Книга На службе у войны: негласный союз астрофизики и армии - Нил Деграсс Тайсон

требование предельно ясно: Соединенные Штаты должны добиться абсолютного преимущества в космосе. И расходы на это действительно были фантастическими.

Менее чем через семь лет, потратив 16 миллиардов долларов на проект «Аполлон», американцы ступили на пыльные реголиты Луны, как раз когда стоимость присутствия американских войск во Вьетнаме достигла своей высшей точки за все время войны: более полумиллиона долларов в день. В 1965 и 1966 годах, когда дорогая «лунная» инфраструктура NASA еще строилась, общие расходы NASA превышали 4 % всех федеральных трат. После лунного триумфа США с 1969 по 1972 год доля NASA в федеральном бюджете колебалась вокруг (хотя в основном не достигала) 1 %[445].

Правда, многие правительственные расходы США на космос не показываются в бюджете NASA. Как нетрудно догадаться, у Министерства обороны тоже есть космический бюджет. В 2012 году он составлял 27,5 миллиарда долларов – половину бюджета NASA; в 2015 году он равнялся 23,6 миллиарда – на треть больше, чем у NASA. Соединенные Штаты, самое щедрое в мире государство в смысле трат на войну – причем с огромным отрывом от всех остальных, – одновременно щедрее всех в мире оплачивают и военные расходы в космосе. В 2008 году Америка выложила за это почти вдесятеро больше денег, чем весь остальной мир, вместе взятый. И это еще не считая расходов на технологии двойного назначения: все, что может с одинаковым успехом выполнять невоенные функции сегодня, а военные – завтра[446].

К 2016 году, однако, доля расходов Америки на милитаризацию космоса упала, и теперь она лишь вдвое превышает суммарные расходы всех остальных стран. В дальнейшем уровень доминирования США в этой области может стабилизироваться по мере того, как будет усиливаться присутствие в космосе других стран: здесь Америке придется маневрировать с учетом обстоятельств как международной политики, так и инвестиционного климата.

___________________

На протяжении полувека в космической риторике США эхом отдавался решительный тон публичных заявлений Кеннеди. В военных и квазивоенных программных документах первого десятилетия XXI века неизменно подчеркивалось, что космическое пространство (интуитивно связываемое с виртуальным информационным пространством, как Адам связан с Евой, а яичница с ветчиной)[447] является будущим полем битвы, областью, подлежащей захвату, управлению и эксплуатации. В противоположность этому официальные документы по вопросам исследования космоса, как с участием человека, так и с помощью роботов, акцентировали научное значение таких работ. Здесь обычно говорилось о необходимости сотрудничать, а не доминировать – и говорилось на языке научного общения, а не политического конфликта. Но с первых дней космической гонки, когда само слово «гонка» имело однозначный смысл «создание более совершенного наукоемкого оружия», власти предержащие твердо знали, что наука в этом сочетании играет вторую скрипку по отношению к военному потенциалу.

Возьмем программный документ ВВС «Космические операции», составленный в 2006 году. Он констатирует, что в XXI веке война не может не выйти в космическое пространство:

Сегодня идея контроля господствующих высот имеет критическое значение в вопросе превосходства в космосе; власть над космосом обеспечивает многократное умножение силового потенциала. А завтра превосходство в космосе может позволить осуществлять немедленное вмешательство в события, происходящие в любой точке мира, <…> С точки зрения ВВС, власть над космосом – ключевая составляющая силового доминирования в пространстве, <…> Совмещение различных операций должно интегрировать в идею космической власти как механизм реализации боевых задач, так и фактор расширения боевых возможностей[448],

Подлежат призыву и невоенные организации как признанные составные части «механизма реализации боевых задач»: «Сегодня многие гражданские, коммерческие и зарубежные организации вносят важный вклад в осуществление боевых операций в космосе, открывая новые, незапланированные потенциальные возможности. Например, в соответствии с требованиями момента NASA может переориентировать свою деятельность с научных космических миссий на поддержку боевой операции». Таким образом, все – NASA, Google, Intelsat, ExxonMobil, Гарвард-Смитсоновский центр астрофизики, Агентство «Европейская глобальная спутниковая система навигации» – все находятся «под колпаком» у Министерства обороны США.

«Операции противокосмической обороны», несколько более ранний программный документ ВВС, составлен в более воинственном духе. В нем детализируется решимость США вывести из строя или уничтожить какое бы то ни было и чье бы то ни было техническое средство, которое вмешивается или потенциально способно вмешаться в любые действия, осуществляемые в космическом пространстве Соединенными Штатами или их союзниками. Лейтмотив этого текста – обеспечение и сохранение космического превосходства Америки, не останавливаясь в случае необходимости и перед действиями наступательного характера. Главное при этом – не дать потенциальному противнику «эксплуатировать космос в своих интересах». Во главе угла – идея сдерживания, но если одного сдерживания оказывается недостаточно, то к услугам военных целый набор опций, от маскировки и рассредоточения космических средств до передислокации спутников и «подавления противокосмических оборонительных средств противника». Другими словами, до нападения.

Атака на основании еле заметных признаков возможности действий противника предполагает довольно широкое определение понятия самозащиты. Такое нападение в целях самообороны включает в себя то, что у ВВС называется «Пять Д»: дезинформация, дезинтеграция (попросту, разрушение), дестабилизация (попросту, вывод из строя), деградация и деструкция. Для выполнения этих действий применяются различные технологии: от использования генераторов радиопомех и посылки ложных кодов до атак с применением летательных аппаратов с дистанционным управлением, ракет, противоспутникового оружия и лазеров. Могут быть задействованы и силы спецназа: в противокосмической обороне все средства хороши[449].

___________________

Лидерство было главной темой в эпоху президента Кеннеди. Как и у темы решимости, у нее долгая история. По меньшей мере на протяжении первого десятилетия нынешнего века было почти аксиомой, что мир, в котором Соединенные Штаты не являлись бы лидером, – идея абсолютно неприемлемая.

• «Чтобы достичь целей обеспечения национальной безопасности и успешно конкурировать на международной арене, США должны поддерживать свое техническое лидерство в космосе», – констатирует в 2001 году доклад Комиссии по оценке управления и организации национальной безопасности США в космосе.

• «Другие страны, с которыми мы соперничаем за рабочие места в глобальной экономике, также намерены исследовать космос. Если этого не сделаем мы, то, пока мы сидим сложа руки, лидерство в изучении, использовании и в конечном счете коммерциализации космоса захватит кто-то другой», – предостерегает в 2004 году отчет Президентской комиссии по реализации политики Соединенных Штатов в области исследования космоса (еще одной комиссии, членом которой я состоял).

• «Соединенные Штаты – лидирующая космическая сила. <…> Поэтому, если бы США не удалось удержать свои позиции на переднем крае космических технологий, это имело бы как оборонные, так и коммерческие последствия. Технические достижения в военной и гражданской областях будут перекрываться, пересекаться и взаимно усиливать друг друга. Следовательно, развитие в Соединенных Штатах динамической и инновационной частной космической индустрии будет жизненно необходимо для будущего космического лидерства США», – настаивает в 2009 году отчет независимой рабочей