Книга В ловушке сна. Маранта - Анна Кувайкова

– И пастуху вечная память, – закончил Эмит, смотря пристальным, немигающим взглядом льдисто-голубых глаз.

– Чему б хорошему от меня научился, – озвучивая примелькавшуюся за сегодня фразу, закатила я глаза и, фыркнув, протянула рисунок. – Держи. Тот самый Чебурашка.

Не глядя на изображение пушистого зверька, лерат сжал край пергамента в руке.

– Что? – Не выдержав пристального, слишком проницательного взгляда повелителя льда, я передёрнула плечами. – Что я сказала не так?

– Покажи второй рисунок, – неожиданно попросил лерат.

Я вздрогнула.

– Нет, – отрицательно покачала я головой, но, наткнувшись снова на этот взгляд, едва не застонала.

Милый, обаятельный, отзывчивый и спокойный Эмит? Забудьте! Когда ему нужно, он умеет быть не менее настойчивым и не менее властным, чем его будущий сюзерен.

Скривившись, я протянула лист пергамента, жалея о том, что внезапно стихший ветер не унёс эту чёртову бумажку!

К сожалению, как бы я ни старалась перенести на лист карикатурное изображение рыжей лератки, мои руки, живя собственной жизнью, вывели совершенно иное. Малейшие черты её совершенного лица, имеющего округлую форму. Аккуратные заострённые ушки, чуть прикрытые непослушными завитками, такая же непослушная грива кудрей, заплетённых в крупные косы, перевитые лентами. Острый подбородок, гладкая, идеальная кожа. Пухлые губки, изящно изломленные тёмные брови, густые ресницы, обрамляющие прищуренные глаза с открытым, вызывающим взглядом. Дорогие серьги с драгоценными камнями, красивый изгиб лебединой шеи, гордый разворот точёных плеч – с листа пергамента, развернувшись в полупрофиль, смотрела леди Таилина Трейд во всём своём великолепии.

А рядом с ней, слегка повернув голову в противоположную сторону от диагональной черты, разделяющей их, моя рука нанесла портрет Аделиона. Непроницаемый взгляд чёрных глаз, многозначительная улыбка на чувственных губах, густые брови, упрямая линия подбородка, крохотная горбинка на носу и тёмные, жёсткие на вид волосы с несколькими тонкими косичками. Лерат тоже получился как живой…

– Карина, Лион никогда не собирался жениться на Таилине, – заметил Эмит, добравшись взглядом, видимо, до последней части моего рисунка. Самой маленькой, в правом углу, под изображением наследника Амил Ратана. – В их браке не было никакой нужды.

– А сейчас есть? – ровно спросила я, устремляя невидящий взгляд туда же, куда и блондин недавно, – на раскинувшееся вокруг башни необъятное облачное небо.

– Только пока Повелитель находится в коме, – не отрываясь от моей работы, машинально ответил мужчина. – Видишь ли, наследники не имеют пока полной власти. А при условии, что Повелитель не успел назвать имя преемника, фактически на престол взойдёт тот, кому наместник окажет большую поддержку. Брак с Таилиной – прямая гарантия правления Аделиона.

– И Соломон смирится с таким раскладом? – иронично спросила я, чувствуя, как на душе скребут уже не кошки, а полноценные ягуары, леопарды и другие полноправные представители семейства кошачьих.

Если раньше в душе брезжила хоть какая-то надежда, то сейчас она была безжалостно скомкана и раздавлена после неосторожных слов Эмита.

– Это их личное дело и семейные дрязги, – как-то уж слишком многозначительно усмехнулся лерат, заставляя подозревать, что знает повелитель льда о чём-то важном, но тщательно скрываемом.

И хоть пытай его, хоть уговаривай – чёрта с два он скажет хоть слово. Ох, что-то здесь нечисто!

Впрочем… Я мысленно усмехнулась, забирая у Эмита свой рисунок. Мне до их внутрисемейных проблем нет абсолютно никакого дела. Я и так узнала слишком многое.

– Карина, не стоит всё сказанное Маруной воспринимать так буквально. – Шагнув ближе, блондин положил мне ладонь на плечо и ободряюще сжал.

Но тут же отдёрнул руку, так как Демон издал предупреждающий тихий рык.

– Леди Трейд съездила мне по лицу, – подтягивая ноги к животу, хмыкнула я на изумлённо вскинутые брови мужчины. – Положившись на кое-кого, тем самым оставив меня без защиты, малыш винит себя в произошедшем. И теперь не даёт никому до меня дотронуться. Скорее всего, даже Аделиону.

– Мне… жаль, что так получилось, – покачал головой Эмит. – Не думай больше о леди Трейд, ладно? Мне пора.

– Угу, – протянула я без энтузиазма.

И как только шаги светловолосого лерата стихли на лестнице, с силой сжала кулак, комкая зажатый в нём рисунок. Я не могла не думать о своём положении, когда о нём вдруг взялись напоминать все и сразу. И особенно после того, как Эмит проболтался о том, что брак между Аделионом и рыжей курвой всё-таки имеет место быть. Нет, не имеет… Он будет!

Будет, чёрт его побери! Аделион не уступит Соломону, не откажется от власти. Он не станет упускать возможность, а такая мелочь, как присутствие в его жизни местами упрямой и легкомысленной рабыни никакой роли не сыграет.

Давай смотреть правде в глаза, Карина. Ты действительно слишком многое себе напридумала. Где ты, а где та леди? Кто ты перед ней? И, самое главное, кто ты перед наследником Тёмной крепости лератов?

Сообразила наконец? То-то и оно. Добро пожаловать на грешную землю. Больно оказалось падать, да?

С силой швырнула скомканный пергамент. С глаз долой, за периметр балкона, в потоки сильного ветра. Как можно дальше, лишь бы не видеть маленькую, съёжившуюся фигурку в самом углу рисунка. Сгорбившуюся, будто от непосильной ноши, спину; разметавшиеся по устало опущенным плечам тёмные непослушные волосы; острые коленки, прижатые к груди, и тонкие руки, обхватывающие их. А на хрупкой лодыжке слишком тяжёлый для неё кованый обруч с цепью, тянущейся куда-то за спину сидящей на грязном полу женской фигуры.

Моей фигуры.

К сожалению, должна признать, что это моя лучшая работа.

И к счастью, её больше не увидит никто и никогда.

Хватит, наигралась.

Колокольчики на шее предупреждающе брякнули, и дархар, вскинув голову, торчком поставил уши, настороженно глядя на меня.

– Прости. – Я с усилием потёрла переносицу, пытаясь избавиться от нахлынувших на меня чувств.

Боль, обида, горечь, разочарование, крах надежд… Все они клубились в душе, вытесняя оттуда крохи тепла, оставляя после себя тугой, непереносимый, тяжеленный комок, мешающий дышать.

Мотнув головой, я спрыгнула с перил и, одёрнув на бёдрах край ярко-голубой рубашки, идентичной той, что я надевала вчера, направилась к выходу, попутно зашвырнув на качели папку с чистым пергаментом и местной канцелярией. Глухо стукнул огрызок карандаша по полу, но возвращаться и поднимать его я не стала.

Мне нужно было как-то прийти в себя.

Вот не зря же говорят: если не хочешь разочаровываться, не нужно изначально очаровываться!

Нет же. Карина ж самая умная! Самая смелая! Самая бесстрашная! Решила, что ей всё можно, что каким-то образом заслужила чуть ли не самую главную роль в жизни, а заодно и в сердце лерата! Навоображала себе воздушных замков, выстроенных непонятно на какой основе, а теперь, когда брякнулась с них на пятую точку, сидишь и удивляешься, а что ж так больно-то?