Книга Биржа. Русская рулетка. Инструкция по эксплуатации и руководство по выживанию - Владимир Андреев

Однако, различия в том, как каждый из нас использует эти три части, весьма значительны. Таким образом, про одних можно сказать, что они мотивированны инстинктивно, другие – эмоционально, а третьих можно назвать мыслящими. Здесь не предполагается никаких количественных оценок, это лишь означает, что каждый из нас имеет склонность к тому или иному типу мотивации. Хотя мы определённо предпочитаем (строго индивидуально) использовать один из трёх аспектов нашей психологии в большей степени, чем два других, мы одновременно включаем на практике один из аспектов намного меньше. Степень отдачи третьего остаётся «посередине». Тот кто хочет добиться успеха на фондовом рынке не пожалеет сил на познание себя дорогого.

Здесь возникает ещё одна сложность в осознании своей тройственной личности. Инстинктивное изменение нашей мотивации можно классифицировать в зависимости от того, является ли оно импульсивным или нет. Наблюдается тенденция, что инстинкты некоторых людей могут быть излишне активными, в то время как инстинкты других являются определённо пассивными. С точки зрения математики возможны двенадцать различных сочетаний этих признаков. Каждый тип-комбинация соответствует яркому типу характера и каждый тип характера, в свою очередь, диктует определённый тип поведенческих наклонностей. В области инстинктов поведенческие наклонности сводятся к восприятию взаимоотношений с внешним миром, в области эмоций – к чувствам, а в области мышления – к поступкам.

В какой-то момент, обычно до наступления пятилетнего возраста, мы осознаём себя в окружающем мире. И вот тут-то каждый из нас невольно попадает в одну из этих возможных категорий. В течение всей дальнейшей жизни, это будет тем центром, вокруг которого будет возводиться структура нашей личности. Стоит отметить, что у каждой структуры характера есть два аспекта: защитный «фокус внимания» и типичный вероятный ответ на воспринимаемую тобой угрозу. Образно говоря, каждый тип характера можно представить как радар и ответное оружие возмездия: сначала изучается окружающая среда в поисках угрозы, и когда опасность обнаружена, следует автоматическая реакция.

Подобная угроза имеет место в том случае, когда наблюдается расхождение между ожиданиями (возникающими из наших подсознательных убеждений) и реальными результатами. Таким образом, на финансовых рынках угроза имеет место в том случае, когда ожидания прибыли не оправдываются. Игрок в результате получает стресс, который без его ведома запускает одну из нескольких возможных реакций. Необходимо понимать это, когда речь идёт о финансовых рынках. То, что нам во многом свойственны автоматические (неконтролируемые разумом) реакции означает, что в психологии каждого из нас есть уязвимое место. Финансовые рынки будут находить эту «ахиллесову пяту» игрока с безупречной точностью и соответственно запускать ущербные схемы поведения, наносящие нам прямой убыток.

Когда в 1923 году была издана книга Эдвина Лефевра «Воспоминания биржевого спекулянта», никто из участников понятия не имел о фрактальных формациях на рынке. Однако, события почти 100 летней давности, под копирку ложатся на взлёты и падения мирового фондового и товарного рынков 2008 – 2009 годов. Не поленимся, перечитаем! Итак, от первого лица: «В 1916 году я продолжал расти вместе с рынком. Я играл по-бычьи, как и все остальные, но, разумеется, я был настороже. Я знал, как и любой другой, что всё это должно когда-нибудь кончиться, и я искал предупредительные сигналы. Поскольку для меня все акции и компании равны, я вёл почти, что круговое наблюдение. Я никогда не был, да и не считал ни полезным, ни разумным быть приверженцем какой-либо из рыночных партий.

Пусть рынок быков помог мне нарастить свой банковский счет, либо рынок медведей оказался чрезвычайно щедр ко мне, но, как только я вижу сигнал отхода, я отхожу, не медля ни секунды. Это война всех против каждого, и здесь нет ни устойчивых союзов, ни достойной верности. От мужчины здесь требуется только одно – всегда быть правым. Нужно помнить ещё и о том, что никакие блистательные триумфы не завершают вечное бурление рынка. Да и любые смены направлений никогда не бывают окончательными. Нередко бывает, да и должно быть так, что рынок перестает быть рынком быков задолго до того, как начинается общее падение цен. Долгожданные сигналы опасности предстали предо мной следующим образом. Я заметил, что курсы акций, долгое время являвшихся лидерами рынка, начали один за другим откатываться на несколько пунктов. И впервые за много месяцев – после этого они не возвращались к прежним значениям. Было очевидно, что их взлёт закончен, а значит, я должен был изменить тактику торговли.

Это было достаточно просто. На рынке быков цены, понятное дело, решительно и определённо растут. И если динамика курса какого-либо выпуска акций не подчиняется общей тенденции, следует предположить, что с этими акциями что-то не в порядке. Этого достаточно, чтобы опытный биржевик почувствовал: что-то не так. Он не должен ждать, что телеграфная лента всё ему растолкует – что, как и почему. Его дело слушать её приказ: «Сматывай удочки!», а не ждать нотариально заверенного предписания. Итак, я заметил, что акции, длительное время бывшие лидерами небывалого подъёма, перестали расти. Откатившись на шесть или семь пунктов, они замерли. Но, пока что, произошла только смена знаменосцев, и весь остальной рынок продолжал движение вперёд и вверх. Поскольку при этом ничего плохого с самими компаниями не случилось, причины остановки нужно было искать в чём-то другом. До этого момента остановившиеся акции месяцами шли вместе с волной прилива. Когда они выпали из этого движения, притом что прилив бычьей энергии все еще продолжался, следовало заключить, что для этих конкретных акций подъём окончен. Но остальные продолжали расти. При этом не было никакого смысла в том, чтобы выходить из игры, поскольку обратные течения пока что отсутствовали.

У меня не было медвежьего настроения по отношению к рынку в целом, потому что лента ничего такого мне не говорила. Рынок быков ещё не был окончен, хотя конец его уже чувствовался. В ожидании этого ещё можно было делать бычьи деньги. Поэтому я просто занял медвежью позицию по акциям, которые перестали расти, а поскольку большая часть рынка еще поднималась, я одновременно покупал и продавал. Тех лидеров, которые выпали из общего подъёма, я продал, и одновременно продолжал ставить на рост новых лидеров. Акции, которые я продавал, были почти без движения, но остальные продолжали расти. Когда и они остановились, я их также продал. К этому времени я был уже настроен скорее по-медвежьи, чем по-бычьи, поскольку стало очевидным, что в ближайшем будущем большие деньги будет приносить падение котировок. Для меня рынок медведей фактически начался ещё тогда, когда рынок быков ещё не завершил свой забег, но я знал, что время для медвежьего буйства ещё не настало. Нет резона быть большим роялистом, чем сам король, особенно, когда время ещё не пришло. Лента просто сообщала, что передовые дозоры армии медведей крутятся поблизости. Нужно быть наготове. Я продолжал покупать и продавать, и примерно через месяц у меня были выставлены на продажу без покрытия шестьдесят тысяч акций – по пять тысяч акций двенадцати компаний, которые до этого были фаворитами рынка и возглавляли грандиозный взлёт котировок. Это было не очень много, но ведь и рынок медведей пока что отсутствовал.