Книга Клинки Керитона. Дорога на Эрфилар - Андрей Голышков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Похоже на то, — кашлянул в кулак Саима.
— Тревожно мне. Пойду, осмотрюсь, — Нёт взял с блюда ломтик ветчины, закинул в рот. — Не скучайте без меня, парни. — Он потрепал Тэйда по плечу: — Не зевай, старина.
— Ну-ну, — усмехнулся Саима, — полчаса на одном месте усидеть не можешь, дауларец, одно слово.
Нёт отмахнулся от него, как от назойливой мухи, и исчез в гуще танцующих.
— А в чём дело-то? — поинтересовался Тэйд.
— В чём дело, ты спрашиваешь? Он, что, не рассказывал? А, ну да, ты же вчера вечером как с Инирией у камина встретился…
— И что? — перебил его Тэйд, смутившись.
— Ничего. Помнишь, Нёт божился, что балахончик белый ни в жисть на себя не наденет? — Саима налил себе, затем наполнил бокал друга. — Надел. Ещё как надел. Он в нём, пока мы мылись, весь Таэл Риз Саэт излазил, вдоль и поперёк. Так, по крайней мере, он мне сам сказал. Давай, за нас! — провозгласил онталар не блиставший оригинальностью тост.
— Ага. За нас… Нёт что-то нашёл?
— Ничего, — искренне удивился Саима. — Что он может здесь найти?
Музыканты заиграли громче. Танцующей походкой подошла Инирия, присела на краешек скамьи рядом с Тэйдом.
— Пойдём, потанцуем?
— Я не умею…
— Да ладно, все вы сперва не умеете.
— Я умею, — вызвался Саима, вновь наполняя бокалы.
— А с тобой я не хочу, — отпарировала Инирия, игриво взъерошив Тэйду волосы. — Ой, да ты уже совсем пьяненький.
— Я? Нет…
— Тем более надо развеяться. Идём.
В это время зазвучала мелодия одного известно вартарского танца, называемого «Четыре воробья», начинавшегося с выхода двух пар танцующих, которые после нескольких замысловатых па должны были поменяться партнерами. После чего в танец вовлекались ещё две пары, за ними ещё две, и так далее…
«Я не умею танцевать, — бубнил про себя Тэйд, неожиданно понимая, что действительно сильно опьянел. — Не умею, и точка!»
— Пошли, пошли, — громко, сквозь звуки музыки, воскликнула девушка, за рукава вытягивая его из-за стола и увлекая за собой.
— Я не умею.
Щёчки Инирии раскраснелись от возбуждения. При виде её улыбки у Тэйда ещё больше закружилась голова.
— А я научу!
— Нет, — упёрся он, пытаясь быть непреклонным.
— Да, — она улыбнулась ему так, что дальнейших сил сопротивляться Тэйд не нашёл. Он позволил ей увлечь себя в танце. Кейнэйская красавица закружила его, ловко уворачиваясь от хаотично двигавшихся других пар. — Какой вечер сегодня чудесный! Правда же?
Её смех звучал как лесные колокольчики, как капли летнего дождя в ясную безоблачную погоду. Медовый запах её волос и быстрый смешливый поцелуй окончательно нарушили и без того хрупкое душевное равновесие Тэйда. Музыка играла всё быстрее и быстрее, танцующие вокруг смеялись и визжали, мимо него пролетали ставшие знакомыми лица.
Тэйд едва сумел понять, что надо делать и в какую сторону двигаться, как вдруг перемены партнёров в танце свели его с прелестной Эл-Лэри.
Волосы и юбки обеих девушек кружились вокруг него. Опьяняющие запахи их юных тел, смешанные с пряными ароматами благовоний, щекотали ноздри.
— Ты совсем не умеешь танцевать, — Эл-Лэри обворожительно улыбнулась.
— Он такой стеснительный, — захохотала Инирия.
— Такой милый мальчик, — голос ринги стал ещё нежней, ещё ласковей.
«Что они со мной делают, о Великие!»
Музыка ли это была, накопившаяся ли усталость, или же выпитое вино, Тэйд испытывал влюблённость в обеих девушек сразу: в удивительно нежную, очаровательную Эл-Лэри и в бесподобную, двигавшуюся с поразительной грацией Инирию.
— Какая ночь, Тэйд, — голос Инирии звенел серебряным ручейком.
Девушки кружили его в танце по очереди: Инирия и Эл-Лэри, весёлые и жизнерадостные, они наслаждались жизнью и беззаботной молодостью. Тэйд позабыл обо всём на свете: и о преследовавших его скрамах, о Поглощающем, о къяльсо, об отце, о Саиме и Нёте.
«Какая ночь!»
Музыка всё убыстрялась и убыстрялась. Ряды танцующих полностью перемешались. Мимо промелькнуло улыбавшееся личико То-Виам…
«Да, кажется, это То-Виам. Или это То-Дин? Как они все похожи. Чудесная ночь!»
Тэйд не понял, почему, но он остановился.
Вокруг кружили десятки пар.
Инирия стояла напротив.
Она притянула его к себе и крикнула прямо в ухо:
— Ну что же ты, танцуй!
Хотя Тэйду показалось, что этого ей сейчас хотелось меньше всего.
Она медленно и осторожно прижалась к нему, порывисто дыша, подняла голову.
«Что я делаю?» — одна крохотная мысль, но он тут же отпустил кейнэйку.
Щёки Инирии вспыхнули. Она опустила голову, касаясь лбом его груди, но тут же отвела руки, отстранилась.
— Почему ты так? — прошептала она, вновь поднимая голову. Её глаза были широко раскрыты, медно-русая прядка скользнула на щёку.
Словно ураган, налетел на них хоровод танцующих, увлекая и разводя в стороны.
«Инирия!»
Тэйд чувствовал себя странно и был бы рад, наконец, остановиться, но…
«Куда пропала моя Нира? И где Эл-Лэри?..»
Голова закружилась. Он устал, вспотел и действительно выпил слишком много вина. Ноги подогнулись под ним, всё закружилась колесом: люди, деревья, звёзды, — и ему пришлось схватить кого-то за руку, чтобы не упасть.
— Отличное у нас вино! Не правда ли? — воскликнул Рат-Варо, подхватывая Тэйда. — Позвольте, юноша, я вас к столу провожу.
Дорога до Гасора заняла у Левиора и его нового друга Кинка чуть менее трёх недель. Мальчишка, как выяснилось, неплохо знал местность, ему не единожды доводилось путешествовать с торговым караваном его дяди аж до самого Матиорона, а это не много ни мало, а полтора-два месяца пути, в один конец.
Минуя людные места, они довольно быстро добрались до старого тракта связывающего Матиорон и, некогда процветающий, а ныне почивший в руинах Дихарт. Поскольку трактиров и таверн на старом заброшенном тракте не было, ночевать приходилось в лесу или в поле, и эта неустроенность вперемешку с относительным спокойствием вполне Левиора устраивали. Устраивало это и Кинка — домовитый мальчишка сразу возложил на себя обязанности хозяйственника — закупал провизию и для них самих и для подответственной скотинки. Чем были довольны и Левиор, отродясь торговых талантов не имевший, и ослик Лохмоух, тюками с тем самым провиантом грамотно и весьма умеренно в весовом измерении загруженный. Изредка, когда запасы истощались настолько, что требовалось завернуть в ближайшую деревеньку, Кинк позволял себе прокатиться пару-тройку лиг верхом. Лохмоух не возражал. Левиор, к слову сказать, на ослиный суверенитет посягать не собирался, хотя, видит Ихольар, разок прокатиться ему всё-таки хотелось.
