Книга Пламя Феникса - Юлия Бабчинская

он почуял опасность, что угрожала ей, и снова пришел на помощь, но не успел. И Юви тоже ранена, вдруг подумала Лали. Кейто и там не успел, и все же выбрал, где ему быть, с кем ему быть… и за это Лали была ему благодарна. А ведь в последнюю их встречу она оттолкнула Кейто, сказала, что всегда любила Роши и любит его сейчас. Разве не должен демон ненавидеть ее?

Но миг умиротворения прошел, а этот яд будто оживил Лали, взбудоражил каждую клеточку ее тела. Она вздрогнула, пронзенная молнией, изогнулась на руках Кейто, вырвалась из его объятий, отталкивая. И тоже направилась к Императрице. Сейчас она действовала против своей воли, но ничего не могла поделать. Яд Дженни так странно влиял на нее. Искоса она заметила, как поморщился Виктор, хлопнув себя по шее, будто его укусило насекомое. Дженни нигде не было видно, а через мгновение она вновь обрела форму человека. Брат тоже поднялся на ноги и сделал шаг в сторону Юви.

Отравленные, они подчинялись… кому?

Совсем как Юви, подумала Лали.

Трое убийц шли уничтожить Императрицу, и никто бы их сейчас не остановил. Они положили ладони на плечи Роши-Дракона, объединяя с ним свою силу. Множество вопросов крутились в голове Лали.

Однако убийцы были отравлены Дженни, которая умело меняла формы. Почему она так поступила с ними? Они же ее союзники.

Возможно ли, что и Юви оказалась в таком положении, когда ее душу отравили, и она тоже действовала против своей воли? Яд оживил в Лали свирепые инстинкты: сейчас ей хотелось убивать, двигаться к цели, стирая все на своем пути. Феникс так и не пробуждался.

На ладони Дракона теперь сверкали три ключа Ремесиса – Красная, Желтая и Белая Тейры, а в другой его руке сиял меч, и Лали интуитивно знала, что это и есть Ключ Деструкции.

В руке Юви возник знакомый ритуальный кинжал из нефрита. Она резко вонзила мутно-зеленое лезвие в грудь Роши.

– Я возвращаю тебе… силу… ремесиса, – проговорила она и рухнула на колени без сил. Суровые черты лица разглаживались. Казалось, что Черная Тейра отступает, давая дорогу прежней Юви. В ее животе зияла огромная рана. Дракон тоже опустился под действием магии кинжала, теневой меч выпал из его рук.

– Выйди… Тень… – прошептала Юви, но среди возникшей тишины ее голос был оглушительным.

Брат и сестра сидели теперь друг напротив друга, истекая кровью, что струилась из их ран.

Нефритовый кинжал был призван забрать разрушительную силу Роши – так думала Лали. Она считала, что в нем не осталось ни капли магии, но ошибалась. Как же сильно она ошибалась. И Роши уговаривал ее тоже отдать силу.

Виктор вырвался из плена невидимых оков и обхватил любимую.

– Юви! Юви!

Тело его сотрясалось от беззвучных слез. Лали понимала Виктора: бессилие убивало и ее. Смотреть и не иметь возможности что-либо сделать, что могло быть хуже? Какую тень звала Юви?

– Меч… зеркало… – прошептала она, – ты должен увидеть… ты способен увидеть…

Виктор дотянулся до рукоятки теневой стиги, подтянул меч к себе, внимательно всматриваясь в лезвие. Он нахмурился, его лицо исказилось от ужаса, но вот зеркало, объединенное с мечом и ожерельем, вспыхнуло так ярко, что Виктор прикрыл ладонями глаза.

– Ты! Это все ты! Великая Тень… где же ты! – вскрикнул он.

Его голос был полон боли. Взгляд Виктора заметался по сторонам, будто он искал кого-то. Или же… он просто ничего не видел и пытался осознать это.

– Я повсюду, – раздался голос.

И вперед, ступая твердо и решительно, вышел его Первый Советник.

Риок.

K

В голове у Кейто что-то щелкнуло, и он вспомнил многое из того, что ему велели забыть. Как же поработал с его сознанием Тайцу – вот его истинное имя, а вовсе не Риок. Демон рванул вперед, но тело не сдвинулось с места. Он, как и все другие, замер в страшном ожидании. Лицо Виктора, ослепшего правителя Ремесиса, исказилось от сожаления. Его предал лучший друг, Риок.

Лали не могла вымолвить и слова. Ей только и оставалось, что наблюдать за каждым шагом Риока, который подступал все ближе. Кейто корил себя за то, что и он поддался на эту игру.

– Я обещал тебе, маленькая Тейра, – произнес Риок, – что однажды ты выйдешь на сцену. Помнишь, как я нашел тебя на улицах Ремесиса? Помнишь нашу встречу в тоннеле? Я умею ждать и добиваться своих целей. Все произошло именно так, как мне было нужно. Почти.

– Все это время… – прошептала Юви.

– Все это время, – проговорил Риок. – Что есть время для такого, как я?

Он подошел к Виктору и похлопал его по плечу, забирая меч.

– Ты был хорошим другом, Виктор, – улыбнулся Риок. – Ты думал, что понимаешь меня, что знаешь меня… Скажи, теперь ты видел достаточно?

Виктор отшатнулся, но и его тело не повиновалось ему.

– Мне не хотелось, чтобы все закончилось так, – сказал Риок, – но я не могу рассчитывать ни на кого, кроме себя. К тому же за вами было так забавно наблюдать. Особенно за тобой… – Взгляд синих глаз остановился на Кейто. – Октавиан, пожалуй, ты сыграл самую главную роль. Ты призвал меня. Выпустил оттуда, где я был заперт в ожидании, когда вернусь в этот мир.

– Что вы такое говорите, господин Риок? – дрожащим голосом произнесла Лали.

– Фэн-луни, наша птичка, – сказал Риок, обходя Лали по кругу и касаясь рукой в перчатке кончиков ее волос.

Кейто дернулся, но и он попался в эту ловушку. Они все попались.

– Я самый древний Хранитель Имгэ, Великий Князь, Распорядитель Времен Года. Когда-то меня звали Тайцу, и я был могучим полководцем, повелителем этих земель. Я следил за балансом, пока магия не решила одарить других. Так появились и другие Хранители. Среди них – Дракон с Фениксом, самые прекрасные, самые… идеальные. Ремесис предал меня первым, а я увидел оборотную сторону магии, деструкцию. И да, это я был Первым Деструктором, давшим начало Тени. Однажды случилось непоправимое. Припоминаешь, Дракон?

Риок остановился возле Роши и приподнял его голову за подбородок. Тот лишь ощерился, но не мог пошевелиться. Какой же силой обладал Тайцу…

– Наша фэн-луни ничего не помнит, даже немного жаль. Дракон слегка переживал, Лали, что ты забыла своего дорогого супруга. Мне пришлось пообещать ему, что он воссоединится со своим Фениксом, как только придет время. Но даже он уже не вспомнил бы моего истинного имени. После разрушения Имгэ он совсем лишился рассудка и надолго, так сказать, отошел от дел, его сменил Журавль, и на