Книга Сиротка. Слезы счастья - Мари-Бернадетт Дюпюи

В этом признании чувствовалась горечь. Эрмин уже в который раз удивилась тому, что эта милая женщина абсолютно добровольно обрекает себя на безбрачие.

– Когда я вижу влюбленные парочки – а особенно тебя и моего двоюродного брата, – меня охватывает ностальгия. Я также часто задаюсь вопросом о том счастье, которое приносит близость между мужчиной и женщиной. А у меня об этом такие ужасные воспоминания! Мой муж был грубым и…

– Не думай об этом больше, это ведь осталось в прошлом, – перебила ее Эрмин. – Мы разговаривали на эту тему уже много раз, и ты никогда не соглашалась, что тебе следовало бы предпринять еще одну попытку. Будем надеяться, что Акали не совершает ошибку. Я поговорю с ней завтра утром. Обещаю тебе.

– Спасибо, Мин.

– Спокойной ночи, Мадлен.

– Поскольку мы сейчас находимся здесь вдвоем, мне хотелось бы сказать тебе кое-что еще. Мне жаль, Мин, но я не поеду с вами в Большой рай. Мне хочется остаться этой зимой в Робервале. У меня есть кое-какие сбережения, и я подыщу небольшое жилище для себя и Акали. Так что своими малышами тебе придется заниматься самой. Поверь мне, я искренне об этом сожалею.

Новость огорчила Эрмин. Ей показалось, что без Мадлен она будет чувствовать, будто у нее отняли часть ее самой. Она сказала усталым голосом:

– Я их мать, и мне не следует всегда полагаться только лишь на тебя. Кроме того, там будут еще Тошан, Одина и Аранк. Но я буду очень по тебе скучать!.. Ты останешься в Робервале ради возлюбленного Акали?

– Да, конечно. Она была бы очень разочарована, если бы не смогла встречаться с ним по воскресеньям!

– Я тебя понимаю. Мы расскажем моей маме о том, какая сложилась ситуация. Я уверена, что она с радостью приютит тебя до весны. Ты могла бы помогать Мирей.

– Я не осмелилась предложить это Лоре, но если такое возможно…

Почувствовав жалость к своей робкой подруге, Эрмин отбросила одеяло и, соскочив с кровати, подошла к Мадлен и обняла ее.

– Прошу тебя, Мадлен, не будь такой грустной. Ты – двоюродная сестра моего мужа, ты – часть нашей семьи, ты, как сказал бы Тошан, часть нашего клана. Мама запрыгает от радости, вот увидишь. А теперь давай-ка ложись спать. Возвращение Акали тебя, должно быть, очень взволновало.

– Да, это верно. Кроме того, когда я увидела, что в сад зашел Людвиг, я очень расстроилась.

– Все закончилось хорошо. Он вскоре ушел, и когда вы вернулись с озера, он был уже далеко. Так что перестань переживать! Акали не станет придумывать себе жениха только для того, чтобы тебя успокоить. Вот за кого я переживаю – так это за Шарлотту. Она, как мне кажется, слишком уж хрупкая для того, чтобы рожать третьего ребенка. По правде говоря, я и сама решила остаться этой зимой здесь, поскольку она будет рожать в январе.

– Но ведь ты могла бы побыть в Большом раю до середины декабря, а затем вернуться сюда.

– Я спрошу у Тошана, что он думает по этому поводу. Прости меня, Мадлен, но я очень устала. Спокойной ночи. Поговорим еще завтра утром.

– Прости. Всё, я ухожу.

Эрмин проводила Мадлен до двери. Они обе услышали приглушенный шум голосов, доносившийся из комнаты, в которой расположились на ночь три девушки.

– Они рады тому, что снова вместе, – тихо сказала Мадлен.

– Им наверняка есть о чем пооткровенничать, – усмехнулась Эрмин. – Я часто повторяю себе, что уже не должна относиться к Мари-Нутте и Лоранс как к маленьким девочкам, что они уже почти взрослые, однако это отнюдь не просто, а особенно когда я вижу, как они делают картонный домик для куклы. Кионе тоже очень нравится возиться с Аделью!

– Наверное, нужно уметь сохранять свою душу ребенка, а делать это в шестнадцать лет намного легче, чем в нашем возрасте, – сказала, улыбаясь, индианка. – С этими добрыми словами я тебя покидаю.

Эрмин в знак согласия кивнула. Она уже собиралась пойти обратно к своей кровати, когда в двери напротив появилась Киона. В полумраке коридора она показалась Эрмин очень бледной.

– Мин, мне кажется, что у Тошана неприятности, – сказала она. За ее спиной в дверях стояли Лоранс и Акали. Их лица были перепуганными.

– Господи, какие еще неприятности? Говори, Киона! Ему угрожает опасность?

– Я не знаю, в чем там дело, но я только что увидела его в свете огня. Его лицо было перекошено от гнева, а кулаки сжаты. Были слышны крики и какие-то странные звуки. Я боюсь за него, Мин.

Мадлен, повернув назад, перекрестилась и сказала:

– Мой двоюродный брат сел на судно в шесть часов утра, и сейчас он уже должен находиться в Большом раю. Похоже, случилось что-то очень серьезное!

– Конечно. Он, наверное, оставил свой мотоцикл у хозяина постоялого двора в поселке Перибонка и пообедал на этом постоялом дворе, а затем отправился в Большой рай, – затараторила Эрмин, которая от охватившей ее тревоги начала дрожать. – Киона, ты не можешь сообщить мне что-нибудь еще? Что, по-твоему, я должна предпринять? Сейчас полночь. Даже если я попрошу нашего отца отвезти меня туда, мы приедем не раньше рассвета.

Киона, положив ладони на плечи своей сводной сестры, чтобы ее этим хоть немного успокоить, сказала ей:

– Я знаю, что нужно делать, Мин. Спустись в гостиную и позвони в полицию. В это время года они могут добраться до бухточки, которая находится рядом с Большим раем, на гидросамолете. Скажи им, что это срочно и очень серьезно. Я не могу дать никаких объяснений, но нужно сделать то, что я сказала, чтобы помочь Тошану.

– Хорошо, моя дорогая, я именно так и поступлю!

Эрмин побежала вниз по лестнице. Ее сердце бешено колотилось. Она не могла себе даже представить, какие события происходят сейчас там, на берегу Перибонки, но, даже и не обладая таким даром, как у Кионы, она предчувствовала, что эти события кардинально повлияют на их жизнь и на все их планы.

Валь-Жальбер, Маленький рай, тот же вечер

Шарлотта и Людвиг бодрствовали. Маленький Томас, устав за день, уснул и даже перед этим не капризничал. Шторы были задернуты. На столе стоял кувшин с дымящимся настоем.

– Я не понимаю Киону, – сказала Шарлотта. – Почему она подарила мне свои платья? Они ведь новые и наверняка стоят немалых денег.

– Ты спросишь ее об этом, когда она придет в следующий раз. Пока я пил чай, Киона куда-то исчезла и затем вернулась с этим свертком. Она проводила меня до машины и затем сказала, что это подарок для тебя и что ты любишь красивые вещи.

Шарлотта, покоренная красотой платьев, провела ладонью по материи. Сначала ее пальцы скользнули по зеленому муслину, расшитому гладью того же цвета, а затем она ласково прикоснулась к шелковистой поверхности хлопковой ткани, с узором из цветов пастельных тонов.

– Эрмин тем не менее будет недовольна. Думаю, именно она купила все это Кионе в Торонто.