Книга Наследство из Нового Орлеана - Александра Риплей

– Вам плохо, мисс? Мэри сглотнула.

– Нет, – солгала она.

Полицейский поднял фонарь над кроватью. Кровь образовала только небольшое пятно. «Она совсем не красная, – вдруг подумалось Мэри. – А я всегда думала, что кровь красная». На Луизу она смотреть не могла.

– Это Кэтрин Келли? – настойчиво спросил полицейский.

Мэри заставила себя перевести взгляд и посмотреть. Ей хотелось крикнуть: «Нет, это не моя подруга. Моя подруга была полна жизни. А это только копия, восковая фигура». В этом мертвом теле совсем не ощущалось присутствия Луизы. Казалось, оно не может иметь к ней никакого отношения. Но Мэри кивнула – да, она может опознать покойную.

– Это Кэтрин Келли?

Мэри откинула с холодного лба выбившуюся прядь волос.

– Она просила меня звать ее Луизой, – сказала она. – Ее звали Луиза Фернклифф, и она по два часа в день пела гаммы.

– Вы хотите сказать, что это не Кэтрин Келли?

– Нет, господин полицейский, я вовсе не хочу этого сказать. Я заявляю, что это Кэтрин Келли.

Полицейский проводил Мэри в гостиную.

– Вот вам бумага. Подпишите, – сказал он. – Тогда я передам вам письмо, которое она оставила. Из него мы узнали ваше имя.

Мэри торопливо нацарапала свое имя.

С минуту она держала в руке письмо Луизы, боясь открыть его. Вдруг в нем написано, что во всем виновата она и, если бы она побеспокоилась и пришла Луизе на помощь, ничего не случилось бы.

«А если даже и так, – решила она, – что было, то было. Теперь я ничего не чувствую, кроме злости. Нет даже жалости к Луизе. Так с какой стати мне чувствовать себя виноватой?» Она надорвала тонкий конверт.

«Дорогая Мэри,

когда я сказала мистеру Бэссингтону о ребенке, он передал мне права на дом и сто долларов, чтобы избавиться от меня.

Пожалуйста, отправь меня домой на эти деньги. Адрес есть у миссис О'Нил. Ты моя лучшая подруга. Я постаралась оставить дом в порядке. Мне жаль, что я доставляю тебе столько неудобств, и нисколько не жаль, что я умерла.

С любовью,

твоя подруга Кэти Келли.

P.S. Деньги в жестянке с крысиным ядом. Никому не придет в голову заглянуть туда и украсть их до твоего прихода. Это золотая монета. Пожалуйста, не пробуй ее на зуб – она настоящая. Ха-ха. Купчая на дом тоже там».

Мэри сложила письмо.

– Мне нужно узнать, как отправить ее домой. Вы не могли бы помочь мне?

– Я дам вам фамилию гробовщика, который поможет.

– Спасибо. Мне хотелось бы поговорить с ним сейчас, если не слишком поздно.

Мэри прикрыла лицо Луизы носовым платком и ушла вместе с полицейским. С собой она унесла жестянку с крысиным ядом.

Утром она сказала аукционисту, что зеленый диванчик Дженни Линд не продается.

Это было в четверг, а в пятницу она дождалась, когда Пэдди и оба Рейли уйдут на работу, и сказала миссис О'Нил, что съезжает с квартиры. Ей хотелось избежать тягостных сцен прощания.

– Но куда же ты едешь, Мэри? – спросила вдова. – Кой-кому здесь это будет очень любопытно.

– Передайте мистеру Девлину, чтобы не искал меня. И в магазин ко мне не приходил. И не заговаривал, если повстречает на улице. Скажите ему… скажите, что я выхожу замуж.

Вдова посмотрела на окаменевшее лицо Мэри и больше вопросов не задавала.

Мэри было безразлично, что думает миссис О'Нил. И безразлично, что почувствует Пэдди Девлин. Пускай мучается. Он мужчина, так пусть расплачивается за то, что сделал с ней Вальмон Сен-Бревэн. За то, что сделал с Луизой мистер Бэссингтон.

Она жалела, что не в ее силах заставить расплатиться весь мир.

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ

Глава 50

Баронесса осталась довольна аукционом. Как она и предполагала, выручка от продажи значительно превысила первоначальную стоимость всей обстановки апартаментов Дженни Линд.

А Мэри была рада, что оставила себе диванчик. В пятницу его перевезли в ее домик-«дробовик» в Кэрролтоне. Она велела поставить его в гостиной, и комната моментально преобразилась, стала изящной и элегантной. Воображение Мэри заработало – она уже представляла себе, какую поставит мебель, какие развесит ковры, какую подберет обивку. Вместе с этим пробудившимся интересом лед в ее душе стал постепенно таять. Холодное, мертвое, немое оцепенение, в котором она пребывала последнее время, немного отступило.

Большинство участников аукциона тоже чувствовали себя в выигрыше. Хотя им и пришлось выложить кругленькие суммы, они получили то, что хотели: одни – предмет обстановки, принадлежавший знаменитой Шведской Канарейке, другие – превосходную красивую вещь. Ведь баронесса покупала для своей прославленной гостьи только самое лучшее.

Осталась довольна и Мари Лаво – жирандоль, купленная ею на аукционе, была последним штрихом, которого ей недоставало в том деле, что ей поручил Вэл. Она отправила ему в отель записку: «В моем доме. В четыре часа. Мари».

– Ты вел себя отвратительно, – отчитала она Вэла, когда он явился в назначенное время.

– О чем это ты? – быстро спросил он. Даже Мари, с ее широкой агентурной сетью, не могла знать о фарсе, который он разыграл перед этой Макалистер. А также о том, что воспоминание об этом не доставляло ему радости. Та, спору нет, заслужила урок, если вспомнить, как она пыталась заманить его в ловушку, и все же не следовало отвечать ей подобным образом. Лжеалтарь и лжесвященник были явным богохульством.

– Ты злоупотребляешь нашей дружбой и моим хорошим отношением, – заявила Мари. – Ты оставил мне письмо с инструкциями, будто я твоя прислуга, исчез на два месяца, а вернувшись, даже не соизволил повидать меня. Мне пришлось отправить к тебе посыльного.

Вэл низко наклонился, упершись руками в колени и подставив Мари спину.

– Отшлепай меня, – смеясь, сказал он, – Выпори меня плеткой. Ты права и еще раз права. Я провинился и прошу прощения.

Упершись каблучком ему пониже спины, Мари слегка подтолкнула его. Он пролетел через всю комнату и растянулся у камина, ударившись головой о черную металлическую решетку. Полы его камзола загорелись от углей в камине. Не сдвинувшись с места, Мари спокойно наблюдала, как он тушит пламя.

Вэл уныло усмехнулся:

– Полагаю, теперь ты чувствуешь себя вполне отомщенной. Мари улыбнулась в ответ:

– Вот теперь мы можем попить кофе, и я расскажу, что мне удалось для тебя сделать.

Разлив кофе по чашкам, она взяла со стола жестяную коробочку и достала из нее бумаги.