика запугивания. И я повторяла это себе, хоть сердце у меня стучало молотом. Я хотела выхватить пистолет, застрелить эту стерву. Но всех мне не перестрелять. Я даже не была уверена, что Яноша можно застрелить.
— Мне не надо убивать тебя, Жан-Клод. Горячий металл в твои раны, и они останутся навсегда. Твое красивое лицо станет навеки уродливым. Ты можешь притворяться Мастером Города, но править буду я. Ты будешь моей марионеткой.
— Скажи слово, Серефина, — сказал Жан-Клод. — Скажи слово, и покончим с этими играми. — Его голос был обычным, как всегда. Он не выдавал ни страха, ни боли, ни ужаса.
— Вызов — ты этого слова ждешь, Жан-Клод?
— Оно меня устроит.
Сила Жан-Клода поползла по моей коже холодным огнем. Она хлестнула внезапно, пронеслась мимо, как гигантский кулак. Сила ударила в Серефину, рассеяв воздушные потоки. Краем она задела Киссу, и та свалилась, брошенная на подушки.
Серефина запрокинула голову и захохотала. Смех внезапно оборвался, будто и не было. Лицо Серефины стало маской с горящими глазами. Кожа побледнела, побелела, превратилась в прозрачный мрамор. Под ней загорелись голубым огнем вены. Сила потекла по комнате водой, глубже и глубже, грозя затопить нас всех.
— Где твои призраки, Серефина? — спросила я.
Секунду мне казалось, что она не обратит на меня внимания, но маска ее лица медленно, очень медленно повернулась ко мне.
— Где твои призраки?
Хотя она смотрела прямо на меня, я не знала, слышала ли она. Будто я пыталась прочитать по морде животного — нет, по лику статуи. За этим лицом не было никого.
— Ты не можешь управлять Кровавыми Костями и призраками одновременно? Да? Пришлось что-то из этого бросить?
Серефина поднялась на ноги, и я знала, что она плывет, несется на потоках собственной силы, воспаряя над подушками. Она медленно всплывала к потолку, и это впечатляло. Я несла что в голову придет, пытаясь выиграть время, но для чего? Что мы можем сделать?
У меня в голове раздался голос: