Книга Вкус греха - Уильям Гилл

От подруги Глории Чарлз узнал, что в Аргентине умерла последняя из сестер Симона де ла Форса. Это означало, что капкан, в котором Мердок держал Ариан, разжался. Он не мог больше шантажировать ее, он мог только просить.

– Иногда я думаю, что тебе самое время уползти обратно в канализацию, откуда ты в свое время появился, – сказала Глория, с презрением глядя на мужа. – Ты ведь вылез из дерьма – там тебе и место. Я не просила у матери денег.

– Ну а как вообще все прошло? – спросил он, постаравшись, чтобы голос звучал как можно мягче и доброжелательнее.

– Мама пригласила нас вместе с ней встретить Рождество в Пунта-дель-Эсте, – холодно сказала Глория. – Мне неудобно было ей отказывать, и я приняла приглашение, в том числе и от твоего имени, но я хотела бы, чтобы ты остался здесь. Назад я не вернусь. Завтра я поговорю с юристами. Мне нужен развод.

Чарлз замер как громом пораженный, затем пришел в бешенство. Какая дрянь! Всего одна встреча с ее мамашей – и пожалуйста, она уже намерена сбежать от него. Чарлз не собирался разводиться с Глорией до тех пор, пока не достигнет своей цели, то есть не получит по меньшей мере половину денег Ариан. Но для этого Глория должна была сначала получить состояние матери в свое распоряжение!

– Что за чушь ты несешь, Глория! Я понимаю, что после свидания с матерью ты взволнована, но сейчас не время расторгать наш брак. Подумай о нашей дочери!

Упоминание о ребенке мгновенно привело Глорию в ярость.

– Да тебе наплевать на Мерседес! Я знаю, на что ты рассчитываешь! Тебе кажется, что чем дольше мы будем оставаться мужем и женой, тем больший кусок тебе достанется при разделе состояния матери! Так вот, забудь об этом. Мама сказала, что планирует все свое состояние перевести в лихтенштейнские банки и оформить на Мерседес, а распоряжаться им до ее совершеннолетия доверено совету опекунов. Разумеется, опекуны будут заботиться и обо мне и учитывать мои интересы. Не думаю, что они будут о тебе высокого мнения. Все это будет сделано к следующему году. Честно говоря, ты напрасно теряешь время, околачиваясь около меня.

Чарлзу стоило огромных усилий скрыть свою тревогу. Весь его расчет строился на его уверенности в том, что Глория очень дорога Ариан. Однако ему никогда не приходило в голову, что Ариан может завещать все свои колоссальные деньги внучке. Вытребовать что-либо для себя у опекунского совета, заседающего в Лихтенштейне, было потруднее, чем заглянуть в сумочку английской королевы. Чарлзу нужно было время, чтобы все обдумать.

– Глория, мне очень больно слышать твои слова. Ты обсудила вопрос о разводе с твоей матерью?

– Нет.

Глория жалела о том, что не сделала этого, но ей помешала ее собственная гордость.

Чарлз с трудом скрыл облегчение. Не все еще было потеряно. Опустив глаза, он заговорил, делая вид, что слова даются ему с большим трудом:

– Твое решение о разводе для меня большой удар. Однако в любом случае Мерседес не только твоя, но и моя дочь, и мне нужно какое-то время, чтобы привыкнуть к мысли, что я буду видеть ее гораздо реже. Давай проведем все вместе хотя бы одно Рождество – обещаю, что дам согласие на развод на каких угодно условиях, как только мы вернемся обратно в Нью-Йорк. Повремени беседовать с юристами. И еще одно: пожалуйста, не говори матери о своем решении до Нового года – это даст нам еще один, последний шанс решить все наши проблемы. Не думаю, что я прошу слишком много, верно?

Глория заколебалась. Ей трудно было поверить, что Мерседес настолько дорога Чарлзу, что ему больно с ней расстаться, но, в конце концов, она ведь действительно была его дочерью. И потом, до Рождества оставалось всего два месяца.

– Согласна, – проговорила она наконец. – Но до Рождества я буду жить на другой половине дома.

С этими словами она, не оглядываясь, вышла из комнаты.

Чарлз вздохнул с облегчением. Он не возражал против перспективы спать в одиночестве. Чтобы обдумать свои планы, ему нужно было сосредоточиться.

Лежа в постели, Ариан снова и снова перебирала в памяти события минувшего дня. Держа на руках Мерседес, она поняла, что отныне внучка должна стать неотъемлемой частью ее жизни. В то же время Ариан было ясно, что рано или поздно придется поговорить с дочерью о Чарлзе. Она не верила в прочность этого брака. Однако слишком многие их прежние ссоры возникали из-за того, что, по мнению Глории, мать вмешивалась в ее жизнь. Теперь дочь сама должна была принять решение.

В то же время Ариан стремилась создать хотя бы иллюзию нормальных взаимоотношений. Она пришла к выводу, что лучшим способом сделать это было собраться всем вместе на Рождество в Пунта-дель-Эсте. Чарлз и Глория могли бы ночевать на яхте, в нескольких милях от Ла-Энкантада. Днем же Чарлз мог бы ходить под парусами или кататься на водных лыжах, а Глория вместе с малышкой коротать время в замке в обществе матери.

Впрочем, Ариан поняла, что выдает желаемое за действительное и что ей скорее всего не ужиться с Чарлзом под одной крышей. Чтобы снять напряженность, решила она, нужно пригласить других гостей.

Ариан принялась изучать свою записную книжку. В ней значились имена сотен людей, однако большинство были слишком тесно связаны с тем периодом ее жизни, когда Мердока все считали ее постоянным любовником, а с другими Ариан была недостаточно хорошо знакома, чтобы ни с того ни с сего приглашать в свой уругвайский замок на празднование Рождества.

Внезапно у Ариан возникла великолепная мысль. Ну конечно же, Пандора Дойл. Ариан знала ее достаточно хорошо и вполне могла рассчитывать на ее помощь в этой весьма непростой ситуации, учитывая свойственное Пандоре безукоризненное чувство такта. Пандора как-то упоминала, что ее приятелем и любовником был Тед Карсон – тот самый, который в свое время пытался выкупить у Ариан принадлежавшую ей долю компании, основанной Пандорой. Отвергнув предложение Карсона, Ариан невольно подумала о том, что он скорее всего относится к людям того же сорта, что и Симон де ла Форс. Впрочем, это была проблема Пандоры, а уж никак не ее. Итак, Пандора Дойл и Тед Карсон. Они будут идеальными гостями для такого случая.

Гипсовый образ Девы Марии и небольшое деревянное распятие – других украшений в комнате не было. Сестра Росарио, сидевшая напротив Флоринды за тщательно выскобленным сосновым столом, не спускала с нее внимательного взгляда.

– Найти работу для человека с твоим прошлым было нелегко, Флоринда, – жестко сказала она. – Но все те годы, которые ты провела в тюрьме, я наблюдала за тобой, и верю, что ты искренне раскаялась в содеянном. За тебя просила сама мать-настоятельница. Именно поэтому и только поэтому тебя освободили досрочно. Теперь мы нашли тебе занятие, которое даст тебе средства к существованию, и ты не должна нас подвести.

– Спасибо, сестра Росарио. Я хочу лишь жить спокойно и честно – больше мне ничего не надо, – тихо ответила Флоринда, потупив взгляд.

– Ты пойдешь в отель «Прайя-дос-Моррос» в Сан-Коррадо и спросишь Марию Галвеш. Ей нужны уборщицы. Она тебя ждет. – Монахиня протянула Флоринде листок бумаги. – Вот адрес. Да благословит тебя Господь, дитя мое.