Книга Обнаженная натура - Лорел Гамильтон

— О’кей, вернемся к… Теду, и посмотрим, можем ли мы получить у местных нужные материалы.

— Если ты хочешь сегодня поесть, лучше это сделать до того, как рассматривать фотографии с места преступления.

— Согласна, — ответила я.

Мы повернулись и пошли туда, где стояли люди и лежали останки последней жертвы Витторио.

Глава пятьдесят четвертая

— Через пару часов у вас будет все, что вам нужно, — говорил Морган, — но сперва мы должны закончить здесь.

— Так попросите кого-нибудь, — отвечал Эдуард.

Шоу стоял чуть дальше в переулке, разговаривая с двумя техническими работниками. Только Тергуд и Морган увидели, как мы подходим, и поморщились. Морган был всего лишь раздражен, а вот Тергуд демонстрировала неприкрытую враждебность.

— Мы вам дадим информацию, но придется подождать, пока кто-нибудь из нас не вернется в участок.

— Почему? — спросил Эдуард.

— Потому что вам выделят один наш компьютер, и кто-то должен будет с вами посидеть.

— Вы нам не доверяете бумажных копий? — спросила я.

— Мы вам вообще не доверяем.

— Вот тебе и сестринство.

— Я тебе не сестра, — ответила она. — Из-за таких, как ты, и другим нам труднее. Из-за таких, как ты, нас другие копы всерьез не принимают.

— Из-за таких, как я, — повторила я. — Каких это — таких?

Я знала, но хотела, чтобы она сказала вслух.

— Анита, — сказал Эдуард.

— Что?

— Сама знаешь, кто ты такая, — ответила мне Тергуд.

— Я знаю, какой ты меня считаешь, — сказала я.

— Прекратите, — велел Эдуард. — Обе.

— Ты мне не начальник.

— Посмотрим, как нашим начальникам понравится, что полиция Лас-Вегаса нам мешает работать, — сказал Эдуард голосом тихим и ледяным, но с ноткой тепла. Обычно он не теряет самообладание до такой степени. Эдуард явно был не в силах сгладить конфликт.

— А мы не хотим, чтобы она со своими любовниками лазила по нашим файлам.

— Ой-ой! — сказал Бернардо. — Раз ты шлюха, так и нас в шлюхи записали.

— Бернардо, заткнись, — сказал Эдуард и пошел по переулку прочь от них и в сторону репортеров. К несчастью, там стоял наш автомобиль.

Мы пошли следом. У входа сняли перчатки, бросили их в мусорный ящик, кем-то здесь поставленный. Рядом стоял постовой в форме, следя, чтобы никто не взял себе сувенирчик. Можете мне не верить, но полно есть психов, фанатеющих от серийных убийств. Перчатки в ту же ночь оказались бы на EBAY, если бы их правильно зарегистрировали и не сняли бы с аукциона еще до покупки. EBAY старается соблюдать правила, но жуткие предметы все равно выставляются на продажу.

Другой коп приподнял ленту, и нас вдруг ослепили вспышки фотокамер и прожектора телекамер на плечах операторов. Все стационарное оборудование отвели назад, но фотографы и операторы с портативными камерами просочились.

Мы на вопросы не отвечали — не наш город. Один из вернейших способов разозлить местную полицию — отвечать на вопросы репортеров. Патрульным иногда приходилось раздвигать толпу собой, чтобы освободить нам дорогу.

Сперва вопросы задавали про убийство, а потом кто-то из толпы узнал меня. Казалось бы, что вампир — серийный убийца должен быть интереснее для прессы, чем моя жизнь с другим вампиром? А может, они думали, что я и правда отвечу на эти вопросы.

— Анита! Анита! Что думает Жан-Клод насчет того, что вы охотитесь на других вампиров?

Этот вопрос я тоже игнорировала, как и все прочие, потому что по опыту знала: что ни скажи, а все выйдет хуже, чем не сказать ничего. Без разницы, на какие вопросы я стану отвечать: местные увидят и решат, что я выдаю ход расследования. Они и так на меня злятся, добиваться их ненависти мне ни к чему.

Олаф встал от меня сбоку, загораживая от микрофонов и протянутых рук. Эдуард встал спереди, Бернардо прикрыл спину. Они защищали меня от прессы, от толпы. И это не было правильно. Либо я настоящий маршал США и равный член команды, либо глупая девица, которую надо защищать.

А, блин.

Патрульным пришлось проводить нас до машины, репортеры увязались следом. Жан-Клод недавно появлялся в некоторых крупных гламурных журналах. Не на обложке, но внутри, на вкладочках. Картинки из одного из самых горячих вампирских клубов страны. Дважды на этих фотографиях рядом с ним оказывалась я. Хуже того, он в одном интервью признал, что я — его подруга. Пресса была в восторге, что охотница на вампиров крутит роман с вампиром. Репортеров, желающих взять интервью, на этот жареный факт налетело больше, чем на любое убийство. Всем было отказано.

Отчего я не предупредила Эдуарда? Честно говоря, я думала, что дело серийного убийцы заставит прессу забыть о мелких сплетнях. И некоторые действительно выкрикивали вопросы об убийстве, но среди них как изюминки в тесте мелькали вопросы о романах и вампирах. Да уж, после этого полиция Вегаса точно будет воспринимать меня всерьез.

Мы сели в машину и медленно двинулись сквозь ворчание казенных автомобилей. За ними стояли телевизионные фургоны с антеннами как в научно-фантастических фильмах. Копы проложили коридор для всех, кто уезжал с места преступления. Я думаю, мы оказались первыми.

— Если верховная жрица Рэнди Шермана сейчас дома, давайте ее навестим, — предложил Эдуард.

— Да, но сперва поедим, — ответила я.

— Поесть — это хорошо, — согласился Олаф.

— Быстро или за столом? — спросил Эдуард.

— Можно и быстро, если там мясо будет, — сказала я. По опыту знаю, что белок лучше овощей помогает держать зверей в узде.

— Это только мне есть не хочется после того, что мы сейчас видели? — спросил Бернардо с заднего сиденья.

— Да, — ответил ему Олаф.

— Я же тебе говорила, Бернардо, что мне нужно поесть.

— Когда ты ела последний раз? — спросил Эдуард, выруливая на залитый светом Стрип.

— Около восьми, в качестве завтрака и для ardeur’а.

— Более тринадцати часов, — сказал он. — Как себя чувствуешь?

— Белковая пища не помешала бы.

Он дал мне свой сотовый, экран уже был подсвечен.

— Позвони по этому номеру и спроси, примет ли она нас, а я пока что-нибудь найду.

Я нажала кнопку и стала ждать, пока наберется номер.

Эдуард не спрашивал, кто чего хочет, просто подъехал к первой же точке быстрого питания. «Бургер кинг» меня вполне устраивает, люблю «Уопперы».

Я рассчитывала на автоответчик, но после седьмого гудка ответила женщина. Голос у нее был настороженный.

— Да?