Книга Алмаз, погубивший Наполеона - Джулия Баумголд

* * *

Через пару недель после распродажи драгоценностей короны я позволил себе некую экстравагантность и нанял экипаж на весь день. Мы проехали мимо стальных обрубков башни господина Эйфеля, которую строили на Марсовом Поле, где двадцать лет назад я видел бриллиант. Я велел извозчику остановиться сперва у Дома Инвалидов, потому что мне хотелось еще раз увидеть Наполеона в его могиле. При входе в склеп я прошел между бронзовыми статуями, которые держат державу и императорский скипетр, — старый человек с тростью, с трудом идущий через молчаливые толпы, боящийся упасть на твердый пол, боящийся, что его толкнут.

Он был там, внутри своих шести гробов, заключенный в красный порфировый саркофаг, поднятый над мраморной звездой на полу, со всеми своими сражениями и победами, изображенными на стенах, со своими солдатами, товарищами графа, стоящими вкруг него каменными стражами.

Какой-то солдат, участник последней войны, стоял рядом со мной, глядя на гроб.

Возможно, он в конце концов не стоит твоих слез, подумал я и, наверное, произнес эти слова вслух, потому что солдат обратил на меня яростный взгляд.

Поднявшись по лестнице Лувра, я свернул налево, к Нике, и вошел в галерею Аполлона, где Наполеон сочетался браком с Марией-Луизой и где короли на красных каблуках с важным видом расхаживали, надев на себя бриллиант. Остатки исторических королевских драгоценностей наполняли витрины, стоявшие вдоль стен. «Регент» лежал рядом со слоном из белой эмали, напоминая об Индии, откуда он был вывезен давным-давно. Я стоял перед бриллиантом, к которому мне довелось прикоснуться; теперь он заперт под крепким стеклом, власть его навечно обуздана, его слава — некогда запретная — ныне прощена.

Угрозы, исходившие от Наполеона, и угрозы, исходившие от этого бриллианта, наконец заключены в мраморные и стеклянные гробы. Оно и лучше, что они ушли из мира, что их влияние и опасный блеск заперты на замок.

Те, кто приходит поглазеть на них, стоя перед высоким ограждением, может быть, скоро узнают о связи между «Регентом» и человеком, который вернул его во Францию, потому что я наконец отдал последнюю работу графа его издателю.

Впервые я увидел этот бриллиант, будучи человеком среднего возраста, и теперь, в возрасте преклонном, я смотрю на него, как смотрю на Наполеона, со временем все переосмыслив и переоценив. Лучи от этой бесценной вещи и истлевшее тело великого человека, запечатанные в своих могилах, выставлены напоказ в каменных дворцах. Наконец я освободился от обоих. Пусть они остаются здесь, пусть покоятся. Пусть эти гиганты спят.

Благодарности

Каждый писатель, хороший или плохой, заслуживает счастливого мгновения в своей судьбе; мое счастливое мгновение наступило, когда Майкл Корда сказал: «Конечно, я хочу, чтобы это опубликовали» и отредактировал мою рукопись так, как может только мечтать автор. Я весьма признательна ему за внимательность и поддержку, за неизменную доброту, познания в истории, отзывчивость и готовность ответить на любой вопрос. Большое спасибо за время, которое он на меня потратил.

Первым же в списке стоит Пит Хэмилл с его красным карандашом. Нет друга щедрее, чем он. А следующим идет мой «домашний редактор» Эдвард Коснер, который оплачивал мои счета и всячески меня подбадривал.

Необходимо упомянуть и тех, кто давно ушел и кто ныне почти забыт; они поведали мне многое о своем времени — очевидцы, биографы, романисты, эссеисты и историки, которые изучали историю бриллианта задолго до меня. Я им бесконечно признательна.

Первая среди них — Мадам. Я наткнулась на ее историю в книге с собственной полки — в IX томе «Тайных мемуаров дворов Европы»; я купила этот том на какой-то книжной ярмарке и забыла о нем на двадцать лет. Затем я прочла письма Мадам в книге «Жизнь женщины при дворе короля-солнца», в переводе и под редакцией Элборг Форстер, а также в сборнике переводов под редакцией Гертруды Скотт Стивенсон и Марии Кролл. Французскому двору меня представили «Мемуары герцога де Сен-Симона», переведенные под редакцией Люси Нортон; я так увлеклась ими, что смогла остановиться, лишь прочитав дополнительно всю литературу по предмету на втором и седьмом этажах Нью-Йоркской библиотеки. Все исторические ошибки и неточности, которые могут встретиться в тексте, — исключительно мои.

Историю бриллианта смог поведать мне только граф Лас-Каз. Однажды я взяла в руки его «Мемориал» — полное издание, с замечательным предисловием, хронологией и примечаниями. Внучатый племянник графа, носивший то же имя, рассказал мне о жизни Лас-Каза в биографической книге «Лас-Каз: мемуарист Наполеона» (1959).

Ознакомившись с краткой историей «Регента» по работе Иэна Балфура «Знаменитые алмазы», я в последующем изучила «Historie de Joyaux de la Couronne de France» (1888) Жермена Бапста и «Les Joyaux de la Couronne de France» (1988) Бернара Мореля; обеими этими книгами я часто пользовалась в работе над рукописью, равно как и сочинением лорда Твайнинга «История королевских алмазов Европы». За консультации по огранке драгоценных камней я благодарю своего дорогого брата, мастера-ювелира Базза Баумголда, а также Джона Нельса Гатлеберга и Кэри Горовица.

По моей просьбе Мириам Леонард, молодая исследовательница из Кембриджа, нашла экземпляры книг Генри Юла «История бриллианта Питта», «Своллоуфилд и его владельцы» леди Констанс Расселл и «Алмазы и короли» Гедалии Йогев, а также сделала копии многих биографий Питтов, описания Лондона 1710 года, принадлежащего перу Закариаса Конрада фон Уффенбаха, и других источников «бриллиантовых знаний».

Я весьма обязана историческим исследованиям — «Гражданам» Симона Шамы, «Семи столпам Парижа» Алистера Хорна и книгам и лекциям Оливье Бернье, биографическим работам, наподобие «Марии-Антуанетты» Антонии Фрейзер, сборникам исторических статей, французским детским книгам, романам — и мемуарам, прежде всего мемуарам графини де Буань (под редакцией Анки Мульштейн) и мемуарам графа де Мерси-Аржанто. Признаться, я не сумела бы ни в чем разобраться без постоянной помощи и поддержки Жака Барзуна, чья книга «От расцвета к декадансу» стала для меня настольной.

«Ощущения» от острова Святой Елены точнее всего передают такие книги, как «Последний остров императора» Джулии Блэкберн, «Черная комната Лонгвуда» Жана-Поля Кофманна и «Изгнание на Святую Елену» Филиппа Гонара.

Среди книг, посвященных Наполеону, я бы выделила «Наполеона» Проктора Паттерсона Джонса и одноименную работу Винсента Кронина, но ими, разумеется, невозможно было ограничиться.

Благодарю моего агента Аманду Урбан из агентства ICM и Кэрол Браун из издательства «Simon & Schuster». Лесли Филд, давняя подруга и автор «Бриллиантов королевы», постоянно присылала мне из Бата по факсу различные цитаты и газетные вырезки, а еще подбадривала меня — и остужала мой пыл, когда это требовалось. За годы жизни я утратила многих друзей, но некоторые из них, подобно Эдварду Джею Эпстайну, появились вновь и своими советами и шутками помогли мне справиться с приступами отчаяния. Как Наполеон, я простила им уход и надеялась на возвращение.