Книга Мертвый эфир - Иэн Бэнкс

Вспотели ладони. Рот пересох настолько, что даже трудно глотать. Я встал и неверной походкой пошел на кухню выпить воды. Домашний телефон зазвонил на втором глотке, я поперхнулся, и вода веером разбрызгалась по ковролину, словно из пульверизатора.

— Слушаю?

— Кеннет? — Это звонила она. Наконец-то. По-прежнему живая, все еще не исходящая криком в агонии, все еще способная разговаривать. Теперь она могла говорить, — Что случилось?

Я ей рассказал. За всю свою жизнь, которая вскоре легко могла преждевременно оборваться, я не встречал больше никого, кто остался бы настолько спокоен перед лицом столь ужасного и неумолимого несчастья.

Она имела полное право заголосить, завизжать, наорать на меня, но она только задала пару разумных, сдержанных и относящихся к делу вопросов, чтобы уяснить для себя некоторые темные места в моем сбивчивом, то и дело переходящем в истерику повествовании. Затем я услышал ее вздох.

— Ясно, — сказала она, — Сейчас я в Шотландии, гощу у друзей неподалеку от Инвернесса. Джон лазает по пещерам в Средней Англии, в национальном парке Пик-Дистрикт. Он должен вернуться сегодня вечером или завтра утром.

— Сегодня вечером? О господи.

— Это зависит от погоды. Если пойдут чересчур сильные дожди, пещеры затопит и тогда там не очень-то полазаешь. Как он сказал, от этого и зависит, когда он вернется.

Я провел рукой по лицу.

— Можно ли прочитать записи на автоответчике с другого телефона?

— Нет. Джон специально выбрал такую модель, где это невозможно, чтобы никто со стороны не вычитал чего лишнего.

— Хорошо, хорошо, это хотя бы дает нам отсрочку, по крайней мере, до тех пор, пока он не вернулся домой — Я стоял, прикрыв глаза, и качал головой. — Ох, Сели, у меня просто нет слов сказать, как я сожалею. Я не знаю, просто не знаю, с чего начать, чтобы сказать тебе…

— Хватит, Кен. Нужно подумать. Итак… Bien[130]. Я скажу, что мне срочно нужно вернуться, и попрошу поскорей отвезти меня в аэропорт. Так что прилечу следующим же рейсом. Я могу оказаться дома раньше его и стереть запись на пленке.

— О, конечно, пожалуйста, да, да.

— Тогда пошла прощаться с хозяевами, — И я услышал, как она с шумом выдохнула. — Да, начинается веселенькая жизнь. Позвоню, как только получше выясню обстановку.

— Сели!

— Да?

— Я люблю тебя.

На этот раз я услыхал отчетливый вздох.

— Хорошо, — проговорила она. — Ладно. Скоро поговорим.

И телефон отключился.

Я отхлебнул воды, руки все еще тряслись. Невидящим взглядом посмотрел вверх. Все еще жив. Мы оба все еще живы. Пока — хорошо. Пока — никаких пыток, мучительной смерти. Она вернется. Она возвратится как раз вовремя, чтобы все уладить. Блистательная, невозмутимая, изобретательная Селия засучит рукава и сама вытрет пол, уничтожит следы, которые оставил у нее в доме страдающий поросячьим поносом идиот любовник. Благослови небо эту умную, сексуальную, великодушную, потрясающую и прямо-таки фантастическую женщину. Она имела полное право не захотеть со мной больше разговаривать, могла раз и навсегда вычеркнуть меня из своей жизни и до самого ее конца — надеюсь, весьма отдаленного — устраивать перед тем, как лечь спать, ритуальное предание анафеме тупого, мерзкого идиота, каковым я, вне всякого сомнения, и являюсь, — но ничего, лишь бы только она осталась в живых, чтобы делать это, лишь бы мы оба остались живы. Мы не должны пострадать от моей глупости. Я отпил еще воды и сказал себе, что настанет время, когда мне самому захочется над всем этим посмеяться.

Через сорок минут опять позвонила Селия и сказала, что аэропорт в Инвернессе закрыт на сутки по причине тумана.

— Тебе нужно бежать, — сказал я; во рту опять пересохло. — Это все, что мы в силах сделать. Беги. Скройся. Чем дальше, тем лучше. О господи, Сели…

— Нет-нет, — возразила она суховатым тоном. — Я выясню, когда следующий рейс на Лондон из Абердина, Эдинбурга или Глазго, а затем найму автомобиль, чтобы поспеть к ближайшему рейсу. Если смогу, закажу себе чартер, самолет или вертолет. Времени останется меньше, но все равно можно успеть. Но есть и другая возможность.

— Какая?

— Ты проникнешь в дом.

— Как? Ключи от него есть еще у кого-то? Кто-то сейчас в доме?

— Нет. Там никого не должно быть. У прислуги выходной.

— Тогда как же?

— В садике позади дома, в углублении искусственного камня лежит запасной ключ.

— Вот как?

Это показалось мне странным: слишком уж как-то дешево, что ли, и рискованно, для дома в таком фешенебельном районе.

— Да. Когда войдешь, нужно отключить сигнализацию.

— Хорошо-хорошо, сделаю.

— Код я тебе дам. Но есть проблема.

— Вот черт, какая еще?

— Как попасть в садик из проулка. Там высокая стена.

— И какой тогда прок?..

— В конце проулка есть гараж. Предполагается, что подъезжающий открывает дверь гаража пультом дистанционного управления из автомобиля, потом из гаража выходит в садик, а там берет запасной ключ. Еще есть обычная калитка, но и она заперта.

— Ага. Ладно, — Меня вдруг осенило, — Какой высоты стена?

— Три метра. Может, три с половиной.

— Колючая проволока? Или еще что-нибудь такое по верху?

— Ничего.

— Даже битого бутылочного стекла нет?

— Нет.

— Прекрасно. Думаю, я сумею попасть в садик. Наверное, проулок просматривается? Соседи…

— Вообще-то да. Но обычно туда никто не сует нос. Там дальше тупик, на него выходят задворки.

— Как мне его найти, этот искусственный камень?

— В саду есть фонари. Если считать от задней стены гаража, то тебе нужен третий фонарь на ограде. Камень с ключом внутри лежит прямо под этим фонарем, в двух камнях от стены. Когда ты его увидишь, ты сразу поймешь, что это он.

— Итак, ограда, задняя стена гаража, третий фонарь, два камня от стены, — Я потер рукой затылок, да уж, всей этой джеймсбондовщины мне в моем нынешнем состоянии как раз и не хватало, — Как насчет сигнализации? Сигнал поступает в охранную фирму?

— Да, и в местный полицейский участок тоже.

— В полицейский участок? Правда?

— Ты очень удивишься, Кеннет, если узнаешь, до чего теплые отношения связывают Джона с лондонской полицией.

— Вот уж удивлюсь так удивлюсь. А как насчет камер наружного наблюдения?

— Их нет. Во всяком случае, мне о них ничего не известно.

— Понятно.