Книга Клинки города ярости - Юлия Арвер

раз ее мать сбежала от Шурале и больше не вернулась, хоть и обещала. Хозяин леса наверняка обиделся, но мы решили рискнуть.

Лес принял нас недружелюбной тишиной и мглой. Амаль зажгла огонек и подбросила его вверх, чтобы тот освещал нам дорогу. Лира наконец перестала всхлипывать и с осторожностью осматривалась.

– Никогда не думала, что однажды побываю в том самом лесу, о котором ходит столько легенд, – одновременно с ужасом и восхищением призналась она.

Не успели ее слова раствориться в окружающей тиши, как из-за дерева несмело выглянуло… существо. Уродливое получеловеческое лицо, длинные белоснежные волосы, сгорбленная спина, тонкие руки и ноги, светло-серое льняное платье, на котором гордо красовалась брошь в виде ящерки. Душечка!

Ее взгляд сиял восхищением. С криком «Малечка» Душечка неуклюже бросилась к Амаль и сгребла ее в объятия. Амаль едва слышно крякнула, но крепко обняла ее в ответ. Кажется, дочь Шурале даже всхлипнула. Она смотрела в глаза Амаль, наверняка общаясь с ней мысленно. Гилие расплылась в искренней улыбке и погладила Душечку по редким волосам, отчего та всхлипнула еще раз.

Внезапно лицо Амаль посерьезнело. Она окинула нас обреченным взглядом и сказала:

– Шурале желает видеть нас у себя. Особенно Мауру. Он зол.

Маура твердо кивнула, и сию же секунду Душечка устремилась в чащу по тропинке, которой не было еще минуту назад. Она шагала медленно, постоянно оглядываясь и проверяя, не отстали ли мы. А мы постоянно отставали, потому что Маура, несмотря на гордый вид, не могла двигаться быстро. Она то и дело заваливалась на Амаль, спотыкалась о торчащие корни деревьев. Я не выдержал и без лишних слов взял ее на руки. Маура возмущенно фыркнула, но вырываться не стала.

Почти за каждым деревом я различал неясные тени нечисти. Они шуршали, перешептывались, перебегали от ствола к стволу, но не показывались на глаза. Видимо, хозяин леса запретил на нас нападать. Пока…

С каждым шагом, приближавшим нас к Шурале, я напрягался все больше. Страха не было. В конце концов, мне пришлось пережить кое-что пострашнее, но чужие владения и неоспоримая власть хозяина в границах этих владений заставили бы нервничать кого угодно.

Тропинка уводила в глухую чащу, и я чувствовал, как теплеет воздух. Зеленая листва шуршала в полумраке, царствовавшем здесь, несмотря на утренние часы. Даже время в этих местах покорилось желанию хозяина. Вскоре деревья поредели, пропуская нас на большую поляну. Здесь мне бывать не приходилось.

Поляну усеивали блуждающие огоньки, а на троне, сплетенном из веток кустарника, гордо восседал сам Шурале. При виде его внушительной уродливой фигуры я ощутил знакомый трепет. Тело хозяина леса, подобно мантии, облепили блуждающие огоньки и устлали дорожку от трона к нам.

– Отпусти меня, – шепнула Маура. – Хозяин заревнует.

Я послушно поставил ее на ноги и отступил на шаг.

Шурале долго рассматривал нас. Уж не знаю, вел ли он какой-то разговор с Маурой, но она так же долго смотрела на него. Наконец хозяин леса сделал приглашающий жест рукой, и Маура несмело приблизилась к трону. Шурале неспешно подошел к своей зазнобе, поднял ее голову за подбородок и уставился ей в глаза.

– Хозяин, молю вас о прощении. Я вернулась к вам непозволительно поздно, но обязательно расскажу о каждом событии, которое со мной произошло. Мне пришлось покинуть вас на время ради дочери, но теперь я вновь преклоняю перед вами колени, – подобострастно промурлыкала Маура, опускаясь на колени. Несмотря на остатки опьянения, ее голос казался соблазнительным и урчащим.

Шурале заинтересованно склонил голову, не отрывая взгляда от Мауры.

– Вы должны помнить этого парнишку – однажды я уже просила вас за него. А светловолосая девушка – сестра его друга. – Маура помолчала, но потом сдалась под гнетом неслышных нам слов. – Да, вы правы. Я кое-что утаила. Девушка – его бывшая невеста. Мой господин, нас ничего не связывает. Он влюблен в мою дочь.

Лира вздрогнула и отвернулась. Маура вновь замолчала, а Шурале жестом велел ей подняться с колен. Я же не сводил глаз с Амаль. На ее лице расплылась самодовольная улыбка. Мне стоило больших стараний не хмыкнуть.

– Да, именно его она видела в кошмарах, которыми расплатилась с вами. Мы просим вас о помощи и защите. Позвольте нам переждать в ваших владениях, – продолжила Маура. – Обещаю, что останусь с вами, мой господин. Все станет как раньше. – Она вновь недолго помолчала и, опустив голову, призналась: – Мне пришлось убить человека, которого я любила больше двух десятилетий. Мне сейчас очень горько, господин. Прошу, не прогоняйте меня.

Маура долго слушала Шурале, и на лице ее расплывалось облегчение. Я взял Амаль за руку, и та на миг одарила меня мягкой улыбкой.

Внезапно внутри моего черепа зазвучал голос, который мне никогда не забыть:

– Сегодня я вновь обрел любимую Мауру, поэтому окажу вам хороший прием и позволю остаться в своих владениях, сколько пожелаете. А еще… так уж и быть, поженю вас, раз уж вы так самозабвенно влюблены.

Растревоженный взгляд Мауры метнулся к нам, Амаль в страхе выдернула руку из моей, а я… я попросту растерялся. Слова Шурале оказались слишком неожиданными, но сказал ли он их, не разобравшись? Или сумел заглянуть глубже – туда, где я жаждал остаться с Амаль на всю жизнь и даже больше? Что, если она желала того же?

Я так страшился смотреть дальше чем на день вперед, что не смел и мечтать о том, чтобы каждое утро просыпаться с ней в одной постели и больше не расставаться. Не смел мечтать о детях, которых она может мне родить. Кто я, а кто она? Разве могла дочь воеводы связать свою жизнь с простолюдином? Но мое происхождение не мешало нам любить друг друга…

– Я не могу не спросить: ты не жалеешь о той, другой жизни, где вы с Айданом… – пробормотал я, задыхаясь от ревности и волнения.

– Как я могу жалеть? Возможно, Саяра, как меня должны были звать, любила Айдана, но Амаль любит только Амира.

– Ты станешь моей женой? – тут же выпалил я, отчего Гилие отшатнулась, как от удара.

– Я – волхат, Амир. Волхатам тяжело понести ребенка. Возможно, у нас никогда не будет детей.

– Главное, что у меня будешь ты, – не задумываясь, заверил ее я.

– Я – та, о ком говорят страшные вещи.

– А я – тот, кто делал страшные вещи.

– Тебе придется возглавить провинцию. Ты хочешь этого?

– Я не стремлюсь к власти, но клянусь, что стану тебе верной опорой во всем и помогу в любых делах.

– Я… я