Книга Золотой век Венецианской республики. Завоеватели, торговцы и первые банкиры Европы - Фредерик Лейн

Тем временем португальцы торговали специями в Лиссабоне и Антверпене и угрожали через Антверпен поставлять специи во Францию и Германию. Некоторые венецианцы считали: чтобы сохранить германский рынок, Венеции следует закупать партии специй в Лиссабоне. Но когда в 1521 году они послали торговые корабли в Лиссабон, оказалось, что тамошние цены слишком высоки. Позже сенат последовал совету тех, кто считал, что будущее Венеции по-прежнему связано с левантинской торговлей. Левант был очень важен для Венеции не только из-за специй, но и потому, что там находился основной рынок сбыта для многих венецианских товаров. Побережье Леванта веками было источником сырья и средоточием колониальной и морской власти Венеции.

Надежды на оживление левантинской торговли специями, как оказалось, имели под собой основания; португальцы поняли, что торговля специями – дело более рискованное, чем им показалось после первых успехов. Они вытеснили венецианцев с западноевропейского рынка не тем, что продавали перец ниже цен, удерживаемых на высоком уровне почти весь XV век, но сокращая поставки венецианцев. Когда Джироламо Приули предсказывал разорение Венеции из-за того, что португальцы перехватят торговлю, он считал, что португальцы смогут очень дешево закупать специи в Индии и не будут платить пошлины султану. Ему и другим венецианским «аналитикам» начала XVI века казалось, что португальцы организуют торговлю по венецианскому образцу, а именно будут посылать торговые флотилии, оснащенные на государственные средства, а куплю-продажу отдадут в руки частных предпринимателей, которые, стремясь к прибыли, сохранят цены на относительно низком уровне. На самом же деле король Португалии скорее следовал методам таких султанов мамлюков, как Барсбай. Он решил сам стать монополистом в сфере торговли перцем и при его продаже диктовать цены. Однако он мог удерживать цены лишь в том случае, если бы совершенно пресек товарооборот между Индией и Египтом по Аравийскому морю. Для начала португальский король присоединил к своим титулам титул императора Индии и приказал построить флотилии и крепости во всех ключевых портах. Монополия в торговле специями зависела не от легкости пути вокруг Африки по сравнению с плаванием в Восточном Средиземноморье, но от владычества над Индией. Более того, желание славы и присвоение титула императора Индии, возможно, предопределили выбор его политики. Решив построить империю, король Португалии стремился компенсировать ущерб от высоких цен, которые он получал от монополии на перец. Его успехи и продолжительное португальское владычество в этой сфере зависели тогда всецело от португальских патрулей, а также от роста цен за охрану в Красном море.

Завоевание Египта в 1517 году турками-оттоманами стало шагом в сторону оживления средиземноморской торговли специями, потому что после этого события португальцы в Индийском океане напрямую столкнулись с гораздо более устрашающей военной и морской силой. Португальцы отражали нападения турок на свои основные базы в Индии и заключили союз с персидским шахом с целью контроля над Персидским заливом. Зато османы владели Аденом, после чего португальские патрули во многом утратили свое значение. Ради сохранения союза с персидским шахом, чья помощь требовалась им против турок, португальцы позволили провозить специи из Индии в Ормуз. Оттуда специи попадали не только в Персию, но и, через Северную Сирию, в Алеппо и Бейрут. Снова оживился торговый путь через Персидский залив, которым часто пользовались ранее, в начале Средневековья; и венецианцы перенесли в Алеппо основную факторию и консульство в Сирии. Однако персидский шелк был в Алеппо важнее перца, самые большие партии специй снова оказались в Египте.

В 60-х годах XVI века поток специй через Красное море некоторое время равнялся товарообороту конца XV века. Большой объем специй, прибывающих в Египет, был вызван не только успешным бегством от португальских патрулей; в основном рост товарооборота объяснялся тем, что португальские чиновники продавали специи арабским посредникам. Чиновников больше заботила личная нажива, чем прибыль их короля; некоторые прибегали к незаконным сделкам потому, что им задерживали жалованье. Поставки в Левант стали такими обильными, что венецианцы, торговавшие специями, вернулись на рынки Германии и Италии. Кроме того, специи из Леванта поступали почти на всю территорию Франции.

Конкуренция после 1570 года

Для венецианцев возрождение «добрых старых времен» резко прекратилось в 1570 году, но почти весь XVI век товарооборот осуществлялся по трем основным торговым путям – по Красному морю, через Персидский залив и вокруг Африки. Относительная их значимость то повышалась, то понижалась. Все больше стран принимало участие в международной торговле. Во время войны за Кипр 1570–1573 годов на левантинском рынке венецианцев почти вытеснили французы. Точнее, венецианцев подменили суда под французским флагом, поскольку на французских кораблях экипажи и команды состояли в основном из генуэзцев и тех же венецианцев. Когда они не сражались с турками под испанским или венецианским флагом, наемники с французскими паспортами торговали с Оттоманской империей. Желая заручиться союзом с Францией против Габсбургов, правивших тогда Австрией и Испанией, султан даровал французам особые привилегии. Вскоре Марсель стал опасным конкурентом Венеции.

В 1580 году, после того как король Испании Филипп II присоединил Португалию и стал ее королем, испанцы решили стать главными поставщиками специй. Военно-морские силы Испании в то время тогда переживали расцвет, и Филипп сразу же показал, что он намерен воспользоваться всей мощью, дабы извлечь больше прибыли из торговли специями. Ему принадлежала первая поистине мировая империя; солнце никогда не садилось над владениями Филиппа в Америке, Африке и Южной Азии. Единственным правителем, способным соперничать с ним, оставался султан Османской империи. Их интересы сталкивались в Аравийском море, а также в долине Дуная и на Средиземном море; они заключали союзы друг против друга от Ирландии до Суматры. Торговля специями стала одним из многих полей сражений, на которых велась битва в ходе той самой первой «мировой войны».

В ответ турки грозили радикально изменить положение Венеции: они заявили о своем намерении прорыть Суэцкий канал. Задолго до того уже предпринимались попытки выкопать канал между Нилом и Суэцем. Хотя он заполнился песком, о нем не совсем забыли. В 1504 году Венеция всерьез собиралась побудить султана мамлюков заново откопать канал. Однако ничего не делалось до тех пор, пока османы не завоевали Египет. Около 1530 года к работе приступили тысячи землекопов, а в 1586 году османское правительство думало о более серьезных шагах. Во всех планах канал виделся источником в первую очередь не торгового, а военного превосходства, по нему собирались посылать турецкий Средиземноморский флот в Красное море, чтобы защищать Мекку от христианских набегов и перенести военные действия в Индию. В силу огромных военных издержек, например на Турецко-персидскую войну 1586 года, планам Османской империи не суждено было осуществиться в полном объеме. По сообщению венецианского посла из Константинополя, скептики считали канал в любом случае затеей неосуществимой из-за зыбучих песков.

Такой же неудачей окончились действия Испании, принесшие, однако, венецианцам временные преимущества. В 1584 году Филипп предложил продавать венецианцам весь перец, ввозимый через Лиссабон. Он подсластил пилюлю уверениями в том, что испанские галеры будут сопровождать венецианские корабли до самой Сицилии; кроме того, он обещал понизить таможенные сборы. Но в предложении Филиппа имелось несколько подводных камней. Король предлагал венецианцам выкупать у него 3 миллиона фунтов перца в год; хотя сомнительно, чтобы флотилии, ходившие вокруг Африки, в самом деле могли привозить так много перца, если бы они все же доставили такое количество, венецианцы обязаны были купить его по относительно высокой цене. Это вдвое или втрое превышало количество перца, которое венецианцы обычно ввозили из Леванта. Чтобы не допустить падения цен, им пришлось бы прекратить импорт через Оттоманскую империю, что привело бы к ответным мерам со стороны турок и закрытию тамошних рынков сбыта для венецианских продуктов. Кроме того, чтобы не допустить падения цен, венецианцам пришлось бы организовать всеевропейский картель для контроля за продажами. Многие такие картели, распределявшие между своими участниками рынки и квоты, были организованы в XVI веке по соглашениям между немецкими, итальянскими и португальскими купцами. Торгуя перцем и другими специями, эти картели скапливали столько капитала, что могли заключать контракты с королем Португалии на огромные оптовые партии сразу и платить большие суммы, которые шли на оснащение новых флотилий. Венецианцы уже не вписывались в эти картели. Они привыкли к конкурентной борьбе, не учитывавшей картели, которые ограничивали рынок своей монополией. Если бы венецианцы взяли подряд на поставки перца, поступающего через Португалию, вполне возможно, они держали бы мертвой хваткой оба источника поставок. В этом смысле их картель находился бы в более выгодном положении, чем все предшествующие. Однако для успеха ему недоставало важной черты: способности регулировать поставки в зависимости от спроса. Даже если бы король Филипп и его наследники придерживались взятых на себя обязательств и не продавали перец больше никому, в чем имелись основания сомневаться, Венеция не могла снижать закупки до необходимого объема, чтобы поддерживать цену. Поэтому у венецианцев имелись причины не принимать предложение Филиппа даже с чисто деловой точки зрения. Кроме того, правители Венеции не обладали таким опытом в организации международных картелей, как правители Аугсбурга или Генуи.