Книга Равновесие - ЙаКотейко

гораздо раньше.

Тьма тяжело выдохнул, повернувшись к Всаднику боком, сделал несколько шагов и вновь обернулся лицом.

— Свет. Его проникновение в замок заставило меня задуматься. Некоторое время мальчик оставался обычным ребенком, но Свет в это время увидел бы его суть. Меня. А сколько среди моих воинов таких, как Тограс, ты мог видеть. Один удар, Ашту, и все закончилось бы еще до начала.

— Вот как, — задумчиво шепнул Всадник, а после наигранно-лукаво улыбнулся, — что ж, раз мы признались в недопонимании, еще одна претензия требует разъяснения. — Он пытался сдержаться, но не смог. Улыбка закаменела, отражая внутреннее напряжение, а холод предела выбрался наружу, сверкая в сузившихся глазах. — Я понимаю, зачем вы убрали меня из Этнаи, но зачем? Зачем вы отрезали меня от информации?

Темный вновь отвернулся, заложив руки за спину. Сделал шаг другой и, резко развернувшись, бросил:

— Ты ничего не смог бы вернуться, а вот испортить, поддавшись эмоциям…

Ашту зло фыркнул.

— Да, Всадник, эмоциям, — едва прошелестел голос Тьмы. — Почему ты позволил ей остаться? Столько проблем из-за одной маленькой девочки.

На долю мгновения Всадник не удержался. Губы болезненно дернулись, глаза прикрылись, а постоянная бледность стала болезненной, мертвенной.

— Вы можете?..

— Нет, боюсь, я не умею воскрешать. Камни, что спасли Анвара — осколки Сердца, и их больше нет в этом мире.

— Что?

— Когда я создавал Сердце, вместе с согласившимися помочь мне сущностями, что пожертвовали часть себя, на алтаре оказались три маленьких незамеченных мной камешка. Они приобрели ту же способность, удерживать в себе сущность, но лишь одну и всего один раз. Освобождая сущность, камень разрушается. Я долго не мог подобрать, для чего могут пригодиться такие слабые артефакты, но сама Судьба подсказала мне.

— Три? Один спас Анвара, второй Кахира?..

— Третий Береника использовала очень давно, — с печалью сказал Темный, отвернув провал капюшона от Всадника. — Мне жаль, Ашту, действительно жаль.

— Что ж, спасибо, Повелитель, но, насчет девчонки, — Всадник кивнул, вновь натянув на лицо хитрую улыбку. Только Тьму это не обмануло. — Дело в том, что Шутур все же был прав — я человек, будь проклята моя сущность. — Всадник замолчал, прикрыв глаза, только ноздри гневно раздувались, показывая его состояние. Взяв себя в руки, он уже спокойно спросил, — Повелитель, вы добились своего, скажите, могу ли и я рассчитывать на свободу?

— Знаешь. Я должен бы уничтожить тебя, стереть в пыль за все те неудобства, что ты мне доставил, — вновь задумчиво протянул Тьма. — Ты вселил в мои создания сомнения. Ты повернул против Тьмы его же осколки. Ты подставил меня! Но ты все же добился поставленной цели. — Тьма надолго замолчал, а после тихо и ровно продолжил говорить, — Хорошо, Всадник, вот ответ на твой вопрос. Пустота и Свет ушли из мира. Я задержусь ненадолго. Нужно обучить Кахира обращаться с даром, иначе у вас возникнут серьезные проблемы. Я надеюсь, его кандидатура не вызывает у тебя отторжения? — голос Тьмы засочился ядом.

— Что вы, Великий, такой император меня вполне устроит, — хохотнул Всадник, склонившись в шутливом поклоне. — Я даже могу поклясться вам, что буду защищать его до самой смерти. Моей, разумеется.

— Славно, — качнулся капюшон. — Знаешь, Ашту. Я рад, что судьба свела нас вместе.

— Я тоже рад, Повелитель. Рад, что мне удалось послужить такому существу как вы. — По спокойной тишине, воцарившейся в зале, Ашту понял, что вопросы к нему закончились. — Я могу идти, Повелитель?

— Иди.

Всадник привычно склонился в поклоне и размашистым шагом пошел прочь. Голос Тьмы догнал его у самой двери:

— Ашту?!

— Да, Великий?

— Как ты узнал мою суть?

Улыбка на лице Всадника стала совсем уж лукавой. Обернувшись к застывшему Повелителю он хмыкнул и признался:

— Анвар обмолвился, Великий.

— Обмолвился? — в голосе Тьмы слышалось явное насмешливое недоверие.

— Да, Великий, обмолвился. Когда разносил замок, проклиная нас за мирный договор с ушастыми. Он тогда не очень хорошо следил за языком, — довольно хохотнул Всадник.

— А ты как всегда оказался в нужном месте в нужное время, — задумчиво констатировал Тьма.

— Так получилось, Повелитель.

— Иди… Змей.

Ашту еще на долю мгновения задержался на месте, словно собирался спросить еще что-то, но удивленно хмыкнув, вышел вон.

Он получил, что хотел. Теперь нужно было готовиться к уходу Тьмы из мира, а еще… учиться быть отцом. Как оказалось, это не самое простое занятие.

***

— Сидишь? — с укоризной протянул Ашту, бесцеремонно втекая в комнату мимо выходившей Сауле. Та только фыркнула, прикрыв за наглым адругом дверь.

— Как видишь, — хохотнул Анвар довольно.

Ашту окинул его полным презрения взглядом, налил в услужливо дожидающийся на столе бокал вина и плюхнулся на диван, тут же растекаясь по нему возмущенной лужей.

— Что не так? — улыбаясь на такую явную демонстрацию эмоций, спросил Анвар.

— Ску-учно-о!

— Ашту, не думай даже, убью!