Книга Тайные врата - Эрик Мейер

– Я Дэн Баретт… Это я придумал Shadows…

Вдруг он заметил Эмму.

– Эмма! Помоги мне! Скажи им, что я самый могущественный человек в мире!

Крупные капли пота катились по его лбу.

Баретт бессмысленно метался по аллее, потом опустился на землю, замолчал, склонив голову и начал медленно покачиваться.

Полицейские подошли к Баретту, санитар побежал к машине «скорой помощи», открыл дверь и вытащил из сумки кислородную маску.

Эмма и Пьер переглянулись: санитар не знал, что у него не было причин торопиться. Дэн Баретт не умирал, он просто терял память и сам понимал это. Его мозг будет разрушаться постепенно, связи между нейронами будут слабеть, а затем рушиться необратимо.

Эмма отвела взгляд, не в силах выносить ужасную картину. Баретт сидел на земле с кислородной маской и смотрел на светлевшее небо. Пробились меж облаков первые лучи рассвета. Солнце собиралось описать в дворцовом парке бессмертную кривую, поднявшись за замком, поприветствовав прекрасную Латону, обласкав Большой канал, а вечером бросить свой прощальный свет на колесницу Аполлона.

Через несколько дней, а может быть, и часов Баретт, сидевший сейчас у виллы «Трианон» – могущественный когда-то человек, мужчина-бог, владевший изначальной памятью человечества, – сотрет сам себя из собственной памяти.

Эпилог

– Думаешь, вы выиграете?

– Наверняка.

– Откуда такая уверенность?

– Потому что остальные проекты не столь хороши, вот и все! Я покажу тебе наш план. Вот увидишь, это потрясающе.

Эмма и Пьер шли бок о бок по пляжу Омаха. На море был отлив. Утром шел дождь, но ветер Нормандии поработал на славу, отогнав тучи к Парижу, позволил первому весеннему солнцу прогреть лучами влажный песок.

На Эмме было длинное платье из голубого льна на бретельках. Пьер надел вязаный джемпер на молнии – его любимую одежду для отдыха.

Был уик-энд. Его первый ежегодный уик-энд с Эммой.

Она незаметно рассматривала Пьера, который шел, засунув руки в карманы спортивных брюк цвета хаки. Он очень изменился. С тех пор как Пьер переехал в Бостон, приняв должность, которую ему предложил Берни Паттмэн, он стал более уверенным в себе. У Эммы же, напротив, за последние месяцы уверенности поубавилось.

– А как ты? – спросил Пьер. – Как съездила в Руанду? Ты не рассказала…

– Знаешь, сейчас у фонда Баретта там нет отделения. Надо все начинать с нуля.

Они увидели бетонный блок высотой с человеческий рост – часть искусственного порта, который союзники устроили здесь 6 июня 1944 года. На Омаха Бич – объединяющем пляжи Вьервилля, Сен-Лорена и Колльвилля, – больше всего погибло солдат союзных войск. Перед «днем Д» подготовительная бомбардировка не поразила цель, и, когда прибыли американские корабли, немецкая оборона была нетронутой. Смертельный огонь буквально косил солдат союзников, когда они пытались подняться на холм, усыпанный сегодня белыми крестами. Пьер и Эмма поднялись туда в середине дня под дождем, чтобы покрыть золотым песком имена их «крестников».

Полгода назад Эмма с Пьером уехали отсюда в Версаль. Казалось, с тех пор прошла целая вечность.

Эмма продала свою долю в «Беркинс и Шеннон» и занялась фондом Баретта, став его управляющей. Фонд Баретта сменил направления своей деятельности: Калькутта, Дакка, Каракас, Котону. Бедные кварталы, диспансеры, палатки, превращенные в родильные дома. С ней часто ездила Амелия Баретт. Два дня назад они открыли еще одну больницу в Лагосе, в Нигерии, и уволили врача, который не справлялся со своими обязанностями. По выходным она ездила к Брэду в Сан-Франциско или к Ребекке в Париж. Ребекка должна была родить через несколько недель.

– А Дэн? Как он? – спросил Пьер, поднимаясь на бетонный блок.

Эмма остановилась и, погрустнев, наклонила голову.

– Я навещала его три или четыре раза в доме отдыха в Нью-Йорке… Там только наркоманы, маньяки видеоигр, интернет-зависимые. У Дэна там свой отдельный домик. Когда ему становится лучше, он любит разговаривать с этими людьми.

– Он узнал тебя? – спросил Пьер, подавая Эмме руку, чтобы она присоединилась к нему.

Эмма, не замечая, ответила тихо, словно сама себе.

– Меня да. Мне везет, он узнает меня. Кажется, потому, что я – часть его самых давних воспоминаний. Ну и родители, конечно. Амелию и детей он считает чужими, это ужасно… – И добавила еле слышно: – Я позвонила ему на прошлой неделе, чтобы сообщить, что проект Всемирной социальной безопасности будет представлен в октябре Европейской комиссии. Но Дэн, очевидно, просто не понял, о чем я говорила.

Эмма подняла глаза и увидела, что Пьер хочет, чтобы она поднялась к нему. На этот раз Эмма так и сделала.

– Болезнь стабилизировалась? – продолжил расспрашивать Пьер. – Не развивается?

– Более или менее, – вздохнула она. – Амелия считает, что это обратимо, но я так не думаю.

– А Гранье все так же? Он еще пишет?

– Меня это поразило. От него нет новостей уже несколько месяцев, но я думаю, что он живет под Ла Агом, в своем домике. О нем заботится медсестра.

– Месть Баретта, запрограммированная для Гранье…

– Не говори так!

– Я постоянно думаю о том, почему Баретт стрелял в Гранье, а не в меня. Думаешь, он хотел просто напугать нас? Он же не мог догадаться, что писатель был весь в долгах и хотел жениться на Ребекке, чтобы захватить его миллиарды. Ребекка же сама не знала, что она дочь Баретта!

– Может, интуиция, нет? У Дэна она была очень развита. Он даже думал, что когда-нибудь сможет алгоритмизировать свою интуицию…

Эмма улыбнулась и прижалась к Пьеру. Подул ветер, развевая ее волосы.

Пьер обнял Эмму: ему невероятно хотелось ласкать ее волосы, снять песчинку, прилипшую к ее щеке.

В начале любви всегда вспыхивает искра, вызывающая пламя. Пьер постоянно спрашивал себя, почему ни он, ни Эмма ничего не почувствовали, когда встретились в первый раз в «Супра Дата». И почему эта искра возникает каждый раз, как они встречаются? В их любви есть что-то необычное, непостижимое, тайное.

Уже полгода они общаются почти каждый день – веб-камера, SMS, MMS – электронная версия верности. Они не смогли даже встретиться в Бостоне. Эмма отправила ему по Интернету свое согласие, когда Пьер начал проект по восстановлению Центрального парка в Нью-Йорке. Ей понравилась идея: устроить в сердце Нью-Йорка этакий ремейк версальских садов. Латона, Аполлон, Нептун, бассейны времен года, украшенные ультрасовременными фонтанами, по проектам Дамьена Хиршта и Рэчел Уайтред.

Пьер поцеловал Эмму, в который раз поразившись нежности ее губ.

Он не в силах отказаться от встреч с Эммой, несмотря на Клару, счастливую с тех пор, как они переехали в Штаты с детьми. Сейчас у них прекрасный дом в Кейп Код: отлично оборудованный, все на голосовых командах. Клара мечтает, как однажды между эвкалиптами сада появится Скарлетт О'Хара. Гаранс, Сикстин и Гаэтан ходят во французский лицей. Отличные преподаватели, намного лучше, чем в Марселе. По средам Гаэтан учится ходить под парусом. Скоро Пьер купит ему тримаран.