Книга Терроризм. Война без правил - Алексей Щербаков

Только вот победа оказалась пирровой. Озверевшие от действий карательных отрядов крестьяне решили: да уж лучше пусть будут коммунисты. К началу XXI века «Сендеро Люминосо» возродилась и успешно действует до сих пор.

* * *

Однако пока сендеристы находились в упадке, на первый план вылезла другая группировка – «Революционное движение имени Тупака Амару[102]» (РДТА). Оно было создано в середине 1980-х годов. Это была типично геваристская организация: то есть примером для подражания для них являлась Куба. Предполагалось устроить революцию, установить социализм и турнуть из страны всех янки. Поэтому РТДА активно контактировала как с кубинцами, так и с леваками многих стран Латинской Америки, в том числе со знакомыми нам ФАРК и «М-19». Цель-то общая…

В отличие от «Сендеро Люминосо», ребята из РТДА никогда не пытались побегать по лесам, хотя и называли себя партизанами. Они действовали исключительно в городах. И очень активно. Приоритетной целью были американские учреждения и фирмы. Так «тупаковцы» один раз напали на посольство США, обстреляв его из стрелкового оружия, а второй раз устроили там взрыв. С приходом к власти Фухимори (который является выходцем из семьи японских иммигрантов) целью № 1 стали японские фирмы.

РТДА были очень технически продвинутыми ребятами. В своих атаках они использовали минометы, ракеты и прочее тяжелое вооружение. Не забывали террористы и о пропаганде. Так, в 1987 году боевики РТДА одновременно захватили шесть радиостанций, выступив с обращением к народу. Впоследствии захватывать радиостанции стало у них привычкой…[103]

Но самой знаменитой акцией был захват 17 декабря 1996 года посольства Японии в Лиме. По сути, в этой акции РТДА творчески развило наработки колумбийцев из «М-19». Они так же устроили атаку, когда в посольстве проходил большой прием по случаю 63-летия японского императора Акихито.

«На территорию посольства ворвались около двух десятков вооруженных мужчин и женщин, пробив с помощью подрывного заряда внушительную брешь в ограде. Нападавшие разделились на две группы: одна у парадных ворот вступила в схватку с охраной посольства, а другая захватила большой палаточный городок, развернутый для приема гостей. К нападавшим неожиданно присоединилось несколько человек, “случайно” оказавшихся в числе персонала, обслуживающего раут.

На территории посольства в Лиме к этому времени собралось 490 человек, в том числе 40 дипломатов из 26 стран, а также высокопоставленные перуанские чиновники: министр иностранных дел, министр сельского хозяйства, нынешний и бывший председатели Верховного суда, первый заместитель председателя конгресса и брат президента Перу – Педро Фухимори. Сам перуанский лидер на прием опоздал всего на пятнадцать минут…

…

Лидер террористов Нестор Серпа Картолини, возглавивший группу захвата из 18 хорошо вооруженных человек, сразу же выдвинул главные требования. Первое – изменение экономического курса правительства и отказ от наметившихся либерально-рыночных реформ. Второе – освобождение из тюрем всех удерживаемых там партизан РДТА.

…

Перуанская городская полиция предприняла попытку штурма здания, применив слезоточивый газ, как говорится, по “горячим следам”. Однако террористы запаслись противогазами, и в результате атаки пострадали лишь заложники. К счастью, власти Перу быстро поняли, что имеют дело с профессионалами.

Подобный “кавалерийский” наскок террористы восприняли довольно своеобразно. Власти предполагали, что за неудачной попыткой штурма последует жесткая реакция боевиков – вплоть до демонстративной казни пленников. Однако выстрелы не прозвучали. И это еще более настораживало.

Ситуация оказалась патовой. Посольство очень быстро было превращено в настоящую крепость. Захватчики удерживали около 500 пленников и утверждали, что уже успели заминировать здание и готовы в любой момент взорвать его вместе с заложниками».

(Константин Стогний, журналист)

Кстати, интересный вопрос: а на что реально рассчитывали террористы? Второе требование понятно и обычно, а вот первое… Что значит «изменение экономического курса правительства»? Ну, сказал бы президент: «Да, я отказываюсь от своего курса». И даже бумажку какую-нибудь мог подписать. А назавтра наплевать. Что это – работа на публику? Но ведь с другой стороны, Фухимори позиционировал себя как крутой и решительный президент. И пойди он на уступки… А, слабак, значит…

Фухимори поначалу занял жесткую позицию, заявив, что ни на какие переговоры не пойдет. Однако пришлось – надавили страны, дипломаты которых оказались в заложниках. И началась длительная осада.

Надо сказать, что террористы, вроде бы, демонстрировали благородство. Через четыре часа после захвата они отпустили всех женщин и раненых. Сутки спустя – еще десятерых узников: послов Германии, Канады, Греции, советника по культуре посольства Франции. А через две недели произошел уж и вовсе массовый выпуск – посольство покинуло 220 человек. То есть осталось только 103 заложника.

Почему отпускали? Да просто-напросто следить за такой толпой очень сложно. Ведь у кого-то из заложников может в любой момент случиться срыв. А террористы явно старались избежать лишних жертв.

Самое интересное началось, когда стали расспрашивать уже первых выпущенных заложников. Вот тут-то в полной мере и проявилось явление, называемое «стокгольмским синдромом». Свое название оно получило от событий в Стокгольме 23 августа 1973 года. Тогда бежавший из тюрьмы уголовник Ян Эрик Улссон ворвался в один из банков и захватил в заложники четверых работников. (Потом полиция доставила в банк сокамерника Улссона.) Они продержал заложников пять дней, после чего полицейские, применив газ, отморозков повязали, а захваченных людей освободили.

Так вот, заложники заявили, что более всего боялись не захватчиков, а полиции.

С тех пор под «стокгольмским синдромом» подразумевают ситуацию, когда заложники начинают сопереживать террористам.

В Лиме это проявилось как нигде ни до, ни после. «Освобожденные заложники своим поведением буквально озадачили силовиков, став публично выступать в СМИ с неожиданными заявлениями о правоте и справедливости борьбы террористов. Находясь долгое время в плену, бывшие заключенные стали испытывать одновременно симпатию к своим захватчикам и ненависть по отношению к тем, кто пытался их освободить.

… Крупный канадский бизнесмен Кьеран Мэткелф сказал после своего освобождения, что Нестор Картолини (лидер террористов. – А. Щ.) – вежливый и образованный человек, преданный своему делу, а потому предприниматель всю оставшуюся жизнь будет молиться за своего нового кумира».