Книга Плата за красоту - Нора Робертс

– Я имею в виду не подделку, а оригинал.

– Оригинал?

Лицо Элизабет выразило крайнюю степень изумления. И все же Райан разглядел под этой маской что-то еще – потрясение, испуг. Впрочем, трудно определить, когда имеешь дело с такой властной и скрытной особой.

– Элизабет!

В зал вошли несколько человек. Впереди – Элайза. Райан оценивающе посмотрел на миниатюрную, хорошо сложенную молодую женщину с большими лучистыми глазами и коротко подстриженными волосами. Следом шел лысеющий бледный мужчина. Должно быть, Ричард Хоуторн. Потом – смуглый седоволосый толстяк и с ним шикарная итальянка, похожая на Софи Лорен. Должно быть, чета Морелли, безошибочно определил Райан. А последним вышагивал улыбающийся Джон Картер.

– Прошу простить. – Элайза всплеснула руками. – Я не знала, что вы заняты.

Элизабет, кажется, была рада тому, что беседу прервали.

– Очень рада вас видеть, – сказала Элайза, обращаясь к Райану. – Я в прошлом году была в вашей нью-йоркской галерее. Это истинная сокровищница!

Но нынешняя выставка – просто выше всяких похвал. – Она огляделась по сторонам. – Настоящее чудо! Ричард, отойдите от географической карты, лучше посмотрите на картины.

Хоуторн обернулся, на его лице застыла робкая улыбка.

– У меня слабость к картам. А выставка – что ж, выставка и в самом деле замечательная.

– Представляю, как вы тут вкалывали. – Винсент хлопнул Картера по плечу.

– Да уж, разве что полы самим мыть не приходилось, – просиял Картер. – Миранда заставила нас побегать. Реставрация Бронзино закончилась только вчера. Реставраторы чуть не надорвались. А заведующие отделами последние две недели живут на «Маалоксе». Одной Миранде все нипочем. У нее нервы просто железные.

– Она провела огромную работу. – Элайза еще раз осмотрелась по сторонам. – Но где она сейчас?

– У нее деловая встреча, – ответила Элизабет.

– Ладно, увижусь с ней позже. Надеюсь, она найдет какую-нибудь работу и для нас.

– Я сказала ей, что вы в ее распоряжении.

– Отлично. А пока я пойду загляну к Эндрю. – Она смущенно улыбнулась своей начальнице. – Посмотрю, как он. И вообще… Если я понадоблюсь – позовите меня.

– Ничего-ничего. Идите. – Элизабет усмехнулась, глядя, как Джина Морелли кудахчет над стеллажом с ювелирными украшениями. – А вам, Ричард, наверняка не терпится заглянуть в библиотеку.

– Увы, мои желания так легко предсказуемы.

– Что ж, идите, развлекайтесь.

– Его найти будет нетрудно, – сказал Винсент вслед Хоуторну. – Где книги – там и Ричард. Я же погуляю, подожду, пока Джина налюбуется на побрякушки. А потом она наверняка потащит меня в магазин. – Он покачал головой. – Она тоже предсказуема.

– У вас два часа, – строго предупредила Элизабет. – Потом встречаемся здесь – и за дело.

У дверей кабинета своего бывшего мужа Элайза замерла в нерешительности. Слава богу, хоть секретарша куда-то отлучилась. Мисс Пердью так опекала своего шефа, так заботилась о его душевном спокойствии, что ни за что не пустила бы Элайзу без предварительной договоренности.

Из-за приоткрытой двери доносился голос Эндрю. Голос был сильный, звучный, и сердце Элайзы сжалось.

Ей всегда нравился его голос – чистый, четкий, чем-то напоминающий голос Джона Кеннеди. В свое время Элайза поддалась обаянию этого классического американского имиджа: богатство, связи, успех. Ее собственный брак обещал стать таким счастливым. Но все надежды пошли прахом. Не осталось ничего, кроме бракоразводного процесса. Насколько можно судить, она, Элайза, добилась в жизни большего, чем Эндрю.

Глаза ее были печальны, но она заставила себя улыбнуться и постучала в дверь.

– Ожидается около пятисот гостей, – говорил Эндрю в телефонную трубку.

Тут он поглядел на дверь и замер.

В памяти ярко вспыхнула картина: новенькая лаборантка, поступившая на работу по рекомендации отца. В халате, в защитных очках. Когда Миранда привела ее знакомиться с братом, лаборантка подняла очки на лоб, и он увидел ее глаза.

А как она засмеялась, когда он впервые пригласил ее на свидание. Сказала: «Я уж думала, этого никогда не произойдет».

Так же хорошо он помнил, как они занимались любовью в первый раз. И в последний.

А свадьба! Элайза была такая тонкая, нежная, сияющая! Помнил он и другое: ее холодное, чужое лицо в тот день, когда она сказала, что между ними все кончено. Сначала были надежды и счастье. Потом разочарование, неприязнь и в конце концов безразличие.

Голос в трубке продолжал что-то говорить. Эндрю сжал пальцы в кулак. Эх, сейчас выпить бы.

– Мы поговорим с вами об этом позже, – сказал он. – Но все детали в принципе содержатся в пресс-релизе. Если хотите, могу вам дать короткое интервью завтра вечером, во время банкета… Не за что.

– Прости, Дрю, – начала она, когда он повесил трубку. – Мисс Пердью куда-то запропастилась, вот я и позволила себе…

– Ничего, все нормально, – пробормотал он. – Это все журналисты донимают.

– Я читала. Отклики самые положительные.

– Да, хорошая пресса – это то, что нам сейчас больше всего нужно.

– В последнее время всем нам пришлось нелегко… Поскольку он не поднялся ей навстречу, Элайза сама подошла к столу.

– Мне казалось, для нас обоих будет лучше, если мы немного поговорим. Я бы не приехала, но Элизабет настояла. И, честно говоря, мне было бы жаль пропустить такое знаменательное событие.

Наконец Эндрю поднялся. Он смотрел ей прямо в глаза, хотя сердце его истекало кровью.

– Да, было решено, что все ответственные сотрудники должны присутствовать на открытии выставки и банкете.

– Ты все еще сердит на меня.

– Я сам не знаю.

– У тебя усталый вид.

– Много было работы. Не до отдыха.

– Я знаю, нам обоим сейчас неловко. – Она протянула было руку, но тут же убрала ее, словно поняв, что рукопожатия не будет. – Когда мы виделись с тобой в последний раз…

– При нашей встрече присутствовал адвокат, – сухо закончил он.

– Да… – Она опустила взгляд. – Как я хотела бы, чтобы мы расстались по-другому. Но мы оба были обижены и сердиты. Я надеялась, что хоть теперь мы сможем стать…

– Друзьями? – горько рассмеялся он.

– Нет, не друзьями. – Ее переворачивающие душу глаза были влажны от слез. – Но хотя бы перестанем быть врагами.

Она ждала увидеть его другим – не таким жестким, непреклонным. Прежний Эндрю мог бы вспыхнуть, или наговорить обидных слов, или начать жаловаться на свои несчастья. Ко всему этому Элайза была готова. Но сейчас он стоял перед ней непроницаемый, как кирпичная стена.