Книга Танцующая среди ветров. Книга 1. Дружба - Таша Танари

Одна ветхая рукопись, предусмотрительно вложенная в жесткую кожаную папку, вывалилась, и листочки разлетелись по всему помещению. Собирая их, я машинально пробегала по тексту глазами. Чернила прилично выцвели, а сама бумага пожелтела. Взгляд зацепился за знакомое слово, и я внимательнее присмотрелась к написанному. Сильфы — духи воздуха, способности: левитация, невидимость, обладают магией, в физическом мире могут становиться газообразными, чтобы вступить в контакт с материальными объектами. Поискала начало, ага, вот заглавная страница. Краткое жизнеописание и терминология первородных чего-то там, уже не разобрать — гласила надпись. Занятно, помнится, Лили рассказывала мне о Сильфах, вроде они являются прародителями драконов. И тут же мою память озарила вспышка. Дракон, перепугавший меня спросонья, сказал, что во сне я разговаривала. И пытался выяснить, что мне известно об этих сущностях. А ведь сам он так и не рассказал мне о них. Так вот что за смутно знакомое воспоминание в рассказе демоницы царапнуло тогда мое сознание.

Я продолжила жадно разбирать едва различимые закорючки. Половина слов оставалась непонятной. Текст писался на старый лад со множеством украшательств и дополнительных вензелей, что делало его практически не читабельным да еще и в таком отвратительном качестве. Хорошо сейчас письменность стала лаконичнее и проще. Однако то, что мне все-таки удалось расшифровать, лишь подтверждало сказанное в свое время Лилиан. Первородные прародители духи покинули наше измерение, оставив после себя наследие в виде триквестра миров. В Верхнем поселились величайшие творения Сильфов — драконы, которые должны были стоять на страже порядка и сохранять великое равновесие, оставаясь беспристрастным гарантом высшей справедливости. И далее все в том же высокопарном духе. Видимо, у того кто это писал очень хорошо было развито воображение, а руки чесались, дабы выплеснуть свой творческий потенциал. Я похихикала и подобрала следующий листочек.

Странно, но на этой странице, оторванной от предыдущего контекста, речь шла о неких Сильфидах, все интереснее и интереснее. Это еще что за создания? А дальше, чем больше смысла мне удавалось уловить из написанного, продираясь через замудренный слог автора, тем выше ползли мои брови, и паршивее становилось настроение. В груди противно задребезжало давно забытое чувство предательства и обиды. Неприятной, липкой, мелкой дрожью оно расползалось по всему телу, перетекая в конечности. Я не сразу сообразила, что сижу на полу среди разбросанных книг и жухлых листов одна в пустой библиотеке, а на щеках бесшумно пролегли теплые, влажные дорожки из слез. До заката еще было время, и солнце щедро пробивалось через раздвинутые мною ранее портьеры, красиво подсвечивая узорчатый витраж. Однако сейчас окружающее пространство показалось мне как никогда серым, пасмурным, холодным и неприветливым.

Я поежилась. Машинально встала и убрала наведенный беспорядок. Так же отстраненно сложила в стопку приготовленные для работы книги, выбрала из них те, что возьму с собой. Аккуратно задрапировала окно и направилась в свою комнату. Вот только чем ближе я к ней приближалась, тем меньше хладнокровия во мне оставалось, а на смену ему приходила злость. На себя за свою слепоту и непроходимую тупость — ведь могла сложить все недомолвки, обрывки услышанных разговоров и другую информацию. На друзей, которые все прекрасно знали и молчали, на него… Особенно на него. Такой подлости от своего любимого дракончика я не ожидала, и тем горестнее от того становилось на душе.

— И когда ты собирался мне рассказать? — Я со всей силы сжала пальцы в кулаки, стараясь не выдать своего состояния. Остатка моего самообладания хватило только на то, чтобы положить на стол принесенные книги и уруми Лили, а затем медленно отойти как можно дальше от Шанти. Почувствовав за собой прохладу каменной стены, я привалилась на нее и, тщательно взвешивая каждое слово, постаралась не сорваться на крик.

— О чем? — очень спокойно спросил Шанти.

— О себе. Это ведь ты тот фантом из моих снов. Отомстил? Понравилось? А ты действительно можешь быть мстительным и с выбором момента у тебя все в порядке. — Я зло сощурилась, глядя на невозмутимую физиономию ящера. Он почему-то даже не собирался оправдываться и не выглядел сожалеющим или раскаивающимся. Это только распаляло мою обиду и уязвленное самолюбие.

— Да это я, — просто ответил друг, словно речь шла о самой обыденной вещи. — И я бы предпочел, чтобы ты об этом вообще никогда не узнала. Но раз уж ты в курсе, думаю, ты понимаешь, эта информация не для широкой общественности. — И все. Больше ни единого слова в свою защиту или объяснения своих действий.

— Знаешь кто ты после этого? — Я воспроизвела слышанные некогда ранее ругательства из арсенала демоницы. Дракон удивленно на меня посмотрел, затем на его морде появилась усмешка. Гад, в отличие от меня самой, понял, о чем я сейчас только что сказала, но видно было, что это его нисколько не задело.

— Наверное, в некоторой степени ты права, — философски заключил он. — Какой есть. Почему ты так злишься?

Он еще спрашивает. Имеет наглость делать вид, что ничего особенного не произошло. Будто это не он выставлял меня полной идиоткой все время нашего знакомства, а под конец еще и изрядно поразвлекся.

— Может, хватит строить из себя ничего не понимающее, невинное создание? Не собираюсь тебе ничего пояснять, все ответы лежат на поверхности. А ты у нас ведь самый умный, не так ли, вот и попробуй догадайся. — Его глаза недобро вспыхнули, а зрачки начали сужаться.

— Лиса, — рявкнул дракоша. — Прекрати. Я многое могу тебе простить, но и ты не слишком забывайся.

— Алистер, — прошипела я так, что любая змея бы от зависти удавилась, медленно, выделяя каждое слово, — меня зовут Алистер. Для всех посторонних уважаемый господин дракон мое имя именно такое, не забывайте об этом. А вас я, как выяснилось, совсем не знаю. И раз уж нас больше ничего не связывает, и вы получили свободу, очень рассчитываю избавиться от вашего присутствия.

Кажется, после этих слов он действительно не на шутку разозлился. Мне стало не по себе под его тяжелым, гневным взглядом, прожигающим, угрожающим. Но я постаралась ничем не выдать своего волнения и продолжала упрямо смотреть на него в ответ, только спина все отчетливее ощущала шершавую стену.

— Что ж, Алистер, — словно пропел мой теперь уже бывший друг, — как тебе будет угодно. Но ты же помнишь, я предупреждал, что уйду, когда сам сочту это нужным?

Одним неуловимым движением он плавно переместился ко мне, в миг преодолев все разделяющее нас расстояние. Я выставила вперед руки и почувствовала, как они увязли в прохладной и вязкой субстанции. К стене меня крепко прижимал уже призрачный силуэт. Я ощутила легкое дуновение у самого уха.

— Такая хрупкая, такая смертная и такая безрассудная.

Он ловко перехватил мои руки за запястья и завел за спину, больно царапая их о каменную кладку. По телу поползли мурашки. От его прикосновений, казалось, все волосинки на моем теле встали дыбом. Сильфид транслировал свою речь мне прямо в голову, очень неожиданно и пугающе, так как лица фантома я по-прежнему не видела. Во сне мы обменивались эмоциями и чувствами, я всегда знала, что именно он переживает в настоящий момент, и это нельзя было скрыть или подделать. А сейчас наяву стало страшно. От того, что не понимаешь, о чем он думает. Не можешь предугадать, какие предпримет следующие действия. Только едва различимые интонации, вложенные в мыслеголос.