Книга Серый волк. Бегство Адольфа Гитлера - Джерард Уильямс

Когда в 1945 году Каталина Гомеро поселилась у Эйкхорнов, ей было 15 лет. Она страдала астмой, а ее родители были бедняками и посчитали, что в отеле «Эдем» ей будет лучше, чем с ними. Несмотря на положение служанки, Эйкхорны обращались с ней почти как с собственной дочерью. Каталина рассказывала,[636]что однажды ночью в 1949 году Гитлер приехал в их дом в Ла-Фальде и остановился там на три дня. Она узнала его сразу же: «Должно быть, его привез водитель. Он поселился на третьем этаже. Нам наказали приносить завтрак к нему наверх… стучать в дверь и оставлять поднос на полу. Он ел очень хорошо, поднос всегда возвращался пустым. Большинство блюд были немецкими». Он сбрил свои усы. Обычно в доме целый день находились люди, но на те три дня доступ на третий этаж был закрыт. Каталина рассказывала: «Миссис Ида сказала мне: «Что бы ты ни видела – считай, что этого не было». С одним из водителей мы шутили: «Я не видел ничего, ты не видел ничего». Все было так, как будто ничего не было. Все хранилось в очень, очень большой тайне». Гитлер оставлял свою одежду, в том числе зеленые брюки и черную рубашку с воротником, в коридоре, и Каталина должна была стирать и гладить их. Она трижды подавала ему завтрак, обед и чай. На четвертый день ей сказали, что гость уехал.

Через восемь дней после того, как «важный гость» покинул Ла-Фальду, миссис Эйкхорн наказала Каталине собрать обед для пикника. Вчетвером – водитель, который вел «мерседес», Вальтер Эйкхорн, сидевший рядом с ним на пассажирском сиденьи, Ида и Каталина – они отправились к дому Эйкхорнов на горе Пан-де-Асукар. Это строение из кирпича и бревен было увенчано большой радиоантенной и входило в сеть разбросанных по всей стране убежищ для покинувших Европу нацистов. Семья называла это место «Крепостью» (исп. El Castillo); Гитлер оставался там 15 дней; после этого Каталина больше никогда его не видела. Однако она помнит, как принимала его телефонные звонки через операторов из городов Ла-Риоха и Мендоса – она узнавала его голос. Звонки продолжались до 1962 года.

Джон Уэлш, в те времена – агент ФБР в Буэнос-Айресе, признавал, что в любой секретной оперативной работе здесь ему и его сотрудникам приходилось сталкиваться с трудностями. О гостинице «Эдем» и семье Эйкхорнов Уэлш говорил:[637]«Лично мы не вели там наблюдение. У нас были источники за пределами посольства, которые этим занимались. Знаете, вы ведь не можете просто прийти и сказать, что кое-что ищете». Уэлш рассказал, что он и его коллеги, в свою очередь, были взяты под наблюдение местной полицией. Несколько раз, когда он или его агенты выходили на улицу, они замечали людей, которые явно следили за ними.

Несмотря на прямую протекцию со стороны «Организации» и менее явную, но существенную поддержку правительства Перона, из-за того, что в конце 1940-х и начале 1950-х годов Гитлер не оставался, словно в затворничестве, в своем Центре, а путешествовал по всей стране, его появление на публике и случайные встречи с ним были почти неизбежными. Со временем Каталина Гомеро стала не единственной, кто мог бы рассказать историю о встрече с бывшим фюрером в Аргентине после войны.

Хорхе Батиник, менеджер банка из города Комодоро-Равадавия провинции Чубут в южной Патагонии, хорошо помнит историю, рассказанную ему его матерью-испанкой Мафальдой Батиник.[638]Летом 1940 года она работала в международной организации Красного Креста во Франции и несколько раз видела Гитлера в непосредственной близости, когда он посещал раненых солдат вермахта. Годы спустя она говорила: «Увидев однажды лицо Гитлера, забыть его невозможно». После войны Мафальда переехала в Аргентину и к началу 1951 года работала медсестрой в частной клинике «Арустиса-и-Варандо».

Однажды в больницу привезли немца-фермера с огнестрельной раной, а через несколько дней еще трое немцев приехали навестить пациента. Было заметно, что двое из них держатся с третьим как с начальником. Мафальде пришлось подавить невольный возглас изумления, когда в «начальнике» она узнала Гитлера. Он был без усов и немного седоват, однако в том, что это он, она не сомневалась. Пораженная, она рассказала все владельцам клиники, докторам Арустиса и Варандо; они были удивлены, но ничего не предприняли. Гитлер поприветствовал больного и больше не проронил ни слова. Когда трое немцев ушли, миссис Батиник спросила пациента о личности его важного посетителя. Понимая, что медсестра уже узнала фюрера, раненый ответил ей: «Так, это Гитлер, но никому ничего не говорите. Его же ищут, поэтому лучше никому ничего не говорить».

Глава 22

Отъезд за отъездом

Немецкие нацисты были не единственными фашистами, бежавшими в Аргентину после войны. Среди их наиболее кровожадных союзников был Анте Павелич,[639]возглавлявший режим усташе́й (от хорватского Ustaše – «восставшие», «повстанцы») в недолговечном марионеточном государстве, созданном немцами на территории Хорватии. Павелич, провозгласивший себя «поглавником» (хорв. «руководитель», «вождь»), был повинен в смертях сотен тысяч мужчин, женщин и детей – сербов, евреев и людей многих других национальностей из той этнической мозаики, что сложилась в Югославии в годы войны; даже некоторые гестаповцы называли методы Павелича «зверскими». Исторически Хорватия входила в лоно Римско-католической церкви, и связи с Ватиканом позволили Павеличу вместе со всем кабинетом (а позднее и его жене Маре и их детям) воспользоваться «крысиной тропой» и добраться до Аргентины. В послевоенные годы правительство Перона выдало хорватам 34 тысячи виз.[640]Косвенным образом побег Павелича от правосудия привел к появлению наиболее достоверных свидетельств очевидцев о пребывании Гитлера в Аргентине в 1953–54 годах.