Книга Дар жизни - Галина Гончарова

Значит, пытаться изнасиловать девушку – нормально!

Кидаться на нее с обнаженной шпагой – тоже!

Убить ни в чем не повинного человека – пфе! Пустяк!

А отвечать за свои поступки мы не желаем, нет?

Злой и нехороший герцог Моринар отдал всех троих «героев» под суд, на расправу Ришардам, и те добились казни Рифена. А Олиаса с Коуртоном должны просто выслать из страны. Все же сами они никого не убивали.

Вот молодчики и решили позабавиться напоследок. Конечно, ведь во всех их бедах виновата я и только я! Кто же еще!

В зеркало-то мы посмотреть не сподобимся…

Сволочи!

Видимо, удар по голове плохо сказался на мне, потому что именно это я и высказала. Весьма доходчиво и в самых простых выражениях. Не могу сказать, что я говорила связно, но главное оба мерзавца уловили. И я получила еще одну пощечину.

– Я ж тебя сейчас башкой в костер суну!

Олиас держал меня так крепко, что вырваться я не могла. Но… в глаз я ему плюнула очень метко.

Мужчина размахнулся, чтобы отвесить мне еще одну пощечину.

Я что есть сил, пыталась вырваться, но когда ты увернута в плащ, словно колбаса, получается очень неудобно. Да еще и в костер не свались…

А в следующую минуту что-то свистнуло.

Захрипел Коуртон.

Схватился за шею Олиас.

Я извернулась, что оставалось сил, и рухнула у него с колен. Не в костер, рядом. И тут же откатилась от освещенного пятна.

– Госпожа Ветана, не бойтесь!

Друзья?

Хвала богам! Друзья…

* * *

Мы втроем сидели у костра. Сидели прямо на тушках Коуртона и Олиаса. А что? Они теплые и достаточно мягкие, а жалости к мерзавцам я точно не испытывала. Уж всяко не после их намерений…

Угренок-младший выглядел весьма довольным жизнью, Лита вся светилась, я тоже была довольна. И встречей со старыми знакомыми, и развязкой их истории…

Угренок собирался жениться на Лите и уезжать из Алетара. На рассвете.

Они уже купили места в караване, и хотели обосноваться в Торрине. Богатое приграничное графство, где добывают серебро, ловят рыбу, квасят водоросли, разводят пуховых коз… да много чего.

В Алетаре им было бы сложно.

Лита навсегда останется бывшей шлюхой, Угренок – контрабандистом, и рано или поздно они плохо кончат. А что будет с ребенком?

Который, между прочим, все, что Угренку осталось от семьи? А Лите и вовсе чудо…

Она уж думала, что никогда не забеременеет, но видимо, я с лечением перестаралась. Вот и вышло…

Ночью они собирались забрать из тайника все нажитое «честным» трудом. Это Угорь так сделал, чтобы одному не достать было, только вдвоем. Не пришло старику в голову, что братья не вечные, кто-то и умереть может, вот и пришлось Угренку брать с собой Литу.

А когда они возвращались в город, Олиас с Коуртоном меня чуть не мимо них протащили. Да еще и обсуждали, что со мной сделают.

Вот и напоролись.

Угренок проследил за ними, потом вернулся за Литой. А когда подошли поближе, просто выстрелил в Коуртона и Олиаса. Есть такие арбалеты. Маленькие, на ладошке помещаются, стреляют отравленными стрелками. Яд ли, снотворное… не слишком мощные, но очень популярные в определенных кругах. Мне повезло, что у Угренка такой был.

Со снотворным.

– Я за вас очень рада, – честно высказалась я. – Пусть у вас все сложится… вы хоть напишите, а? Кто родился, как назвали…

Будущие родители кивнули. Мол, напишем.

– Жалко вас рядом не будет, – вздохнула Лита.

– А я вас на прощание осмотрю, – прищурилась я. – Но мне кажется, все хорошо будет.

Осмотрю. И силы волью, сколько смогу. Пусть у нее и у ребенка все будет хорошо, они это заслужили.

– Дамы, а что делать с этими?

Угренок похлопал тушку, на которой сидел. Кажется, пришлось по попе, потому что раздалось возмущенное мычание. Угренок, недолго думая, хлопнул и по противоположному концу, после чего мычание стихло. А нечего мешать людям разговаривать.

Я пожала плечами.

– Не знаю. Отпустить? Так они все разболтают…

– Значит, не отпущу, – решил угренок. – Давайте, вы с Литой в кустики прогуляетесь, как раз ее осмотрите, а я тут… приберусь.

И – да!

Собаку мне было жалко, а вот против убийства двоих негодяев я ничуть не возражала. Они меня тоже не пряниками угостить хотели!

* * *

Домой я вернулась уже под утро.

Спокойная, довольная, правда с синяком на лице, но и с жемчугом в кармане. Угренок насыпал. В прошлый-то раз он меня деньгами поблагодарить не мог, а сейчас – вот. И никакие отговорки, что жизнь за жизнь, мы с ним квиты, на него не подействовали. Он мужчина, это его право спасать, да и ситуация другая. Его-де за этих двоих любой суд оправдает, а вот я рисковала. И жизнью, и свободой, и ничего за это не ждала. А потому – получите, госпожа Ветана.

Что стало с Коуртоном и Олиасом – я не знаю, и знать не хочу. Как их убили, что Угренок сделал с телами… могу только пожелать приятного аппетита крабам! Авось, не отравятся.

А себе сейчас сделаю примочку на лицо. Мне завтра с утра в лазарет, ни к чему там синяком светить.

Я не дам двоим мерзавцам испортить себе жизнь. Не слягу, не впаду в истерику, не расстроюсь, не…

Я буду жить и получать удовольствие от жизни!

Солнышко вставало из-за дюн, песок взблескивал мелкими бриллиантами, загадочно шумело море, а я готовилась к новому дню. Наверное, начинаешь иначе относиться к жизни, когда есть опасность ее лишиться. Не встретились бы мерзавцам по пути Угренок с Литой – и я бы сегодня утром плавала в океане. Изнасилованная и изуродованная.

Так-то…

А я и пожить не успела. Даже не целовалась ни с кем… и не влюблялась, и не…

Я выжила. И я счастлива от этого простого факта.

Я просто счастлива.

Жизнь…

Сила кипела и бурлила во мне, радость искрилась в крови и пьянила не хуже вина. Синяк рассасывался под пальцами, словно по волшебству – и это зрелище на пару минут привело меня в чувство. Что я творю!

Темного крабом, что я делаю!?

М-да…

Так меня на улицу выпускать нельзя. Наделаю я дел…

Это же явно после ночных приключений меня вот так…

Я бестрепетной рукой накапала в стакан лошадиную дозу успокоительного. Залпом осушила стакан, сбросила платье и забралась в кровать.

Не вылезу, пока не успокоюсь. Любить мир я могу и во сне, но так у меня меньше шансов натворить глупостей.