Книга Война братьев - Джефф Грабб

— А мне с трудом верилось, что люди могут летать на транских машинах, — отрезал Фелдон. — С еще большим трудом мне верилось, что существуют механические драконы. Тем не менее их существование — факт, и факт признанный, поэтому я бы хотел быть готов к их появлению под этими стенами.

Этот разговор всплыл в памяти Лоран на пороге покоев Фелдона. Он и Драфна теперь постоянно спорили во время советов. Не поэтому ли Фелдон позвал ее к себе, не желая выносить новые предложения на общий совет?

Лоран постучала, глухой голос пригласил ее войти.

Покои Фелдона были обставлены более чем скромно — низкий стол, обычно заваленный книгами, несколько стульев, небольшая доска на стене. Фелдон сидел за столом, на котором на сей раз возвышался один-единственный предмет.

— Вы уже слышали новости? — спросила Лоран, входя.

Фелдон поднял на нее усталый взгляд.

— Про Иотию? Мне рассказал за завтраком Драфна. Это уже древняя история.

Лоран кивнула. Из фалладжийской пустыни даже слухи доходили с большим опозданием. И вот вчера прибыли беженцы из Зегона — оказывается, Урза перешел границу Корлиса и Иотии и начал освобождать город за городом. Превосходство в воинской силе у аргивян было столь велико, что фалладжи практически не сопротивлялись.

— Да, древняя история, — сказал Фелдон. — Новости дошли до нас только сейчас, так что я не поручусь, что пару дней назад под ударами Как-Его-Там не пал Томакул.

— Или, наоборот, фалладжи организовали контрнаступление и отбросили его войска назад, — заметила Лоран. — Но, полагаю, вы пригласили меня не затем, чтобы обсуждать вести с фронтов. Что-то случилось?

— Что вы скажете вот об этом? — спросил в ответ хромой ученый, жестом приглашая Лоран подойти поближе к столу. — Эту штуку нашли в своих сетях юмокские рыбаки — те самые, что год назад привезли нам коралловый шлем.

Предмет, на который указывал Фелдон, представлял собой невысокую широкую чашу с двумя ручками на тяжеловесной подставке. Материал напоминал медь, но Лоран была готова поклясться, что подобной меди она никогда раньше не видела. Предмет походил на жертвенные чаши, использовавшиеся в древних аргивских культах.

— Называется силекс, — сказал Фелдон, не отрывая глаз от чаши. — По крайней мере, так на ней написано. И пришла она к нам от [ в этом месте явно должно быть какое-то название, но в книге его не было — видимо, опечатка. прим. Vened'а ] или из Голгота. Оба названия я прочел впервые.

— Вы знаете, что это такое? — спросила Лоран.

Фелдон наклонил чашу в сторону аргивянки. Внутренняя поверхность чаши была испещрена изображениями маленьких фигурок, расположенных цепью и по спирали сходившихся от края чаши к центру.

— Эти значки — текст, рассказывающий о предназначении этой штуки, — сказал Фелдон.

Лоран сузила глаза.

— Вот эта спираль содержит транские знаки, — сказала она наконец.

Фелдон кивнул.

— Верно, но я не знаю их языка, — сказал он, затем показал на другую цепочку знаков. — А вот это — фалладжийские буквы, и хотя графика очень древняя, я смог их разобрать. А вот эти значки похожи на те, что используют для записи своих песней сумифцы, а эти совпадают с рунами на моем посохе. А вот эти, — Фелдон показал на другую спираль, — я вижу впервые. Нет ли у вас предположения, что они могут означать?

— Наверное, это ключ к транской графике, — ответила Лоран. — Ключ, позволяющий владельцу предмета научиться читать надписи на древних языках.

Фелдон улыбнулся:

— В самом деле. К сожалению, у этих надписей довольно мрачное содержание.

Лоран подняла бровь:

— А именно?

Фелдон заглянул внутрь чаши.

— Я еще не все понял, но основную идею уловил. Итак, как я сказал, предмет называется силекс, он из [ опять та же самая опечатка. прим Vened'а ] или от Голгота. Из текста непонятно, что или кто такой этот Голгот — страна, король или мастер, сработавший чашу. И судя по всему, этот предмет предвещает конец света.

Лоран безмолвно уставилась на Фелдона. Фелдон покачал головой:

— Я знаю, что вы сейчас думаете — что это все чушь, сказки и шарлатанство. Поэтому-то я и не решился показать эту вещь всем остальным. Драфна давно утвердился во мнении, что еще немного, и я начну расхаживать по башне с зажженным кадилом и крутить молитвенные колеса. И все же выслушайте меня — вот перевод с древнефалладжийского: «Сотри все с лица земли, очисти ее. По твоей воле наступит конец. Уничтожь империи и начни все сначала». И вот еще фраза: «Имей силу решиться — и наступит конец. Наполни меня воспоминаниями о земле». Звучит довольно недвусмысленно.

— «Наполни меня воспоминаниями», — повторила Лоран. — Звучит как болтовня шарлатанов. Как в старинных сказках, где для заклинаний требовались шепот умирающего солнца и улыбка кошки. Кажется, у фалладжи была такая сказка про город, который заключили в бутылку и он спасся, а весь мир был уничтожен?

Фелдон поднял глаза:

— Значит, вас это не убеждает? Лоран отрицательно покачала головой:

— Я думаю, что эта находка поможет нам раскрыть многие тайны. Возможно, здесь записано какое-то предостережение, сделанное в древние времена. Но слова про конец света не кажутся мне убедительными.

— Ладно. А теперь возьмите чашу в руки, — сказал Фелдон, откидываясь на спинку кресла. — Не бойтесь, возьмите ее.

Лоран взялась за ручки и подняла чашу со стола. Едва она прикоснулась к металлу, ее охватило какое-то необъяснимое беспокойство — такое чувство возникает, когда полуденное солнце вдруг скрылось и над всем миром простерлась тень. Лоран огляделась вокруг, и ей показалось, что в комнате и вправду стало темнее. Ей почудилось, что из проникшей в комнату тьмы раздался крик, печальный плач ребенка, такой тихий, что Лоран едва расслышала его.

Аргивянка поставила чашу на стол и отпустила ручки. В тот же миг тьма исчезла и все стало как прежде. Как будто солнце снова вышло из-за туч, и плач ребенка затих.

— Вижу, вы тоже это почувствовали, — сказал Фелдон. Лоран кивнула и присела напротив Фелдона, так что силекс оказался точно между ними.

— Тут что-то есть.

— Что-то такое, чего мы еще не понимаем, — согласился Фелдон. — Что это? Предупреждение? Оружие?

— Но что это вообще значит? — спросила Лоран. — «Наполни меня воспоминаниями»…

— Разве Хуркиль не обучала вас технике медитации? — поинтересовался Фелдон.

— Она обучила архимандрита, а та кое-чему научила меня, — ответила Лоран. — Но существует очень много техник медитации, у разных ученых они разные, например у певцов-колдунов из Сумифы…

Фелдон оборвал ее жестом: