Книга Свет мой зеркальце, скажи… - Екатерина Риз

— Лада, он тебе не муж. И никогда не был. Ты чай будешь?

— Я бы выпила чего покрепче.

— Извини, меня от запаха алкоголя тошнит.

— Врёшь, да?

Я улыбнулась и повторила:

— Чай будешь?

Лада расстроено фыркнула, но кивнула.

— Давай свой чай, что с тобой сделаешь.

— Ты как-то долго ехала, — заметила я, ставя перед ней чашку. — Я была уверена, что объявишься гораздо раньше.

— Я была занята. Но папочка привет передал, не сомневайся.

— Ты никогда не говорила, что общаешься с ним.

— Я общаюсь? С ума сошла? Я иногда звоню ему… когда считаю, что ему пора вспомнить об отцовских чувствах.

— Когда у тебя кончаются деньги? — догадалась я.

— А что, считаешь, права не имею?

Я сунула в рот конфетку.

— Мне всё равно.

Лада чай не пила, он дымился в её чашке, а Лада за мной наблюдала.

— Злишься на меня, да? Но я же с тобой поделилась. И могла бы поделиться телефонным номером. Если бы ты спросила. Но ты ведь не спросила, Липа.

— И не раскаиваюсь. Я, правда, не хочу с ним общаться. И деньги мне его не нужны.

Лада на стуле откинулась, руки на груди сложила, оглядела кухню.

— Деньги тебе не нужны, это понятно. Но скажи честно, ведь Ромка…

— Я его люблю, Лада. А он любит меня. И у нас всё хорошо. И, пожалуйста, не влезай и не порти ничего. Да и вряд ли у тебя получится. Лада, Рома очень злится на тебя, до сих пор. Сама могла оценить. Не советую тебе выяснять, до какой именно степени он злится.

Лада пренебрежительно фыркнула.

— Больно надо. Думаешь, я спохватилась за этим сокровищем? Оставь его себе.

— Сейчас получишь по лбу, — предупредила я её. Потом, чтобы сменить опасную тему, прямо спросила: — Зачем ты приехала?

Она руками развела.

— Новый год скоро. Приехала родителей проведать.

— Думаю, тебе не стоит появляться в городе.

— В смысле?

— В том смысле, что не надо злить моего мужа. Ты сама прекрасно всё понимаешь, не прикидывайся дурочкой. Ты не представляешь, чего нам стоило выкрутиться из твоей аферы без потерь. И Рома очень не обрадуется, если ты возьмёшься всё портить.

— Липа, ты мне угрожаешь? — Сестра недоверчиво прищурилась, приглядываясь ко мне. Я же всеми силами сохраняла спокойствие.

— Я тебе ситуацию обрисовываю так, как она есть. Лада, я не хочу проблем. И в первую очередь, не хочу, чтобы они были у Ромы. У нас скоро будет ребёнок, нам не до твоих интриг.

— Да какие интриги?..

— Ты поняла меня, — перебила я её.

Лада застыла под моим взглядом, после чего хмыкнула. Удивлённо. И даже проговорила:

— Ух ты. Что-то я раньше в тебе этого не замечала. Притворялась?

— Необходимости не было. А сейчас… Будем считать, что во мне просыпается материнский инстинкт.

— Советую тебе его контролировать. А то Ромочке мало не покажется.

— Он поймёт, — заверила я её.

— Матери сказала?

— Сказала. Она нас поздравила. — Я не удержалась и качнула головой. — Пообещала приехать, посмотреть на внука. Не думаю, что это случится в ближайшем будущем.

— Это точно. А ты? — Лада меня изучала, ощупывала взглядом.

Я притворяться не стала, ответила со всей серьёзностью.

— Я рада. Я хочу ребёнка, хочу семью. Ромка счастлив.

— Ещё бы он не счастлив был. Он этого и хотел. Чтобы всё, как у людей, — передразнила Лада моего мужа. Я улыбки не сдержала.

— Да, у него этого не было, и он этого хочет.

Лада помолчала, потом на стол облокотилась, подбородок рукой подпёрла.

— А я не хочу, — сказала она. — Не хочу детей. Боюсь, что захочу поступить, как мать. И после буду жить счастливо.

— Лада, она мальчишек любит.

— Ты уверена? Или, как у мужа твоего, «чтобы всё, как у людей»?

Это мне не понравилось, но что сказать, я тоже не знала. Не оправдывать же мать? К тому же, доподлинно мне о её чувствах известно не было. Вдруг Лада права?

— Расскажи, где ты пропадала, — попросила я, вновь уводя разговор с неприятной темы.

— Да нигде я не пропадала, — отмахнулась она. — В Москве пожила, в Питере, когда позвали.

Потом в Москву вернулась, когда деньги закончились. С работой туго, зато мужиков, как грязи.

— Аркаше тебя не хватает.

— О, Аркаша, — Лада разулыбалась. — Аркаша хороший. А ты совсем не работала?

— С ума сошла? Какая из меня модель?

— И как объяснила?

— А что объяснять? — удивилась я. Потом принялась пальцы загибать. — Муж, дом, теперь ребёнок. Роман Евгеньевич на радостях разве что все рекламные щиты города не оклеил, о наследнике извещая. Липа стала скучной домохозяйкой. А Аркаша твой, кажется, довольно скоро утешился. Я рекламу в городе видела. Миленькая такая брюнеточка.

— Миленькая? Что, не роковая красотка?

— До тебя ей точно далеко, — утешила я сестру. Лада посмеялась, а я за ней наблюдала. Затем спросила: — Ты не жалеешь?

Она улыбаться перестала. Пальцами по столу побарабанила.

— Если ты на своего Ромку намекаешь, то нет, не жалею. А вот обо всём остальном. — Она снова окинула взглядом кухню. — Это была хорошая жизнь, я чувствовала себя на своём месте.

— Тогда зачем, Лада?

— Ой, ладно, тебе ли сейчас жаловаться?

— А я не о себе спрашиваю.

— Можно я покурю? Я в форточку.

Я нехотя, но согласилась. Правда, сама пересела на диван, подальше от окна. На сестру смотрела, как она прикуривает тонкую дамскую сигарету. Затягивается глубоко. Лада выпустила дым в окно, а на меня глянула недовольно, но это недовольство было направлено не на меня, я понимала.

— Наверное, я его любила. Сейчас уже и не разберёшь. Знаешь, когда человека рядом с тобой долго нет, начинаешь сомневаться. Или это только со мной так?

— Ты знаешь что-то про Артёма? Я у Ромы спрашивала, а он говорит: что мне не нужно об этом беспокоиться. — Я откровенно скривилась.

А вот Лада рассмеялась.

— Читай: нечего думать о чужом мужике, когда у тебя я есть.

— И это тоже, — согласилась я.

— А Тёмочка сидит, — проговорила Лада с ощутимой печалью. — Я вчера к матери его заходила.

Дали ему три года. Навесили целый букет, а про Гровера и его побрякушки в деле ни слова.