Книга Тысяча орков - Роберт Энтони Сальваторе

Кэтти-бри по-прежнему всматривалась в сторону севера, и сама не заметила, как принялась нервно покусывать нижнюю губу.

Вульфгар взял женщину под локоть, и стиснул его — крепко, успокаивающе.

— Эластул сам так сказал? — спросил Нанфудл Шаудру, когда несколько ночей спустя они вновь встретились в коридоре общего дома.

— Он приказал мне идти с тобой, — ответила Шаудра, и по ее тону можно было без труда догадаться, что она отнюдь не рада приказанию правителя.

— Он уже допустил однажды ошибку, и ошибается вновь, — произнес гном. — Сперва изгоняет Бренора, затем заточает Торгара в темницу, а теперь…

— На сей раз все иначе, — заметила Шаудра.

— Неужели? Разве те дворфы, что остались в Мирабаре, обрадуются, прознав о нашей глупой затее с Мифрил Халлом? Да и есть ли у нас хотя бы малейшая надежда на успех, ведь нас опередят четыре сотни мирабарских дворфов?

— Эластул полагает, что именно поэтому Бренор и его сородичи преисполнятся к нам доверия.

— Но для чего? Чтобы мы их предали? — поразился расстроенный гном.

Шаудра попыталась что-нибудь возразить, но лишь пожала плечами:

— Посмотрим, как сложатся обстоятельства, когда мы прибудем в Мифрил Халл, — ответила она после мимолетных раздумий.

Нанфудл подумал над словами и поступками женщины, после чего лицо гнома осветилось радостью:

— В пещерах Клана Боевого Топора я намерен следовать твоим распоряжениям, — ответил он, — даже если они и будут противоречить указам маркграфа Эластула.

Шаудра встревожено огляделась, всем видом умоляя гнома не произносить столь опасных речей.

Однако в глубине души хранительница скипетра согласилась со сказанным. Приказ Эластула был прост и ясен: «Отправляйтесь в Мифрил Халл и проследите за предателями дворфами; пока же они будут находиться в Мифрил Халле, помешайте их козням против нашего города».

Шаудра подумала, что было бы лучше, если бы они отправились в Мифрил Халл на встречу с королем Бренором при посредничестве Торгара Молотобойца и прочих. После бедствий, что постигли Мирабар, следует заключить новый, куда более прочный союз с соседним городом, где так же добывают руду — такой союз, что принесет выгоду всем.

Однако ей оставалось лишь сокрушенно вздыхать, ибо хранительница скипетра слишком хорошо знала Эластула, чтобы надеяться на столь благоприятный исход.

Эпилог

Каждый камень Дзирт До'Урден переворачивал, затаив дыхание, ожидая наткнуться на останки погребенных под обломками друзей. Дроу понял: Низины полностью разрушены. Он не знал, что это за груда деревянных обломков лежала к югу от города, однако полагал, что во время последней атаки орки воспользовались большими осадными машинами.

Хотя учитывая степень разрушений, причиненных городу великанами, осадных орудий не требовалось вовсе.

Темный эльф радовался, видя множество дохлых орков и воргов, останки которых валялись повсюду, но такое большое количество трупов прямо у входов в подземные туннели, перед последней линией обороны, подсказывало, что исход сражения трагичен.

По крайней мере, некоторую надежду внушало то, что дроу не нашел в катакомбах мертвых тел, а значит, можно было надеяться, что друзья не убиты, но захвачены в плен.

И тут среди развалин нашелся знакомый, об одном роге, шлем.

Нагнувшись и едва собравшись с духом, чтобы не упасть, дроу прикоснулся к украшению чела Бренора Боевого Топора и бережно поднял его, перевернув в ладонях. Как же хотелось верить, что в ту ужасную ночь, когда он видел падение объятой пламенем башни, его обмануло зрение! Прежде эльф надеялся, что Бренору каким-то способом удалось скрыться и избежать гибели…

Преисполнившись сил, дроу огляделся и принялся разгребать груду обломков неподалеку от найденного шлема. И там, под тоннами камня, он нашел раздавленную ладонь — сухую, узловатую ладонь дворфа.

И дворф уверился, что нашел могилу Бренора.

Но не были ли там же похоронены Вульфгар и Реджис? Не была ли там же погребена и Кэтти-бри?

Тяжелым бременем легли на плечи Дзирта До'Урдена образы, что воцарились в его потрясенном сознании. Он вспомнил, как размышлял о том, насколько вольные странствия (пусть даже они будут стоить ему жизни, пусть даже они будут стоить жизни Кэтти-бри) лучше, чем безбедная, безопасная жизнь.

И какими же пустыми показались ему прежние мысли в столь ужасный миг!

Как ни странно, он подумал о Закнафейне, о семье и днях, проведенных в Мензоберранзане, о бедах, что сопровождали его в начале жизненного пути. Подумал он и об Эллифейн, о том, что попытался совершить для нее в ту судьбоносную, звездную ночь, и о том, как закончилась жизнь эльфийки.

Подумал он и о друзьях, многие из которых, без сомнения, оказались потеряны навсегда, которые почти наверняка погибли… и поразился бессмысленности всего. Ибо вся жизнь, с самых первых дней, проведенных с Закнафейном, с того мига, как он покинул Мензоберранзан, те дни, что он провел с Монтолио и с друзьями, к которым несказанно привязался в Долине Ледяного Ветра, — вся его жизнь была чередою впечатлений, порожденных доброй волей и неистребимой верой в лучшее. Он сражался за лучший мир, ибо верил, что созидание лучшего мира возможно и что он в силах улучшить мир. Разумеется, дроу никогда не тешил себя заблуждениями, будто бы в силах переменить целый мир или хотя бы его существенную часть, однако всегда считал, что сражаться за то, чтобы улучшить хотя бы свой крохотный мирок, — достойное дело.

И вот что стало с Эллифейн. С Бренором…

Дроу опустил взгляд на шлем и перевернул его в ладонях.

Вероятно, он утратил всех друзей.

Кроме одного, — понял дроу, лишь только к нему подкралась Гвенвивар.

Три дня спустя Дзирт До'Урден, усевшись на каменистом склоне горы, вслушивался в разнородный рев рогов, что трубили вокруг, и наблюдал за цепочками горящих факелов, протянувшихся почти что вдоль каждого горного перевала. И понял дроу, что все произошедшее — лишь начало. Собиралась орочья рать, к ней присоединялось немало гоблинов, но самое худшее, что орки заключили союз с невообразимым количеством снежных великанов.

То, что начиналось как набег на караван из Твердыни Фелбарр, привело к осаде двух поселений и оказалось угрозой для всякого, живущего на Севере. Наблюдая за приближением беды, Дзирт понял, что и Мифрил Халл оказался под угрозой.

Дзирт был уверен, что Мифрил Халл остался без предводителя.

Однако, в сущности, ни одно из мрачных откровений той темной ночи не затронуло ни ума, ни сердца Дзирта До'Урдена, сидящего на горном склоне, а когда дроу разглядел неподалеку костер, что развел отряд, отбившийся от основной армии мерзких тварей, то мысли его сосредоточились лишь на настоящем.