Книга В сердце тьмы - Эрик Флинт

Как он видел, Иоанн правильно выбрал оружие. Это был тип катапульт, которые использовались для бросания камней, назывался этот тип палинтонос. Название происходило от выражения «сворачивающаяся пружина». В этом проекте два скручивающихся рычага выходили вперед дальше, чем было возможно при традиционном этитоносе — «прямой пружине». Орудие устанавливалось на том же типе треноги, которую римские инженеры использовали для кранов и подъемников. Затем катапульты ставили на передвигающееся добавление поверх треноги. В результате орудие можно было поднимать выше или опускать ниже, а также поворачивать во всех направлениях по кругу.

Римляне не доводили артиллерийские орудия до той же степени стандартизации, как станут делать в следующих столетиях. Но из долгого опыта Велисарий знал, что обе катапульты относятся к так называемому классу «11 фунтов» — максимальный вес камня, которым катапульта может выстрелить. При таком весе снаряда они могли послать снаряд на расстояние более 400 ярдов .

— Какой вес у ваших зажигательных бомб? — спросил он у Эйсебия.

— Чуть больше восьми фунтов. Не больше девяти.

Велисарий кивнул.

— В таком случае можем стрелять почти на пятьсот ярдов.

Он снова осмотрел катапульты. Орудия стояли с двух сторон платформы, достаточно далеко друг от друга, чтобы ни сами орудия, ни расчеты не мешали друг другу стрелять одновременно или поворачивать орудия в любую сторону. К сожалению, их нельзя было использовать для одновременного выстрела в одну сторону. Когда корабль пойдет наперерез вражеской флотилии, одна из катапульт останется незадействованной.

На мгновение Велисарий задумался о том, как лучше устанавливать артиллерийские орудия на судах. Почти мгновенно получил ментальный образ от Эйда.

Стальной корабль, очень гладкий и обтекаемый, несмотря на громадные размеры, бороздит море. Пушки — три в ряд — установлены на какой-то странной вертящейся подставке на шарнирах…

«Орудийная башня», — подсказал Эйд.

… прямо по центру корабля. Две подобные на шарнирах…

«Орудийные башни»

… стоят ближе к носу, одна на корме. Эти пушки способны стрелять в любом направлении. Все девять могут стрелять вправо по борту, влево, давая бортовой залп одновременно. Шесть могут стрелять в сторону, куда смотрит нос, три — корма.

— Ну хорошо, нам придется обходиться тем, что есть, — пробормотал Велисарий.

Вражеская флотилия теперь оказалась почти в радиусе действия катапульт. Ближайшие корабли находились от их правого борта под углом в тридцать градусов. Оценивая ситуацию и подсчитывая относительную скорость, Велисарий решил, что они смогут одновременно использовать две катапульты по крайней мере на протяжении трех минут, потом использовать катапульту, стоявшую ближе к левому борту, станет невозможно.

— Я займусь правой катапультой, — объявил он. — Валентин, ты отвечаешь за другую. Эйсебий, ты следишь, чтобы вовремя подавать нам зажигательные бомбы.

Он начал отдавать приказы двенадцати другим солдатам, стоявшим на платформе, но увидел, что в этом нет необходимости. Все они были опытными артиллеристами и уже заняли свои позиции. Расчет каждой катапульты состоял из шести человек, не считая наводчика. По два человека стояли с каждой стороны каждой катапульты, готовые заниматься воротом для натягивания каната. Это была изматывающая работа — в особенности, когда выполнялась на головокружительной скорости, требующейся во время сражения. Поэтому за спиной каждого стоял сменщик. Они менялись местами между выстрелами. Еще один человек — заряжающий — загружал бомбу в «ложку», в то время как шестой удерживал тетиву, пока наводчик не отправлял снаряд в полет. Эти двое последних также помогали наводчику двигать тяжелую ложку и проверять, правильно ли проведена настройка на нужное расстояние.

Все поспешили заняться своими делами. Не прошло и минуты, как катапульты были готовы к стрельбе. Велисарий объявил, что стреляет первым. При помощи своего расчета он выровнял тяжелую ложку так, чтобы катапульта нацелилась на ближайшее из вражеских судов. Как только он увидел цель захваченной между двумя «ушками», которые служили грубым прибором наведения, Велисарий дернул за небольшой рычаг, который служил спусковым крючком орудия.

Катапульта выстрелила. Менее чем в шестидесяти ярдах зажигательная бомба врезалась в море с достаточной силой, чтобы разорвать глиняный контейнер. Огненный шар взметнулся над волнами.

— Мы в море, — пробормотал Велисарий и добавил несколько запинаясь: — Я забыл.

При сражении на суше ему никогда не требовалось учитывать подъем и опускание палубы. Он выстрелил как раз тогда, когда нос корабля шел вниз.

Валентин выстрелил пять секунд спустя. Катафракт учел ошибку полководца. Он рассчитал нажатие на курок так, чтобы оно совпало с подъемом носа на волне.

Зажигательная бомба великолепно взлетела к небесам. Через некоторое время почти спокойно упала в море. На этот раз не было столба пламени. Зажигательная бомба упала в море под таким углом, что если глиняный контейнер и разорвало, то содержимое из лигроина и селитры мгновенно смешалось с водой.

Другими словами, не принесло никакого вреда. Вообще никакого, потому что зажигательная бомба опустилась в воду в двухстах ярдах от любого из вражеских судов.

Они все еще находились в четырехстах ярдах от противника. Достаточно, чтобы слышать насмешки и издевки.

— Повторяем, — проворчал Велисарий.

Зажигательную бомбу загрузили в ложку. Другой артиллерист отвел назад ворот Велисарий прицелился, учел движение судна, качание на волнах — и нажал на пуск.

На этот раз у него получилась приличная траектория. Вполне приличная. Не слишком высоко, не слишком низко.

Но, к сожалению, снаряд даже не приблизился к вражеским кораблям. Еще один не принесший урона выстрел в море.

Насмешки и издевки слышались громче.

Выстрелил Валентин.

Экстравагантный провал. Полное унижение. Вторая бомба опустилась в воду еще дальше от вражеской армады, чем первая.

Насмешки и издевки теперь напоминали постоянный грохот водопада.

Велисарий гневно посмотрел на Гонория.

— Ради всего святого! Этот проклятый корабль…

Он жестами показал все, что думает.

— Дергается, качается из стороны в сторону и никак не встанет ровно, — добавил Гонорий. Моряк пожал плечами. — Ничем не могу помочь, полководец. В этом направлении — которое ты сам приказал взять — мы получаем худшую комбинацию действия волн.

Велисарий с трудом сдержал гневный взгляд. Если быть точным, то он перевел его с моряка на врага, который все еще над ним насмехался. Велисарий показал пальцем на флотилию.

— Есть ли способ к ним подобраться так, чтобы этот несчастный проклятый корабль не прыгал, как блоха? — спросил он.