Книга Гнев ангелов - Сидни Шелдон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я хочу видеть Дженифер Паркер.
– Вы член семьи?
Нет. Я ее друг. – Простите, никаких посетителей… Она в реанимации.
– Я подожду.
– Вам придется ждать долго.
– Это не имеет значения, – ответил Кен Бейли.
* * *
Открылась боковая дверь, и вошел сенатор Уорнер, сопровождаемый целой компанией специалистов. Врач подождал его.
– Сюда, сенатор Уорнер.
Он провел Адама в небольшой кабинет.
– Как она? – спросил он.
– Я не оптимист. Мы извлекли из нее три пули.
Открылась дверь и вошел окружной прокурор ди Сильва. Он посмотрел на сенатора и сказал:
– Я рад, что все обошлось.
– Я понимаю, что должен благодарить вас. Как вы узнали?
– Дженифер Паркер позвонила мне. Она сказала, что вам устроена ловушка на Нью-Канаан. Я подумал, что это часть какого-то замысла. Одновременно я послал за вами вслед парочку полицейских вертолетов. По-моему, Дженифер хотела обмануть нас.
– Нет, – сказал сенатор, – нет…
Ди Сильва пожал плечами.
– Как хотите, сенатор… Главное, что вы живы.
Он повернулся к доктору.
– Она будет жить?
– Ее шансы не очень велики.
Ди Сильва увидел выражение лица сенатора и неправильно понял его.
– Не беспокойтесь! Если она выкарабкается, мы хорошенько пригвоздим ее.
Он внимательно посмотрел на Адама.
– Вы выглядите ужасно! Почему бы вам не отправиться домой и не отдохнуть немного?
– Я хочу сначала увидеть Дженифер Паркер.
Доктор сказал:
– У нее кома. Она может не выйти из этого состояния.
– Я бы хотел увидеть ее.
– Конечно, сенатор… Сюда.
Они вышли из комнаты, прошли по коридору до двери с табличкой: «Отделение реанимации. Не входить.».
Врач открыл дверь и пропустил в отделение двух мужчин.
– Она в первой комнате.
Перед дверью стоял полицейский.
– Никто не должен даже подходить сюда без моего письменного разрешения. Понятно? – сказал ди Сильва.
Адам и ди Сильва вошли в комнату. В ней стояли три кровати, две были пусты. На третьей лежала Дженифер Паркер. Трубочки были протянуты к ее ноздрям и запястьям. Адам подошел ближе и посмотрел на нее.
Ее лицо было очень бледным даже на фоне белых подушек, глаза были закрыты. Лицо выглядело молодым, на нем застыло безмятежное выражение. Он смотрел на безвинную девушку, когда-то встреченную им, которая сердито сказала: «Если бы кто-нибудь заплатил мне, разве я жила бы в подобном месте? Все, что я хочу, это остаться одной».
Он вспомнил ее храбрость, ее идеализм, ее ранимость. Она была на стороне ангелов, веря в правосудие и желая бороться за него.
Где была сделана ошибка? Он любил ее и любит сейчас, и он сделал непоправимый выбор, который отравил им жизнь. Он знал, что чувство своей вины перед Дженифер останется с ним на всю жизнь.
Он повернулся к врачу.
– Сообщайте мне, как она будет себя чувствовать.
– Конечно, – ответил доктор.
* * *
Сквозь пелену беспамятства она слышала, как мужчины вышли. Она не понимала, о чем они говорили, так как их слова отражались приступами боли, терзавшей ее. Ей показалось, что она слышала голос Адама, но она знала, что быть этого не могло, потому что он был мертв… Она попыталась открыть глаза, но у нее не хватило на это сил.
Все мысли стали расплываться…
В комнату вошел Абрахам Уилсон с коробкой конфет в руках. Он споткнулся, коробка открылась, и желтая канарейка вылетела из нее.
Роберт ди Сильва заорал:
– Хватайте ее! Не давайте ей скрыться!
Майкл Моретти схватил ее и рассмеялся.
Отец Райан сказал:
– Смотрите все! Это чудо!
Конни Гаррет танцевала по комнате, и все аплодировали.
Вошел Адам с дюжиной алых роз, и Майкл сказал:
– Они от меня…
И Дженифер сказала:
– Я поставлю их в вазу с водой…
И они затрепетали и умерли, и вода вылилась на пол и превратилась в озеро, и они с Адамом шли под парусами, и Майкл Моретти догонял их на водных лыжах, и он превратился в Джошуа, улыбнулся ей и хотел помахать ей рукой, но потерял равновесие, и она закричала:
– Не падай… не падай… не падай…
И огромная волна налетела на Джошуа, подняла его в воздух, он развел руками, как Христос, и исчез.
На мгновение ее сознание прояснилось.
Джошуа ушел…
Адам ушел…
Майкл ушел…
Она осталась одна. В конце каждый остается один. Каждый умирает собственной смертью. Сейчас ей будет легко умирать.
Ощущение блаженного покоя овладело ею. Скоро не будет боли.
Был холодный январский день, когда Адам Уорнер дал клятву в Капитолии как 12-й президент США. На Мери была соболиная шляпа и соболиная шуба, которые отлично шли ей и почти скрывали ее беременность. Рядом с ней стояла ее дочь, и обе они с гордостью смотрели на Адама, и вся страна восторженно наблюдала за ними – благородными, честными и добрыми, достойными Белого дома.
* * *
В маленькой конторе в Келсо, штат Вашингтон, Дженифер Паркер в одиночестве наблюдала эту церемонию по телевизору.
Когда все подошло к концу, и Адам, Мэри Бич и Саманта спустились с возвышения, окруженные телохранителями, она выключила телевизор, наблюдая, как тает изображение. И это почти было похоже на отключение прошлого, стирание всего, что произошло с ней: любви, смерти, радости и боли. Ничто не смогло уничтожить ее. Она пережила всех.
Она надела шляпу и пальто и вышла на улицу, на мгновение остановившись, чтобы взглянуть на вывеску: «Дженифер Паркер. Адвокат.»
Она подумала о присяжных, которые оправдали ее. И она все еще адвокат, как и ее отец… Она повернулась и пошла по направлению к суду. Дженифер медленно шла по пустынной и ветреной улице. Начал падать легкий снег, покрывая мир белой мантией. Из ближайшего дома донесся взрыв смеха, и это был настолько чуждый звук, что она на мгновение остановилась, прислушиваясь. Потом пошла вперед, вглядываясь в пелену снега, как бы стараясь увидеть будущее.
Но она вглядывалась в прошлое и пыталась понять, когда в ее жизни умер смех…
