Книга Бунт на «Баунти» - Джон Бойн

Чья-то рука выдернула меня из этого безумия и опустила на дно баркаса, и я немедля принялся снова вычерпывать воду. Кому эта рука принадлежала, не знаю, возможности различать лица и голоса попросту не существовало, но хозяин ее несомненно решил, что я окончательно сломлен и сейчас утону. Конечно, он спас меня, однако я все еще пребывал не на этом свете. Миг-другой покоя – вот все, что мне требовалось, тогда я пришел бы в себя.

Руки мои двигались будто независимо от тела, по тому, как раскачивался баркас, я понимал, что все заняты одним со мной делом. Кто-то вдруг повалился на меня, я полетел лицом вперед, врезался в другого моряка, и все мы попадали, точно кегли на господской лужайке. Чтобы ругаться, времени у нас не было, как не было и выбора: мы могли только черпать и черпать воду – прямо там, где очутились. Восемнадцать человек, сражающиеся в двадцатифутовой посудине из дерева, клея и гвоздей за свои жизни. И ради этого я покинул Портсмут? Ради этого бросил «Баунти» и Отэити?

Я приподнялся со дна, и волна ударила в лицо с такой мощью, что мне показалось, будто она сдирает кожу со щек, вдавливает глаза, и я издал вопль страха и жалости к себе, вопль, в котором соединились все крики, какие мне удавалось много лет укрывать в глубинных уголках моей души. Я вопил все громче, раззявив рот до последних пределов, и все же не слышал себя. Ветер и буря швыряли нашу посудину с волны на волну, вознося над ними, бросая под них, волоча по морю. Как мог Спаситель оставить нас в подобной беде? – дивился я. Положение, в коем мы оказались, наполняло меня таким отчаянием, что я мог бы и разрыдаться, если бы в теле моем остались силы, потребные для рыданий. Но в нем не осталось ничего. И я продолжал делать единственное, на что был способен в тех обстоятельствах.

Вычерпывал воду.

И снова вычерпывал.

И вычерпывал снова и снова.

И молился о том, чтобы мне удалось пережить эту ночь.

День 25: 22 мая

Я ее пережил. Мы все пережили ее. Но дорогой ценой, ибо теперь лишь немногие из нас были способны взяться за весла.

– Я чувствую, что Новая Гвинея где-то рядом, – сказал капитан. Он выглядел таким же нездоровым, как и вся команда; я отметил, что борода его посветлела в сравнении с сильно отросшими на голове волосами, в ней проступила седина. Мы с ним сидели бок о бок, вглядываясь в горизонт, капитан только что закончил заносить ежедневные заметки в маленькую записную книжку, которую мистер Кристиан, скотина, разрешил ему взять с собой.

– Знаете, о ком я думал этим утром, сэр? – решился спросить я.

– Не знаю, Тернстайл, – со вздохом ответил он. – О ком? О каком-то оставшемся дома друге? Об одном из братьев, как ты их называешь?

– Нет, не о них, – ответил, покачав головой, я. – О том пареньке, Смите. Джон Смит, так его, по-моему, звали.

Капитан нахмурился и, приподняв бровь, повернулся ко мне.

– Джон Смит, – медленно повторил он. – Имя мне определенно знакомо, но его носят столь многие. Был ли он…

– Он был пареньком, который прислуживал вам до меня, – сказал я.

– Не странно ли, что все здесь считают возможным перебивать меня? – сказал капитан. – Я имею в виду, на баркасе. На «Баунти» никто на подобное не решался.

– Нет, сэр, вместо этого они взбунтовались, – ответил я. Замечание мое было дерзким – не оскорбительным, конечно, однако полгода назад меня выпороли бы за него, теперь же капитан лишь усмехнулся.

– Полагаю, в этом ты прав.

– Джон Смит был вашим слугой, – продолжал я. – Ему полагалось плыть на «Баунти» вместо меня. Однако он переломал ноги – несчастный случай.

– О, теперь я его вспомнил. Он плавал со мной годом раньше. Ужасный был, должен тебе сказать, малый. Смердел так, что небесам было жарко. Как бы часто ни отправлял я его на помывку, он возвращался, источая зловоние, способное и мертвеца вернуть к жизни. Кстати, то не был несчастный случай, Тернстайл. Думаю, мистер Харлетт набросился на него и паренек слетел со сходней.

– Что же, зато он посмеялся последним, – заметил я, улыбаясь; в происшествии этом присутствовала своя ирония. – Потому что мы-то здесь – вы, я и мистер Харлетт – на борту нашей злосчастной посудины, а он, скорее всего, в Спитхеде, ноги снова исправно служат ему, и сейчас он сидит на тамошнем теплом постоялом дворе, пьет ром да уплетает что-нибудь вкусненькое.

– Да, пожалуй, тебе тогда не очень повезло, – признал капитан. – Надеюсь, однако, та часть нашего плавания, что предшествовала… неприятностям, показалась тебе не очень дурной.

– О да, сэр, – согласился я, снова улыбнувшись, на сей раз слову «неприятности». – К большому моему удив лению.

Мы посидели немного в молчании, пока обоих нас не одолела скука и капитан не обратился ко мне снова:

– Каким же образом ты попал в нашу команду, Тернстайл? По-моему, мне об этом неизвестно.

– Ну, сказать по правде, – начал я, не испытывая никакого стыда, поскольку что случилось, то и случилось, – полицейские ярыжки схватили меня за то, что я спер у француза часы, а этот француз пришел к судье, который приговорил меня к двенадцати месяцам тюрьмы, и предложил мне взамен отправиться с вами в плавание.

– Француз? – спросил капитан Блай.

– Мистер Зелес, – ответил я.

– А, Маттье, – кивнул капитан. – Да, мы с ним знакомы не так уж и давно, однако он показал себя достойным человеком. Сэр Джозеф Банкс очень любит его.

– Тот, который оплатил нашу миссию?

– Тот, который… да, Тернстайл, ее оплатил он.

– И вот что смешно, если бы мистер Зелес не принял во мне участия, я сейчас уже вышел бы из тюрьмы. Срок, к которому меня приговорили, оказался, как теперь выясняется, короче того, что я отбываю здесь.

– Он не желал тебе зла. Думаю, и мистер Зелес, и сэр Банкс очень расстроятся, узнав, что с нами случилось.

– Да от кого же они это узнают, сэр? – удивился я. – Бунтовщики-то наверняка в Англию не вернутся.

– В Англию вернемся мы, Тернстайл, – уверенно произнес капитан. – И все им расскажем.

– И что тогда будет, сэр?

– Кто знает? – ответил он и пожал плечами. – Я бы сказал так: адмиралы отправят корабль на поиски мистера Кристиана и его сообщников. И повести его хотел бы я.

– Вы, сэр?

– Да, я, сэр, – быстро подтвердил капитан. – Думаешь, я не стал бы стремиться к этому?

– Я думаю, вы были бы правы, капитан, если б не пожелали еще раз увидеть эту проклятую Богом часть белого света. Я-то уж точно не пожелал бы.

– Еще пожелаешь, Тернстайл.

– Ну уж нет, сэр, – заявил я. – Не хочу с вами спорить, мистер Блай, но после возвращения в Портсмут, если, конечно, мне оно суждено, я не то что плыть в эти края, но и смотреть-то на воду не собираюсь. Я даже в ванну буду влезать с отвращением.