Книга Слава Византийской империи - Александр Васильев

Мы уже знаем, в каком безотрадно унизительном положении находилась Византия, или, лучше сказать, Константинополь, в последние годы правления Иоанна V. В момент смерти последнего Мануил находился при дворе султана Баязида. Когда весть о смерти отца дошла до него, ему удалось убежать от султана и достичь Константинополя, где он и был коронован императором. По сведениям византийского источника, Баязид, боясь популярности Мануила, раскаивался в том, что не умертвил последнего во время его пребывания при своем дворе. Отправленный в Константинополь к Мануилу посол Баязида, как рассказывает тот же византийский историк (Дука), передал новому императору от лица султана такие слова: «Если ты хочешь исполнять мои приказания, затвори ворота города и царствуй внутри него; все же, что лежит вне города, принадлежит мне»[795]. Действительно, с этих пор Константинополь находился как бы в состоянии осады. Единственным облегчением для столицы было неудовлетворительное состояние морского дела у турок, которые из-за этого, несмотря на то что владели обоими берегами Дарданелл, пока не были в состоянии совершенно отрезать Византию от сообщения через этот пролив с внешним миром. Особенно страшным был для христианского Востока момент, когда Баязид, созвав хитростью в одно место представителей фамилии Палеологов во главе с Мануилом и славянских князей, имел, по-видимому, намерение сразу покончить с ними, чтобы, по собственным словам султана, «после очищения страны от терниев, под которыми он подразумевал нас (т. е. христиан; об этом пишет Мануил), его сыновья могли плясать в земле христиан, не боясь окровянить своих ног»[796]. Однако представители правящих фамилий были пощажены, и суровый гнев султана поразил лишь многих знатных лиц из их свиты.

В 1392 году Баязид организовал морскую экспедицию против Синопа в Черном море. Однако во главе турецкого флота султан поставил императора Мануила. Поэтому-то венецианцы считали, что экспедиция направлена не против Синопа, а против венецианских колоний, расположенных южнее Дарданелл, в Архипелаге. Венецианцы думали также, что это не турецкая экспедиция, а замаскированная греческая экспедиция, поддержанная турецкими войсками. Современный исследователь замечает, что восточный вопрос в конце XIV века мог быть разрешен образованием греко-турецкой империи[797]. Этот интересный эпизод, известный по архивам Венеции, не имел существенных последствий. Вскоре Византия и Баязид разошлись, и Мануил обратился к Западу, забытому на некоторое время.

Под влиянием обстоятельств Мануил начал дружественные переговоры с Венецией. Баязид старался отрезать Константинополь от стран, где он запасался продовольствием. В столице начался голод. По словам византийского хрониста, народ вынужден был разбирать свои жилища, чтобы собрать дров, необходимых для выпечки хлеба[798]. По просьбе византийских посланников Венеция отправила немного зерна в Константинополь[799].

Крестовый поход Сигизмунда Венгерского и сражение при Никополе

Успехи турок на Балканском полуострове между тем снова ставили на очередь вопрос о прямой опасности с их стороны для Заладной Европы. Покорение Болгарии и почти полное подчинение Сербии привели турок к границам Мадьярского (Венгерского) королевства. Король последнего Сигизмунд, чувствуя полное бессилие и невозможность справиться личными силами с надвигавшейся турецкой угрозой, обратился за помощью к европейским государям. С наибольшим энтузиазмом отозвалась на призыв Франция, король которой, уступая голосу народа, отправил к Сигизмунду, правда, небольшой отряд. Во главе его стоял герцог Бургундский. Польша, Англия, Германия и некоторые другие более мелкие государства также прислали незначительные отряды. К кампании присоединилась и Венеция. Как раз перед крестовым походом Сигизмунда Мануил, судя по всему, образовал союз с генуэзцами Эгейских островов, в частности с Лесбосом и Хиосом, а также с рыцарями-госпитальерами (иоаннитами) Родоса, иными словами – с христианскими аванпостами в Эгейском море[800]. Что касается отношения Мануила к крестовому походу Сигизмунда, то, вероятно, он обязался принять участие в издержках на предполагаемую экспедицию.

Крестоносное предприятие окончилось полной неудачей. В 1396 г. в сражении под Никополем (на правом берегу нижнего Дуная) крестоносцы были наголову разбиты турками и должны были вернуться по домам. Спасшийся с трудом Сигизмунд на небольшом судне через устье Дуная и Черное море достиг Константинополя, откуда кружным путем через Архипелаг и Адриатическое море вернулся в Венгрию[801]. Участник Никопольской битвы, попавший в плен к туркам и пробывший некоторое время в Галлиполи, баварский солдат Шильтбергер, описывает как очевидец проезд Сигизмунда через Дарданеллы, чему турки воспрепятствовать не смогли. По его свидетельству, турки, узнав о проезде короля, выставили на берегу всех своих христианских пленных и с насмешкой кричали Сигизмунду, чтобы он сошел с корабля и освободил свой народ[802].

После поражения западных крестоносцев под Никополем победитель Баязид, чтобы поскорее покончить с Константинополем, решил разорить те немногие области, которые почти номинально принадлежали империи и откуда осажденная столица могла получать помощь. Он без труда опустошил подчинившуюся ему Фессалию и, согласно турецким источникам, на короткое время даже захватил Афины[803]. Его лучшие военачальники подвергли страшному разгрому Морею (Пелопоннес), где с титулом деспота правил в то время брат Мануила.