Книга Поступь Повелителя - Оксана Панкеева

– А зачем ты ее ловил?

– Я ее из ямы достал. Кто-то ее туда бросил. А она с перепугу не поняла, что я ее достать хочу, и уцепилась всеми когтями. А к ней был привязан кирпич, который я сразу не заметил… В общем, если я поймаю того, кто это сделал, мне будет плевать, нормальным ли здесь считается то, что сделаю с ним я.

Настя представила себе, как кошка под весом кирпича съезжает по руке, вцепившись всеми когтями, и ей сделалось дурно от этой воображаемой боли. По хмурой физиономии пострадавшего, впрочем, не было заметно, чтобы он чувствовал что-то подобное.

– Понятно, – вздохнула Шери. – Я очень ошибусь, если предположу, что ты эти царапины даже не продезинфицировал, потому что не знаешь, что это такое, а лечиться у вас принято какой-нибудь святой водой?

– Дура вы, несравненная кузина! – огрызнулся пациент и как-то уж очень зловеще откромсал голову второму голубю. – Знаю я, что это такое, а чем? В доме ни капли спиртного!

– Вот только спиртного в доме нам и не хватало! Чтобы ты напился в грязь и пошел охотиться на дворники за неимением пылесосов! Насть, в той аптечке, где ты шарилась, антисептики какие-нибудь есть?

– Я не помню… – пролепетала Настя, провожая летящую головку завороженным взглядом жертвы мошенника-гипнотизера. Кошка поймала еду в полете и опять хищно вгрызлась в хрустящие косточки.

– Ну так пойди и поищи! И обмажь нашего охотника как следует. А соседке я уж сама объясню, ты же вся трясешься, она тебе не поверит.

– А если он сопротивляться станет? – слабым голосом попыталась возражать Настя, тут же вспомнив, каких трудов стоило напоить этого упрямца лекарством.

– Не стану.

– Вот видишь, не станет. И чего ты так нервничаешь? Ну, съест он этих несчастных голубей, авось не отравится с одного разу. И больше изображать тут перед соседями первобытного человека не будет. Ага?

– Не буду, – проворчал охотник и, плюхнув ощипанную тушку прямо на стол, одним ловким движением распластал грудину.

Настя поспешила удалиться. После Шерькиного жертвоприношения на кладбище она несколько дней не могла смотреть на мясо и теперь предчувствовала, что еще немного такого житейского натурализма – и можно сделаться вегетарианкой на всю оставшуюся жизнь.

Глава 15

– Только не выкиньте, Швейк, опять какой-нибудь штуки по дороге, – предупредил поручик Лукаш. – Главное, повежливее обращайтесь с местными жителями.

Я. Гашек

Варварские традиции дипломатии включали в себя массу устаревших, по мнению продвинутых жителей Такката, правил и церемоний, как то: ритуальное разжигание очага, восседание вокруг оного на специально выделанных белых овчинах и распитие всевозможных кисломолочных напитков, приготовленных без соблюдения санитарных норм. Церемония приема парламентера занимала не менее получаса, так что к моменту собственно начала переговоров Кира успела вернуться и была приглашена в шатер, где все и происходило.

Подданные непризнанной королевы давно уже умели строить дома, класть печи и делать мебель, но для общения на высшем уровне с соседними племенами все же хранили в специальной кладовочке старинные принадлежности для исполнения традиций. С напитками дело обстояло похуже – почти вся степь сходилась во мнении, что они «какие-то не такие», потому что в Таккате «забыли мастерство предков». Видано ли дело – каждый день руки мыть! А посуду – и вовсе после каждого использования, да еще и с мылом, не к ночи будь помянуто! Словом, никакого уважения к дипломатическому протоколу. На кого другого за такое неправильное угощение наверняка бы обиделись и не стали знаться, но таккатцам некоторое нарушение в официальной части прощали за последующий банкет. Ибо только один народ в степи владел тайным искусством превращать банальную брагу в настоящую, как у цивилизованных соседей, огненную воду.

Вождю мыржуков надеяться на банкет пока не стоило, но высказать свое мнение о «каком-то не таком» угощении, несомненно, испорченном неумеренным посудомойством, не позволяли все те же традиции, в которых четко было оговорены правила поведения для каждой ситуации.

Военачальник, предъявляющий ультиматум, обязан был вести себя с будущими подданными величественно и сурово, всячески превозносить свое могущество, по-хозяйски оглядывать будущие владения и вести речь о сути дела, не отвлекаясь на качество напитков. Выглядеть величественным низкорослый, кривоногий и располневший вождь не сумел бы при всем желании, но о своем могуществе мог рассуждать до бесконечности, что и делал при поддержке шамана.

Противоположной стороне традиция предписывала быть вежливыми и предупредительными независимо от того, что они собирались ответить на предъявленный ультиматум (наверное, мудрые предки на собственной шкуре изучили, чем может обернуться излишне вызывающее поведение на переговорах, если в ходе военных действий выяснится, что реальных оснований выпендриваться не было). Поэтому военный советник преимущественно молчал, дабы случайно не сказать то, что ему очень хотелось и что, несомненно, противоречило старинным обычаям, и вместо того, чтобы участвовать в переговорах, шепотом переводил Кире, о чем речь. Помалкивал и шаман, лишь время от времени напуская на себя возвышенно-мудрый вид и вставляя короткие замечания. Зато женщины старались изо всех сил. Каждое их слово просто истекало медом и патокой, а каждая улыбка способна была утолить недельную потребность в сладком его величества Орландо. Правда, ни один из присутствующих не сомневался – во всем этом медово-сиропном благолепии хватит яду, чтобы извести под корень племя мыржуков вместе со всей их домашней живностью и всей дичью на их землях, включая мелких грызунов и насекомых.

– Не будет ли любезен многоуважаемый вождь, – нараспев тянула советница, и слова ее были исполнены приторной ласки, с какой обращаются к маленьким детям или умственно неполноценным взрослым, – позволить нам лицезреть это несомненное чудо…

– Столь же несомненно свидетельствующее о выдающихся дипломатических способностях многоуважаемого вождя, – тут же подхватила Дана, не сводя с «многоуважаемого» преданного взора фанатки с тридцатилетним стажем.

– А то языком трепать и мы можем, – проворчал таккатский главнокомандующий и тут же получил тычка в бок от шамана. Сам мудрейший, до сих пор усердно изображавший глубокий транс, быстро приоткрыл один глаз и добавил:

– Насчет дракона – это очень серьезное заявление. Мы должны не строить догадки – прилетит ли он на самом деле, если мы откажемся, или же к нам была применена гениальная военная хитрость? – а точно знать: вот он дракон. Он живой, и его можно пощупать. Он слушается великого вождя Бора и приказы его исполняет с надлежащим старанием, а не просто мимо пролетал и решил от нечего делать на нас огнем плюнуть.

– Мне не верят на слово? – оскорбленно попытался выпятить оба подбородка великий вождь и тут же был облит с головы до ног очередной порцией сиропа.

– Наше почтение к многоуважаемому вождю не имеет границ, – заверила советница и тут же упомянутые границы очертила: – Однако следует уважать традиции. Если один великий вождь приходит к другому вождю и приглашает под полог, он приводит с собой войско и выстраивает у ограды стойбища. И каждый сомневающийся может видеть это могучее войско, и совет может видеть это войско, и вождь, и воины, и могут они решить: есть ли у них шанс устоять в честном бою или мудрее будет сдаться. Мы все видели славное войско мыржуков у стен нашего города. Но мы не видели дракона. Как нам решать, о вождь? Мы выйдем на стены, сосчитаем твоих доблестных воинов и решим, что нам достался весьма достойный противник, но назвать его непобедимым будет преувеличением. А когда начнется битва – прилетит дракон, которого мы не посчитали и поэтому приняли неверное решение. А передумать будет поздно. И горько восплачем мы: «Отчего же не все войско привел великий вождь под наши стены? Отчего укрыл самого грозного бойца? Наверное, не хотел он приглашать нас под полог и лишь искал повода для войны». Ай, как же нехорошо получается…