Книга Без компромиссов - Георгий Вайнер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Разве в пистолетах дело? – как-то устало спросил Аар. – Злая рука и камнем может сделать то же самое.
Я придвинул к нему фото и попросил:
– ...Доктор, посмотрите, пожалуйста, еще раз. Не был ли этот молодой человек среди ваших больных?
Хирург взял фото, внимательно всмотрелся, покачал головой:
– Не помню. Быть может. – И, будто оправдываясь, добавил: – У меня ведь на приеме до двадцати человек бывает. Ежедневно...
Я не верю в случайные совпадения. И не зря. Обычно они играют против меня. Так было и сейчас. Из истории болезни я узнал, что Пименову – двадцать семь лет, Корецкому – двадцать девять, Пяртсу – тридцать два. И если убитый на шоссе парень – один из этих троих, то по возрасту они подходят все. Ну что стоило бы случайности свести в тот день пациентов так, чтобы Пименову было девятнадцать лет, а Корецкому – пятьдесят шесть? Искать пришлось бы только Пяртса.
Но случай всегда играет в другой команде. Поэтому мне надо было объехать всех их по очереди, потом побывать в аптеках.
Пименов жил в центре, в переулке рядом с улицей Пикк. Я поднялся по железной гремящей лестнице на третий этаж и долго звонил в дребезжащий медный звонок на тяжелой крепостной двери. Наконец мне отворили, и толстая старуха объяснила, что ее сына нет дома – он на работе. Говорить старухе, кто я такой, не имело смысла – она бы попросту испугалась за сына и ничего толкового я бы у нее не узнал. Вечером пришлось бы приходить снова. Поэтому я сказал, что проверяю работу аптек и хочу узнать, помогло ли Пименову лекарство, которое ему выписали в прошлом месяце. В этом вопросе старуха проявила полную осведомленность, пожаловалась на массу собственных болезней и неэффективность современных лекарств. Уходил я, держа в руке аптечную сигнатуру с той же прописью, которая сохранилась на моем рецепте.
Пяртса я застал дома, и он мне сразу же предъявил лекарство и аптечную сигнатуру, объяснив, что сам рецепт оставил в аптеке. На обоих сигнатурах было написано: «Аптека № 1». Я решил зайти в эту аптеку, благо она была рядом, неподалеку от церкви Пюхаваиму, проверить сигнатуры, а уж потом искать Корецкого.
В аптеке было малолюдно, тихо. Желтые бронзовые лампы отодвигали к стенам сумрак. Провизор, белокурая красивая девушка, искала в толстой пачке нужные мне рецепты и весело болтала со мной.
– У нас, наверное, самая старая аптека в мире, – говорила она.
– И лекарства, наверное, самые лучшие?
– Не знаю, были ли они самыми лучшими, но самыми необычными – наверняка.
– Излечивали, например, от рака?
– Тогда еще не было таких грустных болезней, – улыбнулась девушка. – А лекарства oт трусости были – настойка из желчи дикого козла и крови черной кошки...
– Брр! – помотал я головой. – А от неразделенной любви?
– Пожалуйста – экстракт лунного света и цветов черемухи.
– А что-нибудь для укрепления сообразительности и развития мудрости?
– И это можно – толченые кости жабы.
– Дайте, пожалуйста, двенадцать порций.
– Боюсь, что от старости эти лекарства утратили свое действие. А вот и ваши рецепты...
Итак, рецепт получил Корецкий. Но сейчас его, как я узнал в пароходстве, и в городе-то не было...
СПРАВКА
Больной, получивший интересующий следствие рецепт – Корецкий Е. К., – по данным регистратуры, проживает не в Таллине, а в Ленинграде и служит в Таллинском морском пароходстве.
Зам. начальника пароходства Линнамяги Ф. К. в разговоре по телефону № 47-45 сообщил, что Корецкий является штурманом рыболовецкого сейнера РС-4. Вчера, т. е. 11 сентября, в 19 час. 10 мин. сейнер РС-4 с полным составом команды вышел в море после ремонта двигателя.
Следователь.
12 сентября, г. Таллин
Перед вечером в клочьях сизых дымных облаков мелькнуло багровое воспаленное солнце, но дождь не угомонился, и весь Таллин погрузился в фиолетовый мягкий сумрак. Я шел по Ратушной площади, слушая, как цокают на тяжелых, влажно мерцающих булыжниках подковки, заглядывал в теплые желтые окна, заштрихованные дождем, как на старых гравюрах, и напряженно думал.
Зашел в небольшое кафе. Всего несколько человек сидели за дубовыми столами на широких деревянных скамьях. Яростно гудел камин. Я сел поближе к огню, взял густого ароматного кофе и стал прикидывать варианты.
Надо было сосредоточиться, собраться с мыслями, как говорят акробаты – сгруппироваться. Я вдруг почувствовал себя муравьем, суматошно бегающим по столу. У детей есть такое злое развлечение: муравей уже почти добежал до края стола, сейчас нырнет вниз – и свободен! Но упрямая рука ставит перед ним спичечный коробок, который превращается в непреодолимую стену. И муравей покорно бежит в другую сторону. Но там снова препятствие, и так без конца. В книжках эта роль отводится преступнику, обложенному со всех сторон сыщиками. Но убийца, которого искал я, мог покуда не волноваться. Пока я сам бегал, как муравей, пытаясь установить хотя бы имя убитого...
Похоже, я снова зашел в тупик. Пименов и Пяртс преспокойно отдыхали дома, Корецкий вчера ушел в плавание. Рецепты, выданные Пименову и Пяртсу, лежали передо мной на столе. Оставалась последняя крошечная лазейка: Корецкий мог помнить, кому и зачем он отдал свой рецепт.
Я положил на стол блестящий новенький полтинник и вышел. Из первого же автомата позвонил в пароходство и продиктовал радиограмму...
ТАЛЛИНСКОЕ МОРСКОЕ ПАРОХОДСТВО
РАДИОГРАММА
Таллина 7/12.9.19.15.
Сейнер РС-4. Первому штурману КОРЕЦКОМУ
Связи уголовным делом срочно сообщите в адрес Таллинского горотдела милиции зпт кому зпт при каких обстоятельствах вы передали рецепт зпт полученный вами двадцатого августа бассейновой поликлинике хирурга Аар тчк
Следователь
Я проснулся рано и удивился, что из горотдела милиции еще не позвонили. Радиограмма с сейнера должна была прийти давным-давно. Я набрал номер дежурного.
– Нет-нет, ничего не передавали. У меня записан ваш телефон – как только что-нибудь будет, сразу извещу.
Тогда я позвонил заместителю начальника пароходства. Он был очень вежлив, но мне показалось, будто он чего-то не договаривает и старается поскорее от меня отделаться. А может быть, показалось. Связь, мол, ночью была плохая. Тогда я сказал железобетонным голосом:
– Попрошу вас ускорить это дело. Оно не терпит отлагательства. А если с сейнером плохая связь, можно запросить через базовое судно...
На улице по-прежнему шел холодный дождь. Делать мне было нечего. Я завалился на диван, взял забытую кем-то в номере книжку о Фламмарионе и стал читать. «Искать звезды – работа поприятней, чем искать убийц. Поспокойнее. А главное – почище», – завистливо подумал я. И заснул. А в четверть двенадцатого меня разбудил звонок:
