Книга Долина костей - Майкл Грубер

— Он точно был бы чокнутым. Ты изменилась.

— Да. Твое дурное влияние. — Она посмотрела ему в глаза. — Как ты спал?

— Как младенец.

— Стараниями матушки-вуду.

— Вот уж нет. Спроси саму матушку-вуду, и она скажет, что дело тут в тебе.

* * *

Лорна обнаруживает в себе талант прирожденной заговорщицы, и ей ясно, в чем его истоки. С прошлого вечера, со всех этих событий, она много размышляет о своей матери и понимает, что важным элементом формирования ее характера было обретение навыков сохранения некоего личного пространства, свободного от дидактических поползновений отца и требований ее старшего брата. Умолчания, показное согласие, лесть, вкрадчивость и неприкрытая ложь составляли суть их семейной жизни.

Это позволяет ей по-другому взглянуть на Эммилу, увидеть некоторое сходство в их судьбах. Так или иначе, она без проблем подделывает направление в центр магниторезонансного обследования и обзаводится медицинским халатом, парой кроссовок «найк», блокнотом, дешевыми очками в стальной оправе, белокурым париком и идентификационной карточкой умершего сотрудника Джексона. Эммилу уговаривать не приходится: она мигом соглашается с планом и лишь спрашивает, где будет жить, на что Лорна честно отвечает, что пока не знает. Паз на сей счет ничего не говорил.

Даррила сопровождает обеих женщин через Джексоновский кампус к корпусу 43, где находится отделение магниторезонансных исследований. Когда они прибывают в регистратуру, Даррила вступает с дежурной в спор по поводу того, на какой день им назначено, Эммилу просится в туалет, а Лорна вызывается проводить ее и ждет за дверью. Она передает пациентке свою большую сумку, и несколько минут спустя из дамской комнаты выходит явная сотрудница госпиталя, блондинка в халате, в очках, деловито сверяющаяся с записями в блокноте. Даррила, мимо которой она проходит, не обращает на нее внимания. Ей не до того: она десять минут спорит по телефону с ответственным за расписание, чертыхается, бросив трубку, а потом отправляется в туалет, где обнаруживает лежащую грудой больничную одежду Эммилу.

Объявляется тревога, но Эммилу Дидерофф уже покинула здание.

* * *

Сидя за рулем взятого напрокат белого «тауруса», Паз быстро гнал машину на север, к центру штата. Лорна почему-то устроилась на заднем сиденье, предоставив «место стрелка» Эммилу, на которой сейчас темные очки, бейсболка, футболка и шорты. Паз порой поглядывал в ее сторону, и ему казалось, что она сбросила лет десять. Смотрела себе в окно с довольной улыбкой да время от времени делала какие-то пометки в лежавшей на коленях тетради. Паз, по правде говоря, довольным себя не чувствовал: он был человеком дисциплинированным, любил порядок, и на такого рода сомнительные приключения его вовсе не тянуло. Да и вся эта дурацкая история с бембе не улучшала настроение. Снова и снова детектив прокручивал в голове события того вечера, подбирая увиденному толкование, хоть приблизительно соотносящееся с тем, что он считал реальной жизнью. И поглядывал в зеркало заднего вида на Лорну — вот еще один проблемный ребенок. Паз ничего не имел против буйного секса в любых количествах, но ему казалось, что в этом отношении Лорна вела себя несколько странно. Похоже, его подружка использовала секс, чтобы заглушить какое-то негативное чувство, может быть, страх. Он задумался о том, когда она поделится с ним этим и поделится ли в принципе.

И вообще, что происходит? Он почти не знает эту женщину, но почему-то везет ее через полстраны, в надежде выяснить, в чем суть мании одержимой, сидящей рядом с ним. Ему это нужно? Если вдуматься, то чего ради он торпедировал свою карьеру и даже подставил себя под статью, предусматривающую серьезный срок…

О чем он вообще думал?! Уходящая вдаль лента дороги вдруг показалась ему унылой, убогой и однообразной, как его жизнь, как эта идиотская поездка неведомо куда и зачем с юродивой на переднем сиденье и толстой невротичной нимфоманкой на заднем.

Мимо промелькнули маленькая придорожная часовенка, белый крест и какие-то пластиковые цветы, и он подумал, ведь был кто-то с правильной идеей, жаль нечего выпить, рому или даже водки, но на самом деле он не нуждается в этом, единственное, что требуется, просто слегка повернуть руль, а почему бы и нет, в чем вообще долбаный смысл, а? В жарком дрожащем воздухе впереди появился мчавшийся навстречу большой самосвал. Он приближался. А что, все так просто, руль влево, чуть-чуть…

К действительности его вернул оглушительный, пронзительный вопль Эммилу. Она схватилась за руль, вывернула его, и они вылетели за правую обочину.

Паз остановил машину, его трясло, и пот лил ручьем.

— Боже мой, ну ни хрена ж себе! Похоже, я заснул за рулем…

— Ничего подобного, — возразила Эммилу. — Сна ни в одном глазу не было, я видела. Вы просто взяли и направили нашу тачку прямо в лоб встречному грузовику.

— Ну, вы загнули! С какой бы стати мне так поступать? Я что, сумасшедший?

— А о чем вы только что думали? — спросила она.

— Да ни о чем особенном, так, о дороге, долго ли еще ехать, об окрестностях…

Ее взгляд пресек эту неуклюжую попытку убедить себя в том, что он не собирался устраивать автокатастрофу.

— Вы не сумасшедший, — сказала Эммилу. — Это его проделки, хотя я не пойму, зачем он так поступает. Но ведь с вами уже бывало такое, да? Чужие сны, не свои мысли и все такое?

Подумав, Паз кивнул.

— Тогда, в комнате для допросов… твое лицо изменилось. Я хочу сказать, я видел это.

— Это-то как раз и странно, — промолвила Эммилу, кивнув. — Кто-то сказал, будто самый ловкий трюк дьявола состоит в умении убедить всех, что его не существует, а тут он ни с того ни с сего выскакивает как чертик из табакерки. Она тоже видела это, — добавила девушка, оглянувшись на бледную дрожащую Лорну, — но никогда не признается.

Паз повернулся и внимательно всмотрелся в лицо Лорны, но та избегала его взгляда.

— Так все-таки, Эммилу, — спросил Паз, — придет к нам на помощь команда ангелов из высшей лиги или нам предстоит выкручиваться самим?

— Ну конечно, все думают, будто идет какая-то там битва между добром и злом, между светом и тьмой, но суть в том, что никакой борьбы нет, не было и быть не может. В этом-то и состоит всемогущество. Дьявол лишь исполнитель.

— Так что же происходит, Эммилу?

— Не имею ни малейшего представления, — беспечно ответила та. — Нас используют с какой-то целью и причиняют нам боль с какой-то целью, но с какой, неизвестно. Ну, скажем, магма вулканов прорывается наружу там, где земная кора слаба. По сверхъестественной причине реальность вокруг нас троих пронизывается духом, и лишь Господь ведает, куда это приведет. От нас требуется одно — вера. Переживать тут нечего.

— Хм. То есть это значит, что с нами все будет в порядке? — Паз говорил медленно и осторожно, как будто обращался к ребенку или к человеку, удерживавшему множество заложников, угрожая здоровенной бомбой.