Книга Убийства, в которые я влюблен - Эдвард Д. Хох

В ярости, сбитая с толку, громадная змея сражалась против пленившего ее таинственного врага.

Но Морли не терял времени; он крутил катушку, поднимая свою пленницу вверх. Это было очень тонкое дело. Ему нужно было втянуть змею через широкое окно, спустить через другое — и при этом не дать себя укусить.

Он отъехал назад от подоконника, осторожно втянул извивающуюся ношу, повернулся на нужный угол и быстро выбросил Геринга в другое окно. «Этот старичок тяжелый, — подумал он, — должно быть, весит по крайней мере фунтов пятнадцать».

Придвинувшись очень близко к подоконнику и используя всю длину удилища — к счастью, руки его все еще были сильными, — Морли сумел опустить алмазноспинную прямо около лежака. Вдруг заколебавшись, он с всхлипом втянул воздух. Если бы каким-то чудом Малколм пришел в себя или появился какой-нибудь свидетель, он всегда мог сказать, что это была шутка, что он хотел попугать парня, и не имел намерения допустить змею настолько близко, чтобы она смогла напасть на зятя. Но и когда Ланг будет укушен, подумал он, я все равно могу сказать, что это была шутка, что я просчитался и слишком отпустил катушку. Он вспомнил ужасный момент, когда сам был подброшен в воздух, а потом недели страданий, и свое искалеченное тело. Теперь это предстоит Лангу, но он не будет знать, что поразило его, а это лучше, чем то, что случилось с Морли.

Извиваясь и шипя, змея опустилась на грудь Малколма. Обнаружив под собой что-то твердое, большая змея атаковала с молниеносной быстротой. Дважды, трижды она ткнулась в шею, лицо Ланга. Несмотря на свою ненависть и ожесточение, Морли побледнел, его руки задрожали. Но Малколм ничего не сознавал. Он пьяным жестом провел рукой по лицу, как будто ему досаждала муха, и опять погрузился в оцепенение. Майор дал возможность Герингу укусить зятя еще раз. Этого должно быть достаточно. Ланг уже выглядел плохо, конвульсивно дергался по мере того, как яд распространялся по расширенным сосудам. Вряд ли он вообще придет в сознание.

Теперь предстояла самая сложная операция. У майора был шест длиной почти в один ярд, к которому он привязал острый перочинный нож с открытым лезвием. Ему нужно было поворотом катушки поднять змею вверх и потом обрезать леску там, где она петлей охватывала ее тело. Он не мог убить ее, потому что это никак нельзя было приписать Лангу. Если бы Малколм приподнялся на стуле и потом свалился на землю, то Морли мог бы забить змею и бросить ее поблизости вместе с палкой. Но распростертая на стуле жертва, очевидно, была не в состоянии убить своего врага. Не мог майор и вытянуть змею из петли рыболовным крючком — высвободить блесну с зазубринами потом бы никак не удалось. Вот была бы улика!

Он потихоньку поднял извивающуюся пленницу вверх к окну. Ему пришлось опереть удочку о ручку кресла и, придерживая ее одной рукой, в то же время другой потянуться вперед с нацеленным ножом. Но змея вдруг мощно рванулась своим большим, сильным телом, ствол удочки соскользнул, так что ее кончик резко дернулся вниз, сильно ударив по подоконнику; леска оборвалась, и Геринг шлепнулся на землю. Там, с волочащимся кончиком нейлоновой нити длиной в один фут, тянущимся от ее живота, змея с комичной поспешностью уползала прочь.

Морли в ужасе не отрывал от нее глаз. Если кто-нибудь найдет эту змею, опоясанную рыболовной леской! Потом он расслабился. При том, как змея трется брюхом о землю, нейлон вскоре порвется, если Геринг в раздражении не вывернется из петли еще раньше.

И все же ему бы надо избавиться от остатка лески, чтобы не было возможности для сопоставления; но, конечно же, он не мог попросить Грейс спрятать ее; как и не мог бросить ее в мусор для сожжения. Да нейлон и не сгорал как следует, только размягчался и издавал отвратительный запах. Нет, он вынужден будет оставить ее здесь. Риск был минимальным — Геринга с куском нейлона никто не найдет.

Во всем проекте было только одно слабое место, но тут уж ничего не поделаешь. Кто-нибудь может усомниться, могла ли змея укусить человека в лицо, находившееся высоко от земли. Однако лежак был довольно низкий, даже в той части, где его спинка приподнималась, и крупная змея могла дотянуться. Утверждение, что не могла бы, особенно если ее не дразнили, было спорным и точно доказанным быть не могло. Более существенным был тот факт, что при любых подозрениях и Морли, и его сестра были чисты — она была далеко, в городе, он — прикован к комнате наверху. Мысль об использовании удочки настолько сложна, что вряд ли об этом догадается самый проницательный шериф.

«Жаль, — думал майор, — что я не могу избавить Грейс от потрясения при обнаружении мужа. Но если я позвоню в полицию и сообщу о смерти Малколма, то придется объяснить, как это произошло, а мне совсем бы не хотелось рисковать и давать подробное описание. Да и сказать, что он мертв, я не могу, так как отсюда сверху установить это трудно. Так что эта забота ложится на Грейс. Ничего, она по натуре довольно толстокожа. Она это переживет. Да и не такая уж Малком, я думаю, большая потеря».

Произошла довольно тяжелая сцена, когда Грейс вернулась домой и обнаружила Малколма на кресле мертвым и распухшим. Но выражение его лица было мирным, алкоголь ускорил его путь к могиле, но избавил от страданий.

Прибывший вскоре шериф, похоже, был озадачен происшедшим.

— Я не могу себе представить, с чего бы змее укусить человека, который лежит в кресле и никому не мешает… разве что Ланг раздразнил ее, бросив камень, или как-нибудь еще. Но и в этом случае… не знаю.

Потом лицо его посуровело.

— В этом году в наших краях слишком много гремучих змей. Послезавтра мы планируем устроить облаву. Полагаю, вы не против, если мы охватим и ваше ранчо. Лоусоны согласились, и Уилерсоны, и Харперы.

— Я не думаю… — поспешно начал Морли, но Грейс перебила его.

— Конечно, — сказала она. — Я бы только хотела, чтобы вы провели облаву до… до того, как бедный Малколм… — Она опять рыдала.

— Вы что-то сказали? — спросил шериф, глядя на майора.

— Я только подумал, что бедная Грейс предпочла бы не иметь вокруг столько людей, кричащих и шныряющих по кустам, но… — Он пожал плечами. Когда они найдут Геринга и если найдут, петля почти наверняка изотрется. Во всяком случае, слишком решительно Протестовать он не осмелился.

— Ну, тогда решено, — сказал шериф. — Думаю, пока все.

Когда он отъезжал, Морли имел задумчивый вид. Однако вскоре

просветлел. Было очевидно, что тот ничего не заподозрил, только был несколько обескуражен необычными обстоятельствами. Что касается облавы, то жаль, что Грейс так быстро дала разрешение. Правда, пока они поубивают большое количество гремучих змей — и множество других безвредных пресмыкающихся, — мудрые ветераны, подобные Герингу, будут глубоко в своих норах и в безопасности. Да и леску на себе алмазноспинная протаскает не дольше двадцати четырех часов, и прежде, чем облава начнется, предательский кусок нейлона будет всего лишь мусором в кустарнике.

В день великой облавы на змей около трех часов дня группа мужчин и юношей добралась до ранчо Ланга. Большинство из них были вооружены мотыгами, цепями и дубинами, но некоторым постарше и поуравновешеннее были разрешены дробовики. Широкой цепью они прочесывали кусты, шаря в них, крича, топая; те, кто шея впереди, чувствовали себя уверенно в высоких сапогах. Им понадобилось два часа, чтобы охватить всю территорию, наконец они перешли во владения Харпера, и шум затих.