Книга Меч Севера - Люк Скалл

— Я весь внимание.

— Имперская Академия требует, чтобы каждый студент учил язык, который вы, жители запада, именуете «всеобщим». Я хорошо на нем говорю? По крайней мере, достаточно хорошо, чтобы меня понимали?

Должно быть, Яна неверно истолковала замешательство на лице Кейна, поскольку пристыженно покраснела.

— Мне редко выпадала возможность попрактиковаться в вашем языке до того, как я покинула остров. Извини, если это звучит глупо.

— Нет, нет, дело вовсе не в этом, — сказал Кейн, замахав в замешательстве руками. — По правде говоря, я не так уж знаком с народами, которые живут за Ничейными землями. Мне и в голову не приходило, что твой народ может говорить не на том же языке, что и наш. Ты сказала, что знаешь два языка?

— Все выпускники Академии должны бегло говорить по меньшей мере на трех языках. Я владею шестью. Хотя, как ты слышал, мой всеобщий немного запущен.

— Он звучит почти идеально для моих старых ушей. А чему еще учат в Академии, помимо языков?

— Всему, что нужно знать мужчине или женщине, чтобы служить своему Императору. Туда принимают только самых умных и талантливых. Это великая честь для семьи.

— А Единение, о котором ты говорила. Этому тоже учат в Академии?

— Да. Это традиция, восходящая к временам до Катастрофы, когда железные маги Гарции обратили против нас наше собственное оружие.

— Катастрофы? Полагаю, ты имеешь в виду Войну с Богами.

Яна кивнула.

— Катастрофа уничтожила две великие империи востока. Между Гарцией и и Нефритовыми островами сейчас мир, но у Гарции по–прежнему есть железные маги, а мудрый правитель знает, что друзья могут быстро превратиться во врагов.

На них пала тень — это вернулся Джерек. Присев на корточки, Волк поворошил палкой огонь и проверил висящий над ним котелок, в котором что–то пузырилось.

— Рагу почти готово, — проворчал он.

Покопавшись в своем заплечном мешке, он извлек буханку твердого, как камень, хлеба. Из–за костра донесся стон Яны.

— Седьмой вечер подряд мы едим теплое рагу с коркой хлеба. Вы не устаете от такой пищи?

— А мне нравится рагу с коркой хлеба, — с укоризной заявил Брик.

Яна залезла в свой заплечный мешок и достала оттуда какой–то фрукт. Он был желтым, покрыт черными вмятинами и напомнил Кейну некую не самую привлекательную часть мужского тела.

— Это фрукт нана. Он растет на деревьях, на островах к югу от моей родины. После того как его срывают, этот фрукт месяцами остается свежим под своей кожурой.

Кейн смотрел на него с сомнением. С его точки зрения, съесть нечто странное и настолько желтое было не слишком полезно для желудка.

— Интересно, не захочет ли попробовать мой сердитый друг? — сказала Яна и бросила странный фрукт через костер Джереку, который уставился на него так, словно на колени ему упала ядовитая змея.

— Я это дерьмо не ем, — проскрежетал Волк. — Возможно, это какая–то отрава.

— Я тебя заверяю, что нана очень полезна. Она весьма питательна и даже помогает телу очищаться.

— Очищаться? — прохрипел Волк.

— Я думаю, она имеет в виду — просираться, — пояснил Брик.

— Ну, тогда хрен с ним. — Джерек счистил кожуру и куснул для пробы. — Неплохо, — сказал он нехотя, проглотив. — На вкус — сладкий.

Яна улыбнулась.

— Ты слишком быстро глотаешь, — заметила она. — Сначала нужно ощутить его вкус, подержать во рту, пососать.

Джерек, уже поднеся нана ко рту, замер. Он в ужасе уставился на фрукт.

— Что ты сказала? — прошептал он в ярости.

— Сначала нужно его пососать.

— Я не думаю, что она имеет в виду то, что ты думаешь, — встрял Брик, но Волк уже был на ногах, подняв полусъеденный нана, как оружие.

— Я запихну его тебе в задницу, — прорычал он.

Яна Шах Шан вскочила и приняла боевую стойку, вытянув руки и напрягши нош, готовая ринуться вперед в любое мгновение. Дело приняло скверный оборот.

Кейн попытался подняться на ноги, чтобы встать между ними и всех успокоить, но от внезапной резкой боли в груди у него перехватило дыхание, и он чуть не упал в шипящий костер.

— Кейн? — проскрежетал Джерек, мгновенно забыв о своей вспышке.

Волк, озабоченно наморщив брови, оказался рядом в мгновение ока и без усилий подхватил Бродара.

— Я в порядке, — сказал старый варвар, хотя не чувствовал под собой ног. Тяжело дыша, он опустился на землю.

Яна Шах Шан обежала костер и, наклонившись над ним, стала массировать ему грудь и руки. Растирая покалывающие конечности Кейна, ее проворные руки возвращали в них жизнь.

— Твое тело нуждается в отдыхе, — сказала Яна. — Ты слишком уж напрягаешься для человека твоего возраста.

— Да не так уж я и стар, — пожаловался Кейн, но, по правде говоря, он чувствовал себя древним.

Когда Яна закончила с ним возиться, он лег на спину и уставился в яркие звезды в ночном небе над головой. Наступила долгая тишина, все были поражены тем, что произошло.

В конце концов тишину нарушил Брик:

— А на что похож твой дом? — спросил он. — Здание, я имею в виду. В горах. У вас ведь есть дома? Мой дядя говорил, что горцы — дикари, которые живут в пещерах.

Кейн усмехнулся, хотя смеяться было больно.

— Да, у нас есть дома. Это не так уж и отличается там, в горах, от Низин. У меня был дом, приличных размеров, с садом, и полями и со всем, что полагается. У меня осталось много воспоминаний о том месте, и не все из них приятные.

— Хотел бы я иметь дом, — хмуро сказал Брик.

— Дом — там, где подскажет твое сердце, — ответил Кейн. — Найди того, с кем почувствуешь себя хорошо, и тебе уже не понадобится место, чтобы назвать его домом. — Он повернулся к Хрипуну. — А где дом для тебя, друг?

Немой зеленый гигант указал толстым пальцем на север. Другой рукой он сделал несколько движений, а его желтые глаза исполнились печали.

— Он говорит, что его народ вел кочевую жизнь в южных степях до прихода яханов, — расшифровал его жестикуляцию Брик. — Но в конце концов людей стало слишком много, и его народ был вынужден бежать с родных земель. Они отправились на север, за Замерзшее море. Тех, кто остался, разбросало по свету, и они постепенно вымерли. Предки Хрипуна были среди них. Он думает, что, возможно, является последним из своего народа, по крайней мере по эту сторону Замерзшего моря.

— С другой стороны Замерзшего моря ничего нет, — с сомнением проговорил Кейн. — Один только лед. Мир заканчивается в Высоких Клыках.

Хрипун снова принялся размахивать здоровенными ручищами.