Книга Зеленый король - Поль-Лу Сулицер

— И вы прекрасно знаете, что это никакое не кокетство с моей стороны.

— Могу представить вам все цифры, — сказал Сеттиньяз. — Только на это понадобится некоторое время. Четыре-пять недель. Ошибка возможна не более чем на два процента.

— Мне наплевать, Дэвид.

— Вы самый богатый человек в мире, намного богаче других миллиардеров.

— Очень хорошо, — весело и иронично, но без издевки ответил Реб. Он вытянул свои худые загорелые руки с белой отметиной шрама, о происхождении которого Сеттиньяз пока ничего не знал. Реб не носил часов и, разумеется, никакого кольца.

— Дэвид, вот уже несколько лет я готовлю одну чрезвычайно важную операцию, которая очень дорога мне, гораздо дороже любого предприятия, которое я мог бы затеять. До сего дня я вам об этом не говорил и не собирался говорить до будущего года. Это дело очень длительное, Дэвид. Мне хотелось бы, чтобы через два года, если согласитесь, вы приехали туда, на место, и посмотрели, что там происходит…

«Он все еще не решается сказать мне», — подумал Сеттиньяз, который слишком хорошо изучил Климрода, чтобы не разглядеть за всеми этими выстроенными в ряд фразами желания помедлить еще.

— Вы правы, — произнес Реб. — Я не решаюсь сказать вам.

— В таком случае не говорите.

— Я создаю новую страну, Дэвид.

По его словам, он уже вложил в свой проект восемьсот миллионов долларов. Но это только начало. Он считает, что понадобятся по меньшей мере четыре миллиарда долларов. Может быть, и больше. Скорее всего, больше. Поскольку возникло много непредвиденных проблем. Он действительно сказал «много», точно так же, как несколько секунд назад говорил, что дел, которыми он занимался семнадцать лет, «много и они порой сложны».

Художница пришла сказать, что обед готов; за столом они беседовали о живописи, книгах и фильмах, Реб упорно защищал Никола де Сталя, на которого нападала Али Данаан…

Но как только обед был закончен, они снова поднялись в белый кабинет и заперлись в нем.

Король рассказал, что идея уже давно созревала в его голове. «С 1949 или 1950 года. Но никак не раньше». Только тогда она не была такой четкой и ясной. Долгое время он недодумывал ее до конца. Но теперь, кажется, додумал, но, может быть, и не совсем, кто знает?

— Я хочу сказать, что окончательно разобрался, в чем состоит моя мечта, Дэвид. Что же касается ее реализации, то до этого еще далеко, надо преодолеть миллион трудностей и сломить сопротивление… И все же я прав. Свободный человек, если он неспособен до конца воплотить свою законную мечту из-за препятствий, из-за вмешательства нескольких государств или одного, прожил бы свою жизнь как заурядная личность, подвластная любому деспотизму в эпоху торжествующего варварства. Вы немного знаете меня, Дэвид… Разве я смирился бы с этим?

И Реб уже не мог остановиться, несколько часов подряд он изливался перед растерявшимся от неожиданности Дэвидом Сеттиньязом, который то начинал верить в проект, то вдруг осознавал, какое это немыслимое безумие. И потому не произносил ни слова или почти, а мягкий, спокойный голос перечислял то, что уже сделано, что делается и что намечено.

Сеттиньяз все же спросил:

— Вы говорили об этом с Джорджем Таррасом?

Улыбка:

— Да.

— Кто еще знает о проекте? Молчание.

Взгляд светлых глаз на несколько секунд стал ужасно колючим, почти свирепым, затем погас.

— За исключением Джорджа и вас, Дэвид, никто в этой части света. Никто, помимо людей, живущих там.

— А Диего Хаас? — не удержался Сеттиньяз. Опять молчание. Спускалась ночь.

— Пока я кончил, Дэвид, — сказал Реб. — Запомните: не в будущем году, а через год я хотел бы показать первые результаты и очень надеюсь, что вы приедете. Когда вам будет угодно, начиная, скажем, с апреля месяца. Позвоните Диего в Рио и просто скажите ему, что согласны пожить в его доме в Ипанеме. Пожалуйста, приезжайте один. И вот еще что, Дэвид: впредь я буду в основном рассчитывать на вас, как уже было сказано. Если вы не против. А коли так, то вам будут даны все необходимые полномочия. Я же буду очень занят в ближайшие годы…

Сеттиньяз предпринял специальное путешествие в Новую Англию.

Ему был хорошо знаком веселый маленький домик, снаружи выкрашенный красным лаком и внутри выдержанный в разнообразных тонах того же цвета. Это был дом Таррасов в Мэне. Сеттиньяз приезжал сюда сразу после войны, когда был еще студентом Гарварда, а Джордж Таррас преподавал там тогда.

Домик не изменился, к нему только пристроили две комнаты:

— Чтобы разобраться… наконец-то разобраться! Разложить все книги, ведь я действительно не знаю, куда их девать.

— Смените дом.

Сеттиньяз не знал, сколько денег Таррас, получал ежегодно от Реба, но, учитывая щедрость последнего, предполагал, что сумма должна быть огромной. Во всяком случае, достаточной для того, чтобы старый профессор позволил себе купить три-четыре графства.

— Не говорите глупостей, студент Сеттиньяз. Где, черт возьми, живется спокойнее, чем здесь? И потом, я люблю этот пейзаж.

Глаза за стеклами очков смотрели очень оживленно:

— Что вас так встревожило, Дэвид?

— Он рассказал мне о своем проекте.

— А! — просто отреагировал Таррас. И затем самым естественным тоном продолжил: — Я в это время пью чай, хотите чашечку?

И только тогда Сеттиньяз, смутившись, заметил, что его друг — один в доме.

— Как поживает Шерли?

— Она вышла на некоторое время, — ответил Таррас. Но Сеттиньяз обратил внимание на его тон:

— Все хорошо?

— Небольшие осложнения. Бедняжка уже не так молода, как ей кажется. Но ничего серьезного. Поговорим о вас.

Он весело улыбнулся, но видно было, что это та же ироническая веселость, которой грешил Диего Хаас

— О вас, не о Ребе. Дэвид, я безоговорочный союзник Реба. Вы, кстати, тоже, хотя и сопротивляетесь со свойственной вам храбростью. Я не обсуждаю его поступков. Смотрю на вещи просто: мне повезло в жизни, я встретил гения. Безумного гения или гениального безумца, как вам угодно, хотя, в сущности, тут разницы нет. Но гения. Со своей судьбой. Я люблю его, как никого в мире. Все, что он делает, хорошо. Понимаю я его или нет — почти не имеет значения. Поэтому давайте не будем углубляться в тему. Но почему вы так мучаете себя? Из-за новых обязанностей, которые Реб собирается возложить на вас?

— И этого было бы достаточно, чтобы я потерял сон, — признался Сеттиньяз.

— Вы собрали вокруг себя прекрасную команду юристов, специалистов всех профилей, лучших из тех. что можно было найти, Дэвид, у вас незаурядные организаторские способности. Я подозревал их в вас, но Реб их разглядел и сделал ставку на вас, а сейчас выигрывает партию. Вот уже пятнадцать лет…