Книга Черные комиссары - Богдан Сушинский

Местами илистая, а местами каменисто-песчанная коса эта казалась бесконечной. Она, то прерывалась небольшими болотистыми проливчиками, превращаясь в цепочку островков, то вновь соединялась в широкий, поросший старыми ивами и густым кустарником перешеек. Голоса румынских солдат и спонтанная стрельба подсказывали капитану, что они уже миновали линии окопов румынских войск и оказались у них в тылу.

Под густой кроной одной из древних ив капитан увидел моряков из группы Терехова, а сам старший сержант удобно устроился в седловине между стволом и толстой раздвоенной веткой.

– Что наблюдаем, аист ты наш? – негромко поинтересовался у него комбат.

– Вам это лучше увидеть самому, – ответил Терехов. – Места на дереве хватит, взбирайтесь.

Кто-то тут же подставил комбату плечо, а сержант подал ему руку. Еще через минуту он тоже оказался в роли «аиста», только гнездился на другой ветке. Буквально в двадцати метрах от их засады виднелась заводь, на берегу которой желтели четыре камышовых шалаша и небольшой каменный домик, возведенный прямо у пристани. А между ними чернели рыбачьи лодки: одни уже были вытащены на берег, другие все еще оставались на воде, по обе стороны от причала. Но главное, что по ту сторону заводи, за неширокой полосой камыша, уже виднелся «материк», и там, на мысе, в небольшой рощице, ставили палатки солдаты.

Пройдясь по ним окулярами бинокля, капитан без труда определил, что это устраивают свой привал около роты румын, которые базировались ближе к плавням и косе, и около взвода немцев. Судя по тому, что от румынской передовой лагерь отделяла поросшая густым кустарником роща, нетрудно было определить, что завтра, очевидно, уже на рассвете, эти вояки усилят собой атакующие цепи румынских окопников.

– Мне говорили, что в свое время ты был неплохим охотником, старший сержант.

– Возможно, до настоящего снайпера не дотягиваю, но…

– Здесь белку в глаз бить не нужно, а цели достаточно крупные. Знаешь еще кого-то, кто стреляет точно так же метко?

– Прохоров, из местных, дунайских охотников.

– Знаю такого. Вот бери его и еще одного краснофлотца и перебазируйтесь на ивы, что на той стороне заводи. Как только мы ввяжемся в бой, прореживайте ряды врагов, особенно тех, кто будет размахивать пистолетами и вообще попытается наладить оборону или атаку.

Капитан сам провел бойцов и проследил за тем, как они устраиваются на ветвях. Теперь весь отряд перебазировался к безлюдному рыбацкому хутору, причем Гродов не сомневался, что уже через несколько минут, осмотревшись, румынские офицеры пошлют нескольких солдат на косу, разведать, что там происходит. И не ошибся. Едва он кое-как замаскировал свой отряд в районе хутора, как Терехов сообщил, что двое румын направляются к косе. Поначалу они шли осторожно, держа винтовки в руке, но затем, увидев за изгибом, что коса свободна, беспечно забросили винтовки за спину. А восставший перед ними из-за ствола ивы, измазанный болотом, с пулеметом в руке Гродов наверняка показался им болотным духом.

– Стоять! – негромко повелел моряк по-румынски. – Не двигаться.

В ту же минуту за спинами вояк появилось еще двое моряков-разведчиков. Сорвав с них винтовки и ремни с патронташами, они особыми приемами, задними подсечками, заставили врагов опуститься на колени.

– Я так понимаю, что ни ваши, ни германские офицеры о нашем присутствии здесь не догадываются, – по-румынски молвил Гродов.

– Не догадываются, – мрачно подтвердил пленный с нашивками ефрейтора.

– Тем хуже для них. Перед вами капитан Гродов, – представился комбат.

– Мы знаем, вы – «черный комиссар», – довольно храбро признал его ефрейтор.

– Как вы назвали меня?! – удивленно подался к нему Дмитрий.

Пленный немного замялся, но все же набрался мужества ответить:

– «Черный комиссар». Это германцы вас так называют, господин капитан.

– Так, может, все-таки «черный капитан»?

Ефрейтор вопросительно взглянул на молчаливого рядового, у которого от страха дрожали не только поднятые вверх руки, но и плечи, и, не дождавшись подтверждения, настоял на своем:

– Да нет, «черный комиссар». Всех вас, морских пехотинцев, немцы называют «черными комиссарами». Из-за черной морской формы. Мы тоже так стали называть. Даже в местной германской газете о вас так написано. Если вам неприятно слышать об этом, мы не будем так называть вас, господин капитан.

Гродов разрешил им опустить руки и подняться с колен.

– Почему же? Комиссар, так комиссар. Тем более – «черный», морской.

36

В ходе короткого допроса выяснилось, что рота румын и отряд из сорока эсэсовцев действительно прибыли для участия в завтрашней утренней атаке. Еще одна рота румын при поддержке двух танков пойдет в атаку на южном участке плацдарма.

– А по какому случаю такое внимание к нашему десанту? – поинтересовался капитан.

– Говорят, будто бы поступил приказ самого Антонеску – во что бы то ни стало прорвать оборону русских, ликвидировать плацдарм и начать подготовку к штурму Измаила, – ответил ефрейтор и тут же спросил, что с ними теперь будет.

– Поскольку мой десантный отряд находится в тылу, то пленных здесь быть не может. Придется вас повесить или зарезать, как баранов, дабы не привлекать внимания выстрелами, – доходчиво объяснил ему комбат. – Но если вы хотите жить?..

– Хотим, господин капитан, конечно, хотим! – вдруг взорвался доселе молчавший рядовой, причем Гродов не сразу уловил, что произнес он это на какой-то смеси русско-украинского языка.

– Так ты не румын?

– Мы оба из местных русских старообрядцев, – ответил за него ефрейтор.

– Почему же сразу не признались?

– Нам сказали, что в плену комиссары сразу же расстреливают верующих, и в первую очередь старообрядцев. Поэтому нам лучше в плен не сдаваться, все равно расстреляют или отправят в Сибирь.

– Это всего лишь пропаганда, – проворчал капитан и, подозвав Малюту, приказал вручить пленным по лопате и отвести к перешейку шагах в пятнадцати от хутора. – Пусть перекопают его, оставив только узкую боковую тропиночку. Ширина рва – четыре шага; из глины формировать бруствер на нашей стороне. Если будете хорошо работать и не станете мешать нам воевать, возьмем с собой на левый берег и сдадим в лагерь для военнопленных, расположенный в самой Одессе. Там и отсидитесь до заключения мира.

– А нельзя меня взять в плен? – тут же подвернулся под руку Жора Жодин. – Чтобы в тот же лагерь, пусть даже румыном, но обязательно в Одессу?

– Будешь много болтать, я тебя румынам сдам. Собственноручно, и без какой-либо взаимности. Но это со временем, а пока что слушай. Вскоре румыны бросятся искать своих патрульных.

– Думаю, не ранее, чем через час.