Книга Странник, пришедший издалека - Михаил Ахманов

Желтые экваториальные степи давно откатились назад, и под аппаратом лежала красная песчаная равнина, кое-где вздымавшаяся вверх валами горных хребтов. Горы были невысокими и сглаженными; видно, время, ветер и песчаные бури как следует поработали над ними, истирая и шлифуя скалы век за веком, тысячелетие за тысячелетием. Пейзаж этот нагонял уныние и тоску, но скоро все должно было перемениться: светлая искорка на сфере указателя курса подрагивала уже у самого полюса. Джамаль с Пал Нилычем прекратили свои разговоры и, как по команде, уставились вниз. Минут через пять Сарагоса кивнул Скифу и распорядился:

– Сбавь-ка скорость и подними шарик километра на три. Поглядим, не торчит ли где труба.

– Труба? – Скиф, погружая руки в розовое сияние, оглянулся на шефа.

– И на кухне дьявола должна быть труба, – произнес Сарагоса и полез в мешок за биноклем.

Трубы, однако, не оказалось.

Повинуясь Скифу, аппарат описывал в воздухе медленные круги, а под ним, окруженное ржавыми песками пустыни, раскинулось нечто округлое, мерцающее, отсвечивающее то радужными алмазными бликами, то темным и загадочным блеском обсидиана. Объект этот был достаточно велик, и Скиф с легкостью разглядел его без бинокля, решив поначалу, что видит озеро. Но берега этого странного водоема казались идеально ровными, что говорило о его искусственном происхождении, а изменчивый блеск намекал скорее на твердую и прозрачную поверхность, чем на зеркало недвижных вод.

Скиф убедился в этом, опускаясь по спирали вниз и наблюдая, как растет мерцающее круглое пятно, обрамленное широким серым бортиком. С километровой высоты оно напоминало глаз – огромный стеклянный глаз Сархата, пристально смотревший в фиолетовое небо. Вскоре в глазу появился зрачок, тоже округлый и отливавший знакомым изумрудным цветом; он горел в самой середине, но, как почудилось Скифу, не на поверхности, а где-то глубже, под защитным кристаллическим кожухом, заключенным в серую оправу.

Линза, подумал Скиф; линза из такого же прозрачного материала, как купол над токадом и перегородки в сером лабиринте. Диаметром это чудо было в добрую сотню метров, и на блестящем его покрытии, так же как на широком кольце оправы, не замечалось и следов песка, будто некий невидимый барьер противостоял ярости ветров и гневу бурь. Кроме зеленого зрачка по хрустальной поверхности медленно полз яркий оранжевый блик – отражение солнца, стоявшего сейчас в зените.

Сарагоса опустил бинокль.

– Садимся! Правь-ка, сержант, на край, так, чтоб приземлиться между этой штукой и песками… Видишь, там бортик есть?

– Вижу, – отозвался Скиф, плавно опуская руки. Сийя, освободившись из объятий кокона, подплыла к нему и обхватила за плечи; он почувствовал на щеке теплое дыхание девушки и вдохнул аромат ее кожи, свежий и чуть горьковатый, как запах амм-хамматских трав.

– Здесь рождаются демоны? – тихо прошептала она.

– Скорей всего, ласточка. Спустимся, увидим.

– Вы уже решили, как с ними поступить?

«Непростой вопрос», – подумал Скиф. Возможно, звездный странник, его компаньон, и Сарагоса, его шеф, пришли к какому-то мнению, но сам он еще колебался. С одной стороны, была сфера, величественный проект, были грандиозные механизмы, космические корабли и врата, ведущие в тайо; с другой – сотворившие все это сархи являлись, без сомнения, существами мерзкими, опасными и недостойными пощады. «Странная ситуация, – промелькнуло у него в голове. – Пощады они не заслуживают, но означает ли это, что их следует уничтожить? Иди и сражайся, повелела премудрая Гайра, ни словом не намекнув, что же делать, если сражение превратится в бойню…» Сийя вздохнула у него над ухом, но вопрос свой повторять не стала.

– Что бы ни решили вы с Джаммалой, это будет правильным, – шепнула она. – Я вам верю. Верю, клянусь Безмолвными! Ведь мать Гайра сказала, что души у вас чисты… да я и сама это знаю! Вот Cap'Aгocca – дело другое. Хоть он и большой воевода, но богами не взыскан.

– Почему? – спросил Скиф.

– Взысканный богами и повелевающий людьми должен иметь к ним жалость.

– К людям – да! А к демонам?

Сийя долго молчала, а Скиф, плавно опуская аппарат к мерцающему оку Сархата, чуть откинул голову и прижался щекой к ее щеке. Наконец девушка негромко промолвила:

– Люди, демоны… Вихрь Небесный! Так ли велика разница между ними? Я поняла, что и те, и другие хотят жить. Но иногда предпочитают жалкую жизнь достойной смерти…

* * *

– Скоро мне уходить, – произнес звездный странник, поднимая лицо к застывшему в зените светилу. – Был Джамаль, и не будет Джамаля… Вах, не будет! Прощай, Джами!

Они, все четверо, стояли в самом центре большого прозрачного круга, схваченного серой оправой с висевшим над ней летательным шаром. Круг этот являлся крышкой, наглухо закупорившей цилиндрическую шахту, очень похожую на те, которые Скифу довелось повидать в недрах серого лабиринта. Колодец сей заполняла сизая упругая масса, напомнившая ему Туман Разложения, однако она не поглощала, а извергала живую плоть. Словно в такт с ходом невидимого маятника, от нее отрывались бесформенные сизо-бурые комки, всплывали вверх, к зеленому окну тайо, сиявшему прямо в пустоте, и исчезали. Процесс этот, видимо, был непрерывным и не замирал ни на секунду.

– Не будет Джамаля, будет Ри Варрат, – отозвался Сарагоса, мрачно поглядывая на цепочку Перворожденных, бесконечной чередой тянувшуюся к изумрудным вратам. Крышка дьявольского котла, на которой они стояли, вблизи была прозрачна, как хрусталь, и позволяла разглядеть все, что творилось под ногами.

– Ри Варрат… Конечно, будет Ри Варрат, забравший с собой память Джамаля… Но вот это, – звездный странник похлопал себя по груди, – придется бросить! А жаль!

– Ну и бросишь. Сейчас нам Ри Варрат нужнее Джамаля, – буркнул Сарагоса.

«Печально, но факт», – мелькнуло у Скифа в голове. Он покосился на компаньона, подумав, что выглядит тот куда солидней, чем в первый миг своего появления в Амм Хаммате. Не цветастая шелковая пижама была на нем, но облегающее одеяние из оленьей замши и высокие сапоги; с плеч спадал серебристый плащ, с широкого пояса свисали меч и нож, а смуглое лицо казалось суровым, значительным и печальным. Воистину звездный странник, пришедший издалека! Компаньон, миссионер, соратник, друг… И предчувствие близкой разлуки наполнило сердце Скифа горечью. Такой горечью, будто Ри Варрат уносил с собой в галактические просторы не одну лишь память о Джамале Саакадзе, сыне Георгия, а частицу души Кирилла Карчева.

Но пока он был еще здесь; глядел, прищурившись, на солнце, словно размышляя о том мгновении, когда превратится в рубиновый луч, бесплотный и быстрый, скользящий в космической тьме, неощутимый, но живой, ожидающий конца долгого странствия, чтобы возродиться в новом теле и в новом обличье. «На кого же он будет похож? – подумал Скиф. – Впрочем, неважно; сделавшись телгани, он останется человеком и жителем Земли и когда-нибудь возвратится на свою вторую родину, вернется с Миссией Защиты, принесет надежду и спасение… Вот только когда?» Сарагоса, пошевеливая бровями, глядел на часы, что-то прикидывал, хмурился и мрачнел. Внизу, в глубине шахты, с безукоризненной ритмичностью отлаженного механизма, продолжали всплывать сизо-бурые трепещущие сгустки, исчезая в зеленом сиянии врат. Бесчисленные, словно амебы, и столь же неуязвимые; но в отличие от амеб эти монстры питались людскими душами, коих, судя по темпу производства, требовалось немалое число.