Книга Магический лабиринт - Филипп Фармер

Но я верил и продолжаю верить, что они достигли бы ее, если бы им дали достаточно времени.

— Ты рассказывал, как твоя машина шла на посадку, — мягко напомнил Бартон.

— Да, но то, что я сказал о своих родных, крайне важно. И поймите — я горевал не только о своей семье. Я страдал и за всех других, за биллионы обреченных. Но не мог и заикнуться об этом своим коллегам.

Кроме Трингу, конечно, — и с ним я стал говорить лишь тогда, Когда абсолютно в нем уверился. Если бы я говорил об этом с другими, меня заподозрили бы сразу, как только стало бы известно о существовании ренегата.

Каким бы самоубийственным ни было его решение, Лога сделал единственное, что могло помешать его машине прибыть в назначенное место: отключил подачу энергии.

— Если бы Монат предвидел, что кто-нибудь пойдет на это, он сделал бы такой маневр невозможным. Но он такого не ожидал. Да и с чего? Ведь преступник должен знать, что, если он погибнет, в башне его воскресят.

Машина тут же упала, врезавшись в склон горы чуть ниже вершины. До этого она шла на малой скорости, а на Логе был противоударный костюм. Машина, сделанная из почти несокрушимого серого металла, не получила при столкновении даже царапины.

— Тем не менее я бы при падении погиб. Но я опять включил энергию, пролетев сотню футов вниз, и автопилот снова повернул к вершине горы. Потом я снова выключил мотор и через пятьдесят футов включил. Потом опять — так далее.

Совершив несколько таких костоломных скачков. Лога привел машину почти на уровень грунта. Когда он счел, что земля достаточно близка, он выпрыгнул из открытого загодя иллюминатора, прихватив с собой Грааль. Вокруг бушевала гроза Лога ударился обо что-то и потерял сознание.

Очнувшись, он увидел, что висит поперек живота на ветке «железного» дерева. Был день, и его Грааль валялся в сотне футов внизу у подножия ствола. Лога, весь исцарапанный, получивший внешние и внутренние ушибы, сломавший одну ногу, все же умудрился слезть.

— Остальное я вам уже рассказывал — или вам и без того ясно.

— Не все, — сказал Бартон. — Ты говорил, что должно случиться нечто ужасное, и приберегал это под конец.

— И еще мы не знаем, что означает «продвижение», — добавил Нур.

— «Продвижение»? Когда тело высокоразвитого этически человека умирает, его ватан исчезает. Наши приборы не могут его обнаружить. И если изготавливается дубликат тела, ватан не возвращается к нему.

— Что же происходит с лишенным ватана телом?

— Был проделан лишь один такой эксперимент, и женщине без ватана позволили прожить ее естественный жизненный срок. Это сделали предшественники Моната —. с людьми таких опытов не ставили.

Существует теория, что, если Создающее Начало и равнодушно к своим созданиям, оно принимает к себе исчезнувшие ватаны. Какое еще объяснение можно подобрать?

— Возможно, — сказал Фрайгейт, — в экстрафизической вселенной есть нечто, что притягивает ватаны, достигшие определенной степени развития. Какое-нибудь экстрафизическое магнитное поле, кто его знает.

— Такая теория тоже выдвигалась. Мы предпочитаем верить, что это делает Создающее Начало. Хотя оно может пользоваться обычными физическими или экстрафизическими методами, не прибегая к сверхъестественным.

— Значит, научного объяснения этому явлению у вас нет, — сказал Бартон. — Есть только вера.

— Да, но, когда дело доходит до конечного и бесконечного, вечности и времени, до Первопричины — остается полагаться лишь на веру.

— Которая обрекла на гибель столько биллионов и принесла столько страданий, — сказал Фрайгейт.

— В данном случае все обстоит не так.

— Давайте-ка вернемся к событиям этого мира, — буркнул Тай-Пен:

— Я набирал себе рекрутов, потому что существовала некоторая вероятность того, что в итоге и случилось. Я заложил все варианты, которые только мог придумать, в компьютер и дал ему задание оценить вероятность каждого. К сожалению, компьютер не может предугадать, что подумают и как в конечном счете поступят разумные существа если только не обладает всеми данными, что невозможно. Даже если бы он имел их, с точностью на сто процентов ничего предсказать нельзя.

Монат и остальные, к примеру, каждый раз делали то, чего я не ожидал. А я делал то, чего не ожидали они. Человеческий разум — любой разум — до сих пор остается неразгаданной тайной.

— Хоть бы ее никогда не разгадали, — пожелал Бартон.

— Да. Вот почему нельзя предугадать, насколько развит тот или иной ватан. Один вроде бы достиг довольно высокой ступени, но дальше не идет. Другой находится на низкой стадии и вдруг, чуть ли не за одну ночь, поднимается куда выше, чем более совершенные. Совершает квантовый этический скачок. Случается также, что люди деградируют.

— Как ты, например? — спросил Бартон.

— Нет! Именно в этом обвиняла меня Сигген, когда мы жили в той хижине в Пароландо. На самом деле я стою гораздо выше, чем кто-либо из занятых в проекте. Разве не самый этичный выбор — дать каждому столько времени, сколько требуется ему для роста? Конечно, самый этичный. Этого же нельзя отрицать.

— Он сумасшедший, — шепнула Алиса.

Бартон не был в этом уверен. Лога рассуждал, в общем, разумно. Но то, как он осуществляет свой план, разумным не назовешь. Впрочем, если он посылает ложные донесения, из Мира Садов сюда никто не явится. Лога может выиграть так добрую тысячу лет. Уж за это-то время все достигнут желаемой стадии.

Впрочем, кто знает, возразило Бартону его пессимистическое начало Интересно, какой стадии достиг он сам?

И хотелось бы ему достичь такой стадии, на которой основа его существа просто исчезнет?

Почему бы и нет? Это было бы приключение еще почище этого, самое большое приключение в его жизни.

— Прекрасно, — сказал он. — Теперь как будто все понятно. Но ты говорил, что твои планы могут и не осуществиться, даже если больше некому тебе помешать. Что там за ужасная вещь случилась?

— Это моя вина, только моя! — Лога встал и, несмотря на хромоту, начал шагать взад-вперед, морщась и потея. — Из-за того, что я сделал, биллионы могут погибнуть навеки! Почти все люди! А возможно, и все до одного! Навеки!

ГЛАВА 52

Наступило молчание. Лога продолжал хромать взад-вперед. Наконец Бартон сказал:

— Расскажи-ка все по порядку. Лога вернулся в свое кресло.

— Мой сигнал заблокировал линию воскрешения. Я не желал, чтобы кто-то из этиков совершил самоубийство и оказался в башне раньше меня. Я не знал, что другой этик прекратил воскрешение еще тогда, когда меня разоблачили.

Это сделали потому, объяснил Лога, что Монат хотел преградить неизвестному предателю доступ в башню, где тот или та мог осуществить свои планы, в чем бы они ни заключались, не обнаруживая своего присутствия.