Книга Оперативный псевдоним - Данил Корецкий

– Да.

– Ну и ладно, – безразлично произнес К. – У меня к нему уже нет вопросов. Произошла ошибка.

– Бывает, – столь же равнодушно сказал Юмашев и положил трубку. – Быстро! – азартно заорал он в следующую секунду. – Возьмите Степана, и в аэропорт! Я оплачиваю спецрейс, не позже двух вы должны быть в Москве!

Возле двери банкир придержал Тимохина за рукав и шепнул на ухо:

– Если при нем окажется чемодан, загляни – там могут быть очень большие деньги.

– Быстро! – за тысячу километров от Тиходонска заорал Куракин. – Собрать людей и найти Брониславского! Группа домой, группа – на работу!

Квартиру Макса – под контроль!

Начинался последний этап охоты. Самый опасный для дичи. Но и для охотников тоже, если дичь способна за себя постоять.

Метель прекратилась, пушистый снег лежал на мостовой и тротуарах, ребристые скаты «БМВ» нарушили нетронутую белизну тихого переулка на Сретенке. Четырехэтажный фасад массивного здания, выстроенного по архитектурным стандартам пятидесятых годов, растянулся почти на квартал. У массивной деревянной двери висела чуть покосившаяся вывеска: «Центральный научно-исследовательский институт мозга». Жители соседних домов могли подтвердить, что она появилась совсем недавно: раньше здание окутывала глухая репутация секретного объекта. И охрана была соответствующей: бдительные подтянутые молодые люди в военной форме.

Теперь в вестибюле сидел пенсионер с огромной треугольной кобурой, в которой помещался допотопный потертый «наган» – бессменное оружие ВОХРа.

Он читал газету и вяло взглянул в сторону открывающейся двери.

– Где издательство журнала общества психиатров? – уверенным голосом спросил Макс, поднеся к лицу вохровца свой старый пропуск, разрешающий проход всюду.

Тот загипнотизированно махнул рукой:

– На второй этаж, четвертая дверь справа.

Подойдя к нужному помещению. Макс принял совершенно другой облик и робко постучался. В издательство вошел застенчивый аспирант, горящий желанием выполнить поручение своего шефа.

– Профессор Брониславский перестал получать «Вестник», – заискивающим тоном обратился он к строгой даме в официальном темном жакете и белой блузке. – Уже два месяца. Как только переехал на новую квартиру, так и все...

– Разве он переехал? – Дама повернулась к картотеке, выдвинула ящик, порылась. – У нас никаких изменений нет: Гороховский переулок, дом восемь, квартира двенадцать.

Сморщившись, Макс хлопнул себя по лбу.

– Это я виноват! Сергей Федорович посылал меня, а я забыл... Он поменялся на проспект Мира, сто пятьдесят пять, квартира тридцать.

И пока дама вносила в карточку исправления, канючил:

– Дайте мне хоть один журнальчик... И не говорите, что я пришел только сегодня... Вообще ничего не говорите... А так я положу журнал, будто принесли с задержкой... А предыдущий могли из ящика украсть...

Вышел он подбодренным и с двумя журналами: не избалованные взятками мелкие клерки любят бесправных неудачников. Но к дедушке с «наганом» вновь вернулся властный и уверенный в себе человек.

– А где найти профессора Брониславского? – строго спросил он.

– Кто ж его знает! – Тот отложил газету. – Он ведь не здесь работает.

Приезжает иногда, когда совет заседает. Спросите на третьем этаже, там Петр Федорович, ученый секретарь, он должен быть в курсе.

Но в планы Макса не входило «засвечиваться» прежде времени.

– Ладно, по телефону узнаю, – вроде как сам себе сказал он. А обращаясь к вохровцу, добавил:

– Устав караульной службы запрещает на посту пить, есть, спать, курить, отправлять естественные надобности и иными способами отвлекаться от несения службы. А вы газету читаете! Непорядок!

– Виноват! – молодцевато подскочил тот и спрятал газету под стол.

Когда дверь за Максом закрылась, дедок сплюнул и вернулся к прерванному занятию.

* * *

Коммерческий спецрейс из Тиходонска прибыл во Внуково в четырнадцать тридцать, сделав над Москвой три лишних круга, пока заканчивали расчистку полосы. В просторном салоне «Ту-134» находились только четыре пассажира: у левого борта сидели Тимохин с Ходаковым в официальных костюмах комитетчиков или служащих банка, а через проход – два мускулистых парня в широких брюках и свитерах, с малоподвижными лицами и уверенными глазами людей, привыкших побеждать. Эта специфическая внешность является приметой последнего времени, она характерна для ментов и бандитов. Неуловимые признаки восприятия каждого человека говорили, что парни относятся скорее к первой категории.

Степан и Хохол были наиболее серьезными «торпедами» «Тихпромбанка».

Начинали они свою карьеру в восемьдесят втором году рядовыми в Афганистане, там же остались на сверхсрочную. Когда в восемьдесят девятом «ограниченный контингент» покинул горную республику, оба уволились из армии и ступили на тернистый, засасывающий сильнее наркотика путь «солдата удачи». Они умели делать только одно и занимались этим все последующие годы в Карабахе, Приднестровье, Абхазии, Чечне.

К тридцати трем годам, изрядно порастратив нервы и «посадив» здоровье, оба вернулись на отдых в Тиходонск, где и попали в поле зрения Тимохина раньше, чем группировки Тахира, Креста или Лакировщика. Это и определило их дальнейшую судьбу: оба вошли в «убойный отдел» службы безопасности «Тихпромбанка» и до сих пор только получали зарплату – случаев продемонстрировать свое профессиональное мастерство пока не представлялось. Командировка в столицу стала первым заданием, и оба были настроены выполнить его с надлежащим блеском.

Юмашев позвонил своим московским друзьям, и прилетевшую четверку встретил на выходе с летного поля человек стандартной «комитетской» внешности, лицо которого показалось Тимохину смутно знакомым. Очевидно, когда-то они ходили по одним коридорам. Человек отвез прибывших в безликую трехкомнатную квартиру на Таганке, которая явно предназначалась для конспиративных встреч с агентурой, оставил ключи и доверенность на черную «Волгу» с форсированным мотором, после чего немедленно исчез.

Следуя разработанному плану, Тимохин набрал телефонный номер, но, когда другой конец линии отозвался, говорить не стал. Просто он хотел убедиться, что Куракин на месте. Все четверо вышли во двор и погрузились в «Волгу». Тимохин был единственным, кто хорошо знал Москву, поэтому он сел за руль. Через пятьдесят минут они подъехали к громаде «Консорциума» и остановились в отдалении, наблюдая за входом. Когда не знаешь, где будут развиваться события, надо следить за человеком, который обязательно окажется в их эпицентре.

* * *

«БМВ» оставили во дворе дома номер четыре и по одному двинулись по нужному адресу. Восьмой номер носила квадратная одноподъездная восьмиэтажка, обложенная желтой отделочной плиткой. Макс со Спецом нырнули в подъезд, а Веретнев остался на противоположном тротуаре, внимательно рассматривая редких прохожих. Внутренняя дверь запиралась кодированным замком, но Спец поковырялся шилом в щитке управления, и замок открылся.